Чудесные истории в жизни и полотнах Венеры Кочобашвили

Однажды королева Бельгии Донна Паола Маргарита Мария Антония отправилась на небольшую выставку предметов быта последнего российского императора Николая II, которая была привезена из Эрмитажа в Брюссель и проводилась в Российском центре науки и культуры. Ее величество восхитили резные двери, украшавшие вход в здание, и она спросила встречавшего ее посла России Виталия Чуркина, не являются ли и они частью экспозиции. Ответом стало знакомство королевы с семьей художников из Тбилиси, которые в это время, — а шел тогда 1998 год — оформляли здание Центра.

 

— Нас подвели к королеве и представили ей, пояснив, что двери сделал Гела Абашидзе – мой бывший супруг. Для меня встреча с Ее величеством стала настоящим потрясением. Ведь нас предупреждала охрана, чтоб мы не вздумали приближаться к ней, а уж о том, что можно так запросто побеседовать с королевой Бельгии, мы и не мечтали. А потом она увидела мой гобелен. Он висит в концертном зале, где проходят все спектакли и творческие вечера Российского центра. У нас даже где-то есть видео, как королева выражает свой восторг по поводу моей работы. Это, конечно, невероятно приятно! – рассказывает проживающая в Монреале художница Венера Кочобашвили

К тому моменту, когда я узнала от Венеры Кочобашвили о гобелене и реакции на него королевы Бельгии, мы уже успели побеседовать о самых разных перипетиях в ее жизни и я выключила диктофон, посчитав интервью завершенным. Услышав же про реакцию королевы, попросила Венеру еще раз рассказать эту историю.

 

— Да и самой мне удивительно все, что с нами тогда случилось. Я считаю, что это просто чудо. Мы с мужем в то время подали документы на легальную иммиграцию в Канаду и, пока ждали решения нашего вопроса, отправились в Брюссель, погулять, набраться впечатлений. Случайно наткнулись на Дом русской культуры, зашли… А там как раз шел конкурс на позицию художника, который мог бы оформить помещение. И как только увидели карточку Союза художников СССР моего мужа и рекомендацию, данную ему Зурабом Церетели, предложили нам контракт на 2 года. И мы жили в самом Доме культуры и работали там. Это были невероятные годы! Мы познакомились со многими интересными людьми, поездили по Европе, а самое главное, что до сих пор все, что мы тогда сделали, украшает Российский центр науки и культуры. А на фоне моего громадного гобелена (размером 5 на 6 метров) выступают звезды культуры разных стран.

 

— Невероятная удача! Венера, вам всегда так везло?

— Я не могу сказать, что мне не везло! Я родилась и жила в прекрасном городе – в Тбилиси. Рано поняла, что хочу стать художником, закончила художественный колледж, где научилась самым разным техникам. Затем училась в педагогическом университете, а, став учителем рисования и черчения, даже успела какое-то время поработать в школе. Все это время занималась живописью. И мне, когда даже учителям грузинского языка и математики перестали платить, поскольку пришлось это время на войну и смену власти в Грузии, — и тогда тоже очень повезло. Я попала на работу к Зурабу Церетели и профессионально работала у него в мастерской 10 лет. Делали мы замечательные гобелены, которые отправлялись по всему миру в посольства, консульства и другие госучреждения.

 

— То есть, ваши работы сейчас имеются во всем мире?

— Так и есть. Нас было 25 девушек. Мы работали с удовольствием. И, знаете, что важно? Мы были заняты творчеством. Мы творили! А это счастье для художника – заниматься любимым делом!

— А каким человеком вам казался ваш начальник? Он же один из самых известных художников СССР и России уже несколько десятилетий. И один из тех, кто вызывает самые противоречивые суждения в свой адрес.

— Зураб очень мягкий, скромный, приятный человек. Он помогал всем художникам. Давал им возможность заработать. Он неоднозначная личность. Его по-разному воспринимают. Церетели, конечно, гениальный человек. Очень редко, когда человек достигает таких высот в искусстве — и при этом еще и является успешным бизнесменом. У него не только салон был, где мы работали, но и художественный комбинат, где делали чеканку, керамику, скульптуру, гобелены. Все это распродавалось по всем соцстранам. Кому-то нравится его творчество, кому-то нет. Он монументалист. Заработать такие деньги, связи и при этом помогать людям, работающим в мастерских! Все им были довольны. Время все расставит по местам!

— Венера, как я понимаю, встречами с королевой Бельгии и работой с Зурабом Церетели мы только открыли список чудесных событий в вашей жизни. Что было потом?

— А потом… Мы уехали в Израиль. И нам невероятно повезло, потому что мы жили в известной деревне художников – в Са-Нуре. Там работали 30 удивительных мастеров, среди них такие имена, как А. Април, Е. Гроссман, И. Капелян и многие другие. И я тоже там жила и творила. Наши мастерские находились в старой турецкой крепости. Это было какое-то чудесное время. Мы жили только тем, что работали. За свои квартиры мы платили символически. К нам постоянно приезжали туристы, которые покупали наши картины.

