Две стороны одной семьи

Две стороны одной семьиВ Кингстоне (Южное Онтарио) завершился самый громкий судебный процесс по делу о так называемом «убийстве по мотивам ложно понятной семейной чести», или honor killing. Безобразная практика пришла к нам из глубины веков — речь идет об убийстве дочерей или жен, нарушивших какие-либо патриархальные запреты. Подобные преступления нередки в исламских странах.По данным ООН, сегодня в мире ежегодно совершается около 5 тысяч таких убийств. На Востоке их часто маскируют под «несчастные случаи».

В Канаде об «убийствах по мотивам ложно понятой чести» и не слыхивали до бума иммиграции в 1980-90-х годах. С 1999 года в стране состоялось уже более 10 судебных процессов над мужьями или братьями, которые расправились со своими женами, сестрами или дочерьми, не имея возможности полностью контролировать их. Эти люди обвинялись в тягчайшем преступлении – убийстве первой степени, умышленном. Канадский Уголовный кодекс предусматривает за него высшую меру наказания – пожизненное заключение, то есть 25-летний тюремный срок, после которого осужденный получает право просить помилование.

Все без исключения признанные канадскими судами виновными в убийствах своих родственниц в припадке патриархального мракобесия отправлялись за решетку пожизненно. Такой же вердикт коллегия присяжных вынесла сразу трем членам семьи Шафия, которых судили в Кингстоне. Это отец семейства Мохаммед Шафия (Mohammed Shafia), его младшая жена Туба Яхья (Tooba Yahya) и старший сын Хамед (Hamed). Шафия – уроженец Афганистана. Он покинул эту страну в 1992 году, будучи 40-летним преуспевающим бизнесменом, сколотившим состояние размером свыше миллиона долларов — возможно, не без помощи коррупции. Шафия поселились в Дубае, откуда затем пробовали эмигрировать в Австралию, но в конце концов выбрали Монреаль.

Первая жена Мохаммеда Шафии – Рона Амир Мохаммад (Rona Amir Mohammad) – не могла иметь детей. Он женился на ней за несколько месяцев до советского вторжения в Афганистан. Впоследствии взял себе вторую жену, против чего Рона Амир не возражала. Родственники второй жены – Тубