Атака Уэйджера

Как известно, у истоков русской военно-морской мощи стоял Пётр I. Тем более удивительно, что именно отсутствие хорошего флота помешало его вдове выразить материнскую любовь в полной мере. Причем случился сей неожиданный афронт всего лишь через год после смерти ее супруга, царя-реформатора, кораблестроителя, мореплавателя и плотника.А дело обстояло так. Когда на Анне, младшей дочери Екатерины и Петра, женился голштинский герцог Карл-Фридрих, в качестве приданого он пожелал отнять у датчан Шлезвиг. И хотя совсем недавно Дания была союзником России, а царица гостила в Копенгагене, счастье дочери было важнее. Теща собрала 15 линейных кораблей (ЛК), 4 фрегата и 80 галер, а на суше приказала готовить корпус в 40 тысяч штыков.

Поход, однако, не состоялся. В мае 1726 г. сильная англо-датская эскадра в 31 вымпел пришла к Ревелю и привезла царице письмо великобританского короля, в котором тот недвусмысленно предостерегал венценосную сестру от необдуманных поступков. Причем эскадра сия осталась у Ревеля на все лето, что напрочь исключало помыслы о заморской авантюре. На следующее лето британские паруса снова замаячили на Балтике – и от затеи со Шлезвигом пришлось отказаться.

Почему же царица отказалась от десанта в Данию? Ведь на лето 1726 г. в состав Балтийского флота входило 35 кораблей, могли бы и потягаться с британцами! Увы, не могли. При ближайшем рассмотрении выясняется, что 14 из них были превращены во вспомогательные суда либо числились в штате сугубо номинально. Общее состояние обрисовывает запись №5755 от 10 октября 1726 г. в журнале адмиралтейств-коллегии: «…корабельные мастера Козенцъ, Броунъ, Рамзъ, Меншиковъ … усмотрели, что военные корабли весьма гнiютъ и ни который в службе более 9-ти летъ быть не можетъ, також и ныне большiе 1-го, 2-го и 3-го ранговъ едва не все требуют велiкой починки…»

Таков итог флотосозидательной попытки Петра I. Ввиду крайне низкого качества постройки его корабли выдерживали в среднем 6 кампаний, после чего приходили в ветхость, тогда как европейские плавали десятки лет, а трофейный шведский «Вахмейстер» прослужил почти полвека. О сопротивлении Британии нельзя было и помыслить! Поэтому все лето 1726 г. англо-датская эскадра по-хозяйски провела в Ревеле (ныне Таллинн), точно так, как десяток лет тому это сделала англо-голландская эскадра адмирала Норриса, а спустя три четверти века подобный визит повторил великий Нельсон. Этот порт стал неким символом британской политики канонерок, точкой ее приложения, так что на его роли стоит остановиться подробнее.

Балтика в начале XVIII века оказалась на периферии мировой политики. Великие державы в то время были заняты борьбой за испанское наследство, оставили море без присмотра, чем Петр I и воспользовался. Увы, не слишком ловко. Тут развилась каперская война, наносившая большой коммерческий ущерб и потому крайне неприятная солидным морским державам. Причем не только Карл XII требовал от своих каперов нападения на любое нешведское судно, но и Петр I спонсировал каперство! Мечтая при этом об иностранных торговых судах в гавани своей новой столицы…

Так аборигены развлекались более 10 лет, но война за испанское наследство окончилась, наступил Утрехтский мир, и европейцы стали налаживать разорванные торговые связи. Поелику же балтийская торговля была чрезвычайно важна для них, то англичане с голландцами быстро навели здесь порядок. Они старались помирить Карла XII с противниками, а для борьбы с каперами и для вразумления воюющих сторон стали посылать туда солидные эскадры.

Карла уняли быстро. В мае 1715 г. его эскадра обстреляла было Ревель, но на этом шведская морская активность и закончилась. Уже в июне адмирал Джон Норрис с 6 английскими и 8 голландскими линейными кораблями привел в этот порт огромный караван в 300 коммерческих судов! Вот как делаются большие дела. Оказывается, это английский адмирал широко распахнул дверь в Россию, пока царь каперствовал и рубил какие-то окна.

Кстати, сильный русский флот в составе 17 ЛК смело явился к Ревелю… лишь после прихода Норриса, в конце июня. В честь европейских судов царь устроил грандиозные торжества, в которых приняла участие и царица. Но не только купеческие суда пришли в новообретенные российские гавани под защитой Норриса. Вместе с его эскадрой прибыли 3 боевых корабля, купленные Петром в Англии: 54-пушечный «Лондон», 50-пушечная «Британия» и 44-пушечный фрегат «Ричмонд».

Норрис не спешил покидать Балтику, наоборот, он демонстративно давал понять, что Британия здесь всерьез и надолго, а купцам дал время для дел. Лишь под конец навигации, 16 августа он ушел из Ревеля, сопровождая большой караван торговых судов, в том числе и прибывших из Петербурга. Между прочим, под его надежной защитой царь отправил за границу отряд капитана Бредаля (2 корабля и 2 фрегата) и капитана Сенявина на корабле «Страфорд». Бредаль должен был принять в Англии 3 корабля, построенные в Голландии, а Сенявину поручалось посетить Голландию, Англию и Гамбург и доставить закупленные для русского флота различные предметы вооружения и гребные суда.

