Этот дом в Старом порту вы легко найдете: небольшой, с заметной башенкой, под ней — часы. Рядом — памятник с фонтаном. Кажется, что памятник и дом должны быть как-то связаны. Это правда: их связывает порт.
Позволим себе небольшое лирическое отступление. Чтобы такая необъятная страна, как Канада, могла развиваться гармонично и в то же время обеспечивать жителям страны комфорт, нужна развитая инфраструктура. Историки считают, что если бы не своевременная постройка железной дороги, когда страна только зарождалась, Канада развалилась бы на части. Уж очень велики различия между регионами страны.…Вначале был парусник, открывший в 1543 году Канаду. На лодках и повозках страну исследовали, на дилижансах, кораблях и паровозах страну развивали. Транспортные средства и сегодня играют важную роль в жизни страны. Но сегодня это самолет, грузовик и автомобиль.
В истории страны, к сожалению, не так много людей, сыгравших важную роль в развитии и становлении канадского транспорта. Сэр Хью Аллан, уроженец шотландского Айршира, стал великим канадцем.
На фотографиях Хью Аллан больше похож на обветренного штормами морского волка из Глазго, чем на представителя делового мира. Пышная борода, внимательные настороженные глаза, костюм — не вполне по фигуре. Те, кто знал его, сравнивали общение с ним с «хождением по острию лезвия».
В 1860 году Хью с младшим братом Эндрю прибыл в Монреаль. В Глазго Хью вместе с братьями и кузенами построил флот из 20 пароходов. Линия «Аллан-лайн» доставляла в Канаду королевскую почту, перевозила эмигрантов, зерно — все, что приносило большую прибыль. Аллан твердой рукой управлял своей компанией: с пассажирами не церемонился, предлагал самим заботиться о пропитании в течение длительного плавания из Европы в Америку, поддерживал на кораблях религиозную, трезвую, бодрящую атмосферу.
Трансокеанский переход в то время был делом нелегким. В начале XIX века путешествие из Шотландии в Канаду занимало в среднем 38 дней. Люди сами должны были обеспечивать себя питанием в этом утомительном рейсе. Рекомендация путешественникам гласила: каждый обязан принести «овса и картошки в определенном количестве, 8-10 фунтов селедки, кусок хорошего бекона, около 20 бисквитов с сыром и маслом».
Условия на кораблях были настолько плохими, что наиболее слабые не выживали в путешествии. С использованием пароходов значительно сократилось время переездов – на это требовалось лишь 6 дней.
«Дорогая сестра! После длительного и довольно штормового путешествия, благодаря защите всемогущего Бога, я прибыл здоровым в этот город. Прошло ровно 7 недель, как я расстался со многими милыми и дорогими друзьями в Абердине… Наша группа на корабле состояла главным образом из фермеров и их работников. Было среди нас четыре кузнеца, три пекаря, полдюжины плотников, портной, который, можно сказать, пересек Атлантику с наперстком и иглой, так как все время шил за исключением тех случаев, когда шторм был столь сильным, что сбрасывал его с сундука. В нашей компании были также 2 уличных музыканта и 1 поэт», — выдержка из письма Джеймса Томсона к сестре 19 июля 1844 года. Прибыв в Монреаль, Томсон сразу нашел работу, он устроился помощником в пекарню Макдугала на улице Веллингтон.
Вернемся, однако, к Хью Аллану. Британский премьер-министр выдал ему выгодный контракт на правительственные перевозки, но личного общения избегал, поскольку находил Аллана грубым и властным. Это правда. Племянник Аллана, работавший представителем его компании в Ливерпуле, жаловался отцу в письме, что дядя Хью постоянно кричит на него и угрожает выгнать из семейного бизнеса.
Аллан хорошо ладил с большинством монреальских шотландцев, но был в ссоре с Джоном Юнгом, тоже уроженцем Айршира, своим конкурентом по судоходному бизнесу. По иронии судьбы, потомки поставят памятник Юнгу напротив первого дома Аллана в Старом порту.
