Жители Соединенных Штатов помешаны на судопроизводстве. Они напряженно следят за тонкостями судебных процессов по делам знаменитостей, политиков, бизнесменов. Они разбираются в юридическом жаргоне и регламенте. Может быть, именно в интересах зрителей современные суды превратились в некое подобие мыльной оперы. Процессы длятся месяцами и таят в себе интригу. Даже если преступник, казалось бы, полностью разоблачен, найдутся адвокаты, которые смогут убедить народ и присяжных в обратном. Суды представляют собой превосходный повод для споров.Один из таких громких судебных процессов прошел в США почти незамеченным. 3 года назад за препятствование правосудию и обман акционеров был приговорен к 6,5 годам тюрьмы бывший канадский медиа-магнат Конрад Блэк. К Штатам он имел не самое большое отношение. Грубо говоря, там его почти никто не знает, а если знают, то не в амплуа «денежного мешка», известного историка, английского аристократа и пр. присущих ему ипостасях, а в простейшей роли – владельца газеты «Chicago Sun-Times». Точно так же в Англии Блэк известен как владелец влиятельной консервативной «Дейли Телеграф», а в Израиле – «Джерузалем Пост». От всех этих газет, правда, ему пришлось отказаться после того, как его медиа-империя «Холлинджер» пошла прахом. Блэк не поладил с акционерами, подобно очень многим крупным бизнесменам, не способным смириться с новой корпоративной реальностью, когда «один в поле не воин» и в любом вопросе, касающемся собственного обогащения, нужно оглядываться на общественное мнение. Пусть даже не на широкое общественное мнение, желающее видеть в капиталистах прежде всего филантропов, а на узкое общественное мнение своих же акционеров.
Акционерам «Холлинджера» не понравились расходы Блэка на собственную красавицу-супругу и на свою вторую страсть – исторические исследования. Чтобы написать объемистую биографию экс-президента США Франклина Рузвельта, он потратил миллионы долларов из корпоративной кассы, скупая бумаги этого известного деятеля. Биография увидела свет в 2003 году. Тогда же Блэка вынудили сложить с себя полномочия главы «Холлинджер». Очень скоро медиа-холдинг, владевший крупными газетами по всему миру и сотнями мелких газет в Северной Америке, разорился. Газеты Блэка перешли в новые руки. Он продал даже свою любимую канадскую «Нэшнл Пост», создававшуюся как первая общенациональная консервативная газета в Канаде. Блэк владел «Нэшнл Пост» всего 3 года. Сейчас он продолжает писать в ней колонку.
В последнее время Блэк писал свою колонку, находясь за решеткой в федеральной тюрьме «Коулмен», расположенной во Флориде. Эта тюрьма считается классическим местом заточения американских олигархов. Она знаменита своим нестрогим режимом. С другой стороны, тюрьма есть тюрьма и режим есть режим. Если верить многочисленным свидетелям, Блэк адаптировался к нему превосходно. Он не конфликтовал ни с тюремщиками, ни с другими заключенными. Читал коллегам по несчастью лекции по истории. Многим из них помог получить аттестат зрелости. Выглядел в своей тарелке и никогда ни на что не жаловался. Скорее всего, это было его сознательной установкой, выбранной с простейшей целью: добиться скорейшего освобождения. В своей прежней жизни Блэк зарекомендовал себя бойцом и сутягой. Он выдвигал иски за клевету против практически всех ведущих канадских изданий и против всех своих биографов. Однажды Блэк обмолвился, что благодаря многомиллионным искам хочет в будущем оплачивать судебные издержки. Таковых немало. В 2007 году, вынося приговор, судья Эми Сент-Ив наложила на него штраф в 125 тысяч долларов. Против Блэка открыто еще одно серьезное дело – американские налоговики требуют от него уплаты более 70 миллионов долларов, которые он якобы укрыл от налогообложения. Блэк платить отказывается, утверждая, что никогда не являлся гражданином США и поэтому не обязан платить налоги в этой стране.
С гражданством Блэка уже возникал скандал в самом начале 2000-х годов. Тогда медиа-магнат находился на пике своей славы. Его регулярно включали в списки богатейших и наиболее влиятельных канадцев. В 2001 году Блэк, как владелец известнейшей в Великобритании консервативной газеты «Дейли Телеграф», был удостоен в этой стране рыцарского звания. Ему присвоили титул «Лорд Блэк Кроссхарборский» и нарекли пэром, то есть ввели в Палату лордов. Это привело к жесточайшему спаррингу с другим бойцом по характеру — тогдашним премьер-министром Жаном Кретьеном. Издания Блэка неизменно критиковали Кретьена за «либерализм, граничащий с социализмом». В отместку Кретьен добился лишения Блэка канадского гражданства. Сделано это было очень тонко: на свет Божий извлекли подернутый пылью закон, согласно которому канадские граждане не могут удостаиваться иностранных почетных званий. Бессмысленность подобного запрета очевидна. На практике он почти никогда не применялся. Но Кретьен им с удовольствием воспользовался. Конрад Блэк с видом уязвленной гордости отказался от синего паспорта, предпочтя ему мантию пэра.