В 1718 году Норрис снова появился на Балтике. Поняв, к чему после русского вмешательства в немецкие дела идет дело, царь занервничал и запросил Лондон о намерениях английского флота. И не медля повелел принять срочные меры для защиты Кронштадта. В частности 3 больших корабля были приготовлены для затопления у входа в гавань. Вот у кого учился Нахимов топить свои корабли! Но Петр, в отличие от слабых духом потомков, верил в себя и в будущее, поэтому днища рубить не велел, а потребные для затопления камни приказал уложить в сетях, чтобы потом, при подъеме судов, их легче было вытаскивать.

В 1720 г. Норрис с 25 линейными кораблями вновь появился на Балтике и соединился с 11 линейными кораблями и 8 фрегатами шведского адмирала Спарре. Но когда тот предложил напасть на русский флот, Норрис объявил, что прислан лишь для защиты шведских берегов, и хотя все-таки пошел на Ревель и даже немного пострелял там из пушек, но больше для порядка.

Однако вернемся к нашей теме: кто же командовал эскадрой, прибывшей с посланием от короля Георга I в 1726 г. и помешавшей России напасть на Данию? Это был адмирал Чарльз Уэйджер. Он сражался в войне за испанское наследство и вошел в историю как автор атаки своего имени (Wager\’s Action). Вспомните «Одиссею капитана Блада»: Сабатини взял многое у реальных персонажей, и блестящие победы благородного пирата имели в основе исторические прототипы. Обычно упоминают Генри Питмэна, хирурга герцога Монмута, знаменитого пиратского «адмирала» Генри Моргана и французского корсара Жана-Батиста Дюкасса (Jean-Baptiste du Casse). Чувствуется также, что и с атакой Уэйджера Сабатини был знаком.

Что же это за атака? Весной 1708 г. небольшая эскадра Уэйджера (3 фрегата и брандер) крейсировала в Карибском море и в апреле остановилась у острова Пекенья-Бару в 30 милях от Картахены, чтобы пополнить припасы. Сэр Чарльз явно кого-то поджидал… Испанцы, узнав об этом, отправили сообщение кораблям, стоявшим на якоре в Портобело.

Из этого панамского порта в XVII-XVIII вв. отплывал в Испанию знаменитый «серебряный флот». Его командир Хосе Фернандес де Сантильян все же решил идти в Картахену. Приближался сезон ураганов, да и остальной флот вместе с французским эскортом под командованием упомянутого Дю Касса, собирался отплыть из Гаваны, направляясь туда же. На этот раз Дю Касс был на стороне испанцев и вел свои суда к городу, который взял штурмом в 1697 году…

В море вышли 14 торговых судов под конвоем мощных галеонов: 64-пушечного «Сан-Хосе», 64-пушечного «Сан-Хоакин» и 44-пушечного «Санта-Крус». Вечером 7 июня испанцы ошвартовались у острова Бару, а на следующий день заметили эскадру Уэйджера. Англичане напали и после жестокого двухчасового нока-рей боя (бой на самом близком расстоянии, когда ноки рей противников практически касаются друг друга) обратили в бегство «Сан-Хоакин», а «Сан-Хосе» взорвался и затонул. Уже стемнело, но взошла полная луна, поэтому Уэйджер продолжил поиски «Санта-Крус» и вскоре захватил его. Захвачен был и один транспорт. На рассвете был обнаружен и «Сан-Хоакин», но он с оставшимися судами успел бежать в Картахену, а британцы не рискнули атаковать укреплённый порт.

И хотя главное было сделано и Уэйджер не позволил перевезти золото и серебро в Европу, где оно обратилось бы в пули и ядра против Англии и ее союзников, британец был разочарован. «Сан-Хосе» вез ценностей на 7-11 млн. песо, примерно столько же «Сан-Хоакин», однако на «Санта-Крус» англичане обнаружили «всего» лишь 13 сундуков с золотыми песо и 14 кусков серебра. Сэр Чарльз говорил, что добыча могла быть крупнее, успей его фрегаты захватить «Сан-Хоакин». Поэтому их капитаны были разжалованы.

Но этим история атаки не завершилась. Дело в том, что сокровища затонувшего «Сан-Хосе» давно манят искателей приключений, и он стал истинным Святым Граалем дайверов. Однако лишь в декабре 2015 г. президент Колумбии сообщил, что галеон найден. Правда, стоимость сокровищ составляет не $4-17 млрд., как предполагалось, а «всего» 3 миллиарда.

Да, матерого морского волка (Уэйджер вскоре стал первым лордом Адмиралтейства) прислал британский король учить русскую царицу международному политесу. Возможно, и Петр I не зря более всего в жизни хотел быть английским адмиралом. Ибо как ни старайся, как ни напрягай силы державы, а морями все равно правила Британия. А править морями — значит править миром, как говаривал еще один британский морской волк, сэр Уолтер Рейли.