Знакомые описывали Хью как исключительно жесткого бизнесмена, все время занятого вопросами экономии и организации. Он наладил хорошие отношения с франко-канадским верховным католическим духовенством. Но личный священник считал Аллана человеком малочувствительным, хоть и верившим в предначертанное, и называл его «новым Гераклом». А каким он должен был быть?
Мальчик из Айршира покинул приходскую школу в 13 лет, через 30 лет стал одним из крупнейших промышленных магнатов Канады. У него было столько забот! Привлекая капитал и манипулируя им, Аллан научился делать деньги. Проявляя активность в разных видах промышленности, держал свой капитал в шести разных банках и был членом коллегии “Банка оф Монреаль”.
Аллан владел угольными шахтами в Новой Шотландии, которые обеспечивали топливом его корабли, железными рудниками, нужными для постройки тех же кораблей и страховыми компаниями, чтобы обезопасить свой флот. Аллан владел сотнями различных зданий, включая целый квартал по улице Сент-Катрин, где планировал построить торговый центр в 12 этажей и большой концертный зал. Он инвестировал средства в железные дороги и создал Канадскую телеграфную компанию. Всего и не перечислить!
Подобно многим воротилам бизнеса того времени, Аллан любил детали. Он основал Купеческий банк Канады и стал его президентом. Добился того, что банк стал вторым в стране по величине. Ретивый хозяин, подобно младшему клерку, каждую субботу тщательно подсчитывал недельный доход и лично наблюдал за уничтожением испорченных купюр.
Хью Аллан никогда не курил, не пил (за исключением парочки рюмок бренди, предписанных ему врачом). Очень любил карты, но хвастался тем, что никогда не рисковал в карточной игре больше, чем на шиллинг, обожал керлинг, был президентом Монреальского керлинг-клуба и президентом элитного городского клуба Сент-Эндрю.
И все же главной заботой Хью Аллана оставалось судоходство. В 1871 году за огромный вклад в данную отрасль его посвятили в рыцари Британской империи. Лондонский журнал «Мир» писал: «Вокруг этого человека бесспорный ореол власти”.
Когда Хью Аллану исполнилось 50 лет, он решил построить новый дом, соответствующий его богатству и статусу. Аллан долго раздумывал над стилем дома и, в конце концов, выбрал Виктора Руа и Джона Хопкинса в качестве архитекторов. Хопкинс, уроженец Ливерпуля, приехал в Канаду в 1852 году, проектировал монреальский Хрустальный дворец, новые здания университета Мак-Гилл, клуб Сент-Джеймс и являлся президентом Ассоциации архитекторов Квебека.
Дом Аллана выстроили в стиле итальянского Ренессанса. По меньшей мере, 30 лет особняк на горе, получивший название «Равенскраг», был самым красивым и самым заметным в Монреале: обстановка дома затмевала убранства многих европейских дворцов. В прекрасном здании на склоне горы Хью Аллан с женой Матильдой вырастили 9 дочерей и 4 сыновей.
К сожалению, дети Аллана разлетелись по разным городам. После смерти Хью в доме поселился племянник Монтегю Аллан. У Монтегю было 3 дочери и сын. Марта Аллан основала театр, сын Хью, военный авиатор, погиб на фронте в Бельгии в 1917 году. Дочери Гвендолин и Анна погибли в 16 лет на корабле «Луизитания», торпедированном немецкой подводной лодкой в 1915 году. Нашли тело только одной девушки. Их могилы на монреальском протестантском кладбище Мон-Руаяль. Леди Маргерит Аллан, надолго пережив детей и мужа, прожила в доме до 1956 года. В настоящее время в доме Аллана Хью расположено медицинское учреждение, рядом — госпиталь Королевы Виктории.
В городе нет памятника Хью Аллану, нет улицы его имени. К сожалению, мало кто помнит или знает о нем. Только старые деревья на склоне горы помнят старину Аллана. В редкие минуты покоя он наслаждался их тенистой прохладой…
Монреаль
(для иллюстраций использованы старые фотографии Хью Аллана и его дома)