— Настоящий рай для художников! О таком можно только мечтать!

—  И этот рай был создан в Израиле. Кстати, Са-Нур с иврита переводится как «несущий свет». И мы несли этот свет людям! Но все заканчивается. Поскольку деревня находилась на палестинских территориях, то в ходе передачи земель палестинцам она была ликвидирована, а ее обитатели, хотя и пытались вернуться на эту землю, не смогли этого сделать и разлетелись по всему земному шару. А ведь все художники, которые там жили, были выходцами из разных республик СССР. Я часто вспоминаю об этом времени!

— Когда вы приехали в Канаду?

— 17 лет назад. Здесь пишу картины для себя и на заказ, преподаю. Пока организовывала выставки Виолетта Сафарова, я участвовала во всех ее проектах.

— Как вы определяете свой стиль и направление?

— Трудно сказать. Образы приходят сами собой. Вдруг откуда-то возникает идея, потом обрастает формами, наполняется цветом, и в какой-то момент понимаешь, что это твое. Уже никуда не свернуть от этого. Я пишу и абстрактные, и реалистичные работы. Но мою руку можно узнать. Я всегда пишу в одной гамме. Моя палитра пастельных тонов, среди которых преобладают голубовато-зеленоватый и белый.

— А почему именно эти цвета вы выбрали?

— Так происходит каждый раз. Я наливаю все краски для работы, а все равно останавливаюсь на этих оттенках.

 

—  Это как-то связано с вашим мироощущением? Например, красный — агрессивный цвет, цвет победы, власти, насилия…

— Знаете… Мы же все ходили по выставкам, по музеям. Драматические картины мне не нравятся, я думаю, что визуальное искусство, помимо того, что оно несет информацию, должно нести радость. Если ты свободный художник, то свободен писать так, как хочешь. У тебя не должно быть ни тяжелых красок, ни тяжелой тематики. Это все нагоняет тоску, по-моему. Живопись должна вдохновлять, воодушевлять, приносить радость душе.

 

— Я заметила, что вы часто пишете окна. Это какой-то символ, знак для вас?

— Так получается. Я и сама неожиданно для себя обнаружила, что у меня во многих картинах есть окно и лестницы.

 

— Этому есть какое-то объяснение?

— Не знаю… У меня были работы, в которых я писала лестницы на небо. Что это? Для чего?

 

— Зритель сам должен разобраться. А когда в ваших картинах появляются окна, то вся жизнь в них сосредоточена на подоконнике и на участке комнаты перед окном, комнате. Кошка, цветы и скрипка, рояль, кофейная чашка. Все вещи в ожидании хозяина или хозяйки. По ним можно догадаться о том, кто и чем здесь живет. Но главное, что они словно символизируют жизнь в тепле и уюте. Кстати, пейзаж за окном у вас тоже имеется. Но он вовсе не выманивает из дома. Голые деревня, пасмурная погода.

— А это потому, что я домоседка. Я люблю быть дома, люблю уют. Если дома уютно, я могу неделю сидеть, не выходя. Естественно, буду работать. Для нас в Грузии дом значит все. А в моей жизни были сплошные переезды и переселения…

 

— То есть в этих картинах кроется ваша тоска по дому? По своему дому?

— Наверное. Это подсознательно. Я об этом не думаю, это получается само собой.

 

— Венера, героинями ваших сюрреалистических работ становятся, как правило, женщины. Одна, например, сидит в некоем пространстве, и к ее ногам подступает вода. В волосы другой вплетен целый мир, и она несет его легко и беззаботно. О чем эти истории?

— Каждый их понимает по-своему. Один из самых моих любимых художников – Сальвадор Дали. В его картинах есть все. Он прекрасный живописец и график, чувствует цвет и композицию. Такое сочетание редко встретишь среди талантливых художников. Я не скажу, что я ему подражаю. Но я у него учусь. Конечно, как же без фантазий! Они приходят, и банальные образы реальной жизни превращаются во что-то, что необычно, невозможно, но увлекательно и заманчиво.

 

— Что вас вдохновляет в Канаде на работу?

— Спокойствие. Возможность не заботиться о том, что будет завтра.

 

— Есть ли у вас мечта написать работу, к которой вы идете долгие годы?

— Да есть. Это будет сюрреалистическая серия о женщинах.

 

— А почему именно о женщинах?

— Потому что я их чувствую. Я сама женщина. Один мужчина мне когда-то сказал, что красивее женщины ничего нет на свете. Бог не смог создать ничего красивее, чем женщина. Тогда я не придала значения его словам. А с возрастом, когда вижу красивую женщину, я нахожу подтверждение его словам. Женщина – это совершенство.

 

Связаться с художницей можно по телефону: (438) 345-5150