В Квебек-сити в эти дни проходит важнейшее событие нынешнего года. В местном суде рассматривается дело Александра Бисоннета (Alexandre Bissonnette), который чуть более года назад учинил массовый расстрел, первый в истории этого города. Бисоннет, оставивший учебу в Университете Лаваль и не имевший серьезной работы, ворвался в мечеть в ближайшем пригороде Квебек-сити Сент-Фуа (Sainte-Foy), расположенную неподалеку от дома его родителей, и открыл стрельбу по прихожанам. Погибли 6 человек, еще 6 получили серьезные ранения, приведшие к инвалидности. Общее число раненых тогда составило почти 20 человек. Всего в тот вечер в мечети было свыше полусотни верующих, в основном, – 40-50-летние мужчины.
Для Квебек-сити с его микроскопическим уровнем преступности и почти гомогенным франкоязычным населением массовый расстрел – это, безусловно, событие века. В столице нашей провинции живут настоящие провинциалы, живут размеренно и без каких-либо потрясений. Ездят во Флориду зимой, наслаждаются барбекью летом. В этом городе нет гетто, нет нищих и безработных. Он представляет собой идеальную площадку для однодневного туризма.
В 2016 году в Квебек-сити было зарегистрировано одно убийство (в Монреале, напоминаем, их счет ежегодно идет на десятки). В течение последних 7 лет за год в Квебек-сити бывало не более 5 убийств. И вот в самом начале 2017-го эта «квота» была превышена за один злополучный вечер. Неудивительно, что и город, и провинция, и страна были потрясены. В Монреале подобное происходило дважды, и всякий раз вызывало шоковый эффект.
Убийце в момент совершения преступления было 27 лет. Это молодой человек из вполне обеспеченной семьи, у него есть брат-близнец. Родители знали о том, что Александр испытывает проблемы с психикой, но были совершенно не в курсе его навязчивых идей. Между тем, еще со школы сверстники воспринимали его как потенциального преступника – во всяком случае, известно было, что и он, и его брат не прочь заняться хакерством. Александр обучался в Университете Лаваль гуманитарным наукам. Первая его специальность – политические науки, затем – антропология. Доучиваться он не стал. Работал в «HEMA-Quebec», принимал антидепрессанты, не имел подруг и друзей. В свободное время занимался троллингом в интернете.
Вечером 29 января, перед тем как совершить преступление, Александр поужинал с родителями, отведал саке, затем поехал в тир, где он нередко, имея разрешение, стрелял из боевого пистолета. Однако тир был закрыт. Но оружие он все же использовал. Перед этим он зашел в депаннер, купил себе «Smirnoff Ice». Выглядел молодой человек абсолютно спокойно, не производил впечатления «сорвавшегося с катушек». Однако отправился он именно к мечети. В салоне отцовского автомобиля, которым он воспользовался, лежали пистолет и ружье. Оружие было куплено легально и хранилось в подвале родительского дома, в сейфе, как и полагается.
Около 8 вечера убийца вошел в мечеть, принадлежащую Исламскому культурному центру, и открыл стрельбу. Мечеть никто не охранял и ничто не охраняло, кроме видеокамер, поставленных незадолго до того после нескольких инцидентов с подброшенной свиной головой и оскорбительными граффити. Александр начал стрелять в прихожей, где верующие надевали обувь. Два человека попытались его остановить. Одному из них он выстрелил в лицо, затем всадил в него, уже мертвого, еще несколько пуль. Второй тоже получил 2 пули, но выжил. Сейчас, будучи почти полностью парализованным ниже шеи, этот человек дал показания на процессе.
Бисоннет целенаправленно стрелял по людям, выглядел совершенно хладнокровно и уверенно. Когда его ружье заклинило, он усмехнулся, пожал плечами, словно играя с людьми, взял пистолет и продолжил стрелять. Расстреляв около 50 пуль, вышел наружу, сел в машину и уехал. Примерно через 20 минут вызвал 911 и завязал беседу с оператором, угрожая покончить с собой. При этом он уже начал разыгрывать роль полупомешанного, делая вид, что ничего не помнит. Вскоре его арестовали, он не оказал сопротивления.