Эпитет «Кроссхарборский» по отношению к Конраду Блэку регулярно появлялся с издевательскими нотками в канадской прессе. Все дело в том, что Блэк – упертый консерватор, который изъясняется высокопарно и держит себя так, как будто в нем течет голубая кровь (на самом деле Блэк – выходец из семьи богатых канадских пивоваров). А канадская пресса подчеркнуто демократична. Левых журналистов в стране больше, чем правых. Идеи социализма пропагандируются не меньше, чем идеи свободного рынка. В общем, Блэк со своим имиджем пришелся пишущей братии не ко двору. К тому же, скупая газеты, он нередко увольнял большинство их сотрудников. Канадская пресса давно объявила Блэку войну, в которой было достигнуто перемирие лишь на время его пребывания в тюрьме.
Это пребывание, как и хотелось Конраду Блэку, оказалось недолгим. Всего через 28 месяцев он вышел на свободу, правда, пока не окончательно. 21 июля знаменитого заключенного выпустили под залог в 2 миллиона долларов на время рассмотрения его апелляции. Деньги предоставил друг и единомышленник Роджер Хертог. У самого Блэка сейчас будто бы нет ни кола, ни двора, и после прощания с тюремными стенами он проживает с супругой в съемном жилье.
Обрести свободу бывшему канадскому медиа-магнату позволил Верховный суд США, который постановил, что в последние годы выносилось слишком много неоднозначных судебных решений по делам акционеров против хозяев предприятий. То есть, Блэк теоретически может оказаться невиновен в том, что брал из корпоративной кассы деньги на приобретение архивов Рузвельта. Правда, обвинение в препятствовании правосудию с Блэка не снято, и произойдет это навряд ли. Ему еще не раз аукнутся те 13 коробок с документами, которые он лично вынес из торонтовского офиса «Холлинджера» в 2005 году, не смущаясь тем, что находится под прицелом камер видеонаблюдения. Следствие в отношении Блэка тогда шло полным ходом, и подобные действия, которые сам он не считает чем-то предосудительным, помогли присяжным признать его преступником. В США, как известно, сокрытие факта преступления порой карается сильнее самого преступления. Хотя кто знает? Если Верховный суд постановил, что преступление, возможно, не совершалось, то, по логике, получается, что Конрад Блэк ничего и не скрывал. В любом случае, его шансы остаться на свободе выше, чем шансы вернуться в тюрьму «Коулмен».
Пока Конрад Блэк остается в Соединенных Штатах. Таковы условия его выхода под залог. В будущем медиа-магнат может вернуться в Великобританию – на свою вторую родину. Сам он наверняка хочет жить в Канаде. Отсутствие гражданства этому не помеха. В многочисленных репортажах о том, как вел себя в тюрьме бывший газетный магнат, подчеркивалось, насколько он стал демократичен, то есть, приблизился к канадскому идеалу. И к Рузвельту он подобрел, считая, что его «социалистические» меры, предпринятые ради преодоления Великой Депрессии, были необходимы для спасения капитализма. Блэк также с охотой критикует систему, признавая, что американская юстиция далеко не идеальна (еще бы, после первоначального решения суда не в его пользу!). По убеждению Блэка, в тюрьмах США часто сидят невинные люди. В этом он вторит самым прожженным левым комментаторам, которые не упускают случая представить Штаты в виде «второго Гулага», хотя в советском Гулаге сидели инакомыслящие, а в штатовских тюрьмах население растет прежде всего за счет представителей неимущих слоев населения, попавшихся на наркотиках или мелких кражах.
Так или иначе, Конрад Блэк возвращается в канадскую общественную жизнь. Ему всего 65 лет – по нынешним меркам этот возраст не принято называть «пенсионным». У него все та же красавица жена, отправившаяся за ним во Флориду, — почти как жены декабристов – в Сибирь. Он полон творческих планов. В общем, помимо бесконечных судов, в которых Блэк плавает как рыба в воде, ему явно будет чем заняться. Некоторые канадские газетчики ждут его возвращения с замиранием сердца, предчувствуя новые иски по обвинениям в клевете. Однако многие журналисты вполне искренне говорят: «Добро пожаловать домой». Они готовы встретить его как старого знакомого. Это в «захолустной» Флориде Блэка никто не знает. В Квебеке, где еще в 1966 году он купил свою первую небольшую газету, или в Торонто, где он вволю поцарствовал на газетном троне, этот человек и сейчас по праву считается «персонажем №1».
Монреаль
