А вы не бойтесь!

А вы не бойтесь!Эта книга о том, как искала выход страшная немота постыдной тайны. Как волк заключил союз с бабушкой, и та не только покрывала его паскудства, но, умирая, еще и слово с Красной Шапочки взяла не оставлять деда одного. А значит, тринадцатилетняя Мальвина должна будет очнуться от спасительной амнезии и, привозя дедушке корзинку с едой, опять терпеть его поцелуи и садиться с ним в душистую, вспененную ванну. Никому ничего не расскажет. Безропотно согнется под грузом взваленного на нее мифа: бабушка умерла, потому что 2 года назад Мальвина больше не захотела жертвовать собой.О том, как предают самые близкие. Когда тайна прорывается, мама ничего не хочет слышать, папа обвиняет девочку в клевете, и взрослый, любимый и любящий брат вдруг тупеет и отказывается что-либо понимать. Но мир не без добрых людей. Соседка деда, смешно коверкающая немецкую речь, многодетная полька-иммигрантка, совсем простая, суеверная – проницательная и мудрая, прибегает к своим странным и смешным мерам. Эта книга о том, как Мальвина научилась кричать.

Повесть прежде всего обращена к самим подросткам. Тут нет сексуальных сцен. Сюжет не линейный, и главное место в нем все-таки занимает жизнь, не позволяющая вконец себя испоганить. Дружба и первая любовь. Осознание собственной ценности. До знакомства с книгой немецкой писательницы Беаты Терезы Ханики «Скажи, Красная Шапочка» (между прочим, литературный дебют бывшей модели) мне и не снилось, что с 14-летками можно вот так умно, тонко, художественно говорить еще и о проблемах педофилии. Перевод В. Комаровой хорош. Билингвы, читавшие книгу в оригинале, утверждают, что ни одной интонации не потеряно.

В последние годы беллетристика для подростков переживает в России настоящий бум. В части жанров — то же разнообразие, что и в литературе взрослой, однако интереснее всего расширение тематики. «Чук и Гек», в своем роде, замечательная книжка. Вслух ее с первоклассником читать – одно удовольствие, и «советскость» не мешает: Гайдар был сильным мелодистом, да ведь не каждая семья идеальна. Впрочем, эпитет «неблагополучный», к чему бы его ни цепляли, автоматически предполагал, что произведение адресовано взрослому читателю. Манипуляцию детьми, пьянство и насилие, предательство, ксенофобию, ложь, пошлость, клевету и несправедливость — все это подрастающий человек должен был, отведя взгляд от окна, осмыслять один на один с зеркалом.

Логика в таком подходе отсутствует начисто. Ведь классику-то читают. А не шокировал десятилетних ребят способ, которым Татьяна отвадила от себя Герасима? И зачем это Маша Миронова должна была ходить к Швабрину в сумерки? А почему вдруг у Петруши Гринева «кровь закипела»? Думаете, сегодня с юного книголюба сняли шоры? Нет, теперь уже на этом украшении настаивают напуганные «чернухой» родители. Владельцы и редакторы небольших московских и питерских издательств начали выпуск интеллектуальной и психологической литературы. Многие из этих книг — с двойным адресатом, юным и взрослым, помогают поколениям понять друг друга. Редакторы и координаторы книжных серий «пошли в народ» — в школы и в клубы, объясняя, убеждая, доказывая, что не следует бояться проблемной книги. Что не в теме дело – в ее подаче. И в этом отношении Канада от России мало отличается.

Издательский дом «Самокат» выпускает серию с удачно подобранным названием – «Встречное движение». Просмотрите каталог. В нем представлены книги той проблематики, что отражает сегодняшний мир, даже если в основе исторический материал. Конечно, нашим детям произведения Marie-Aude Murail лучше читать в оригинале. Но «Самокат» тем и славен, что придает сугубое значение качеству перевода. А роман Мюрай «Oh, boy!» по-русски звучит превосходно. За эту работу Наталья Шаховская была отмечена премией гильдии «Мастера литературного перевода».

Особо одаренный, выкарабкивающийся из лейкемии мальчик выбирает для экзаменационного сочинения по философии тему «Можно ли причислить к правам человека право отличаться от других?» От рассказа о том, как оставшиеся сиротами дети Морлеван, необычная троица, обрели семью, подростку будет не оторваться. Книга полна вопросов: сиротство, смерть, самоубийство, тяжкая болезнь, гомосексуализм, страх перед одиночеством, инакость, ответственность за слабого… Не многовато ли для небольшого по объему романа? А это как написать. Жутко, когда мать троих детей кончает жизнь самоубийством, но выбранный ею способ разом снижает пафос события: ну, не нашла она ничего лучшего, как выпить жидкость для чистки унитаза, и сынок защищает ее память, утверждая, что это был не «Сортирный Крот», а «Блеск». Самоотверженный шаг потенциального опекуна – отдать свои тромбоциты умирающему брату – со стороны выглядит уморительно: герой до обморока боится вида крови. Да и вообще ему, безответственному мотыльку, гею, легко меняющему партнеров, а свои интеллектуальные потребности удовлетворяющему комиксами, вдруг начать серьезно думать о других, а тем более что-то делать для них — трудно. Мастерски построенный сюжет; психологическая точность; ни одного «проходного» персонажа; первоклассная ирония, не сползающая в цинизм; ударный сплав трогательного и смешного. Но, хотя роман по праву считается одним из лучших современных произведений для юношества, это все же детская литература: в нем присутствует лишь один необъяснимо плохой персонаж, и с тем кончают.

Персонажи в «Классе коррекции» Екатерины Мурашовой с первой строки взывают к милосердию. В этой повести дурные поступки тоже поданы как следствие жизненных проблем: психологического слома, социального неустройства, скрываемой от других болезни. Пожалуй, правильно. Повесть вторгается в область, которая сама по себе – открытая рана, и российская литература говорит о ней не часто: дети-инвалиды, физические и умственные, их социальная адаптация – и никем не диагностированное состояние психики, близкое к социальному дебилизму. Я бы назвала эту книгу полезной. Она читаема, да и потом – уверены ли вы, что в благословенной Канаде эта проблема стопроцентно решена? Еще одна повесть Мурашовой «Гвардия тревоги» тоже написана по школьной тематике. Но уроками отнюдь не исчерпывается. Часто ли вы встречали детей, принимающих лозунг «я отвечаю за все» как руководство к действию? И во что это способно вылиться? Екатерина Мурашова входила в список претендентов на премию имени Астрид Линдгрен.

Книгу «Шутовской колпак» Дарья Вильке написала давно, и, по ее словам, «просто никто не ожидал, что… везде появятся гомофобные законы и даже дойдет до их обсуждения на федеральном уровне». Сейчас издательство, пожалуй, даже радо, что тираж – всего 2000 экземпляров. В случае чего, изымать не придется – успеет разойтись. Но для автора проблема сексуальной ориентации – лишь одна из многих: «Это книга о театре, о творчестве и о свободе быть самим собой, чего бы это ни стоило». Тринадцатилетний Гришка – Шут, потому что не такой, как другие. Потрясающий мастер, Лёлик, создающий «живых», уникальных кукол, — тоже Шут. Но главный Шут – актер Сэм, гей. Нет, не весь мир – театр. Среди вкусно пахнущих кулис не удается спрятаться от жесткой, несправедливой – и временами такой неумной – жизни. Она выкидывает из театра Лёлика – по возрасту. Выдавливает из страны Сэма. А Гришку заставляет задумываться о том, что важнее – «быть нормальным» или самим собой? В этой книге тоже есть дедушка, ветеран со своим взглядом на войну и на то, по каким правилам должна жить Родина. Редкий случай, кстати, когда этот социальный тип вызывает исключительно отрицательные эмоции, и еще одна причина для изъятия книги – в связи с обсуждаемым законом о «клеветнической подаче подвига России во Второй мировой войне». Так что попробуйте достать «Шутовской колпак», пока еще есть к тому возможность.

Основанная на реальных событиях, тетралогия шведской писательницы Аники Тор (перевод Марины Конобеевой, отмеченный премией гильдии): «Остров в море», «Пруд Белых Лилий», «Глубина моря» и «Открытое море» — повествует о двух девочках-еврейках, 8 и 12 лет, которых родители, спасая от фашистов, переправляют из Вены в Швецию. Это книга о войне, хотя в ней не ведутся бои. Об одиночестве, хотя дети живут не в детском доме, а в семьях. И опять – о непохожести, особости, которую так трудно защитить маленькому человеку. Проблема травли – вот уж тут наша планета едина. Нет страны, где уже на правительственном уровне не изобретались бы меры по борьбе с этой социальной напастью. Тетралогия прослеживает события до окончания войны, и в четвертой книге сюжет строится на поисках родителей.

15-летнему мальчишке доверена важная миссия: шпионить за людьми, которые подозреваются в сопротивлении режиму. Почетно. Но это не о Павлике Морозове. Все куда сложнее, и результат не предсказуем. Книга известного испанского писателя Фернандо Мариса «Где кончается небо» — о войне в нескольких лицах. В многоплановом сюжете функция рассказчика переходит от подростка к взрослому человеку, прошлое переплетается с настоящим. Думаю, отчасти это «литература для мальчишек». Великолепно описанные воздушные бои в небе Испании, а в конце – приведены фотографии самолетов, на которых тогда летали. Книга – лауреат Национальной премии Испании по литературе для детей и подростков.

И, наверное, стоит упомянуть еще одно имя: Кристина Гудоните. «Дневник плохой девчонки» (перевод с литовского Александры Васильковой) самим жанром уже подкупает читателя – ровесника героини. Я бы обратила внимание на то, как отражает дневник эволюции подросткового характера. Увлекательно и достоверно.
До следующей встречи!

Александра Канашенко
Монреаль