Он не признавал себя виновным в убийствах до последнего. Между тем, улики против него были неопровержимыми. Это и записи камер видеонаблюдения, которые в итоге не продемонстрировали на процессе, идя навстречу пожеланиям семей погибших и пострадавших. Наконец, стоит отметить, что подсудимого изначально не стали обвинять в терроризме – наверное, чтобы облегчить ему признание вины. В конце концов убийца «смилостивился» и отказался от соревновательного процесса, сознавшись и даже сочинив нечто вроде извинительного письма. Ему грозит до 150 лет лишения свободы – до 25 лет за каждого убитого. В 2011 году федеральные консерваторы приняли закон, позволивший суммировать наказания в случае массовых расстрелов.
На суде публике представили историю интернет-активности Бисоннета, который, напомним, любил заниматься «троллингом» (социальная провокация), нападая в первую очередь на мусульман и феминисток. Выяснилось, что он был буквально одержим массовыми расстрелами, хорошо знал истории многих преступников, совершивших подобное. В том числе Дилана Руфа, убившего 9 прихожан в исторической афроамериканской церкви Южной Каролины в 2015 году. 2016-й год стал для Александра очень напряженным – он ежедневно следил за кампанией Дональда Трампа. Стоит также отметить, что на свое преступление он пошел спустя сутки после трамповского запрета въезжать в США гражданам нескольких стран с преимущественно арабским населением. Джастин Трюдо тогда, если помните, ответил на указ Трампа приглашением всем беженцам ехать в Канаду, притом что невиданный приток нелегалов, боявшихся за свою участь в Штатах, к тому времени уже хлынул через квебекскую границу и только нарастал.
Бисоннет перед судом попытался выставить себя ненормальным, боявшимся за судьбу своих близких в результате неминуемого «исламского вторжения». Действительно, как мы упоминали, юноша имел проблемы с психикой, принимал различные препараты от депрессии, вынужден был жить с родителями из-за того, что не мог справиться со своими демонами. Действительно, в Квебек-сити есть прослойка ультраправых комментаторов, которые буквально «накачивают» полмиллиона местных франкоговорящих жителей ненавистью и страхом против живущих рядом с ними арабскими иммигрантами. Действительно, именно в Квебек-сити активно проявили себя группировки крайне правых, в том числе пресловутая «La Meute» (из-за нее здесь в прошлом году даже дошло до столкновений, которые бывают в этом городе раз в 20-летие). Однако все это не может служить оправданием убийце, который несколько лет буквально грезил о своем преступлении и явно подбирал себе цели (кроме злополучной мечети в Сент-Фуа, на сайт которой он заходил неоднократно, это были 2 феминистские организации, работавшие в Университете Лаваль). После убийства Бисоннет даже хвастался содеянным соцработнице, приставленной к нему. Жалел он только об одном – что не застрелился после бойни в мечети.
В Квебек-сити можно прожить всю жизнь, не испытывая никаких потрясений. Опасность нашествия «чужаков» здесь минимальна. Местные жители, в отличие от глобализированных монреальцев, имеют лишь пунктирные представления о мировой и канадской политике. Впрочем, в недрах Университета Лаваль можно нахвататься всякого – и феминизма, и крайне правой идеологии. Но университет, конечно же, ни при чем. Между прочим, многие раненые и убитые Бисоннетом имели к нему отношение. Например, погиб один уважаемый пожилой профессор сельскохозяйственного факультета. Это многое говорит об арабской и исламской общине в Квебек-сити. Там она гораздо образованней, чем в Монреале. Вообще, если в столицу провинции и едут иммигранты, любые представители меньшинств, то только в надежде приложить свои знания, работать на правительство или на университет. Поэтому их там так мало – капля в море, считанные проценты среди подавляющего франкоязычного коренного населения. Большинство мигрантов там, естественно, тоже франкоязычные, они превосходно интегрированы в общество. По этой же причине так страшно их видеть в списке жертв исламофоба, негодного ни к труду, ни к обороне. Его попытка выставить себя защитником собственной семьи от пагубного внешнего влияния нелепа, если не сказать позорна. И его родители, и его брат-близнец в результате содеянного им сейчас вынуждены жить в изоляции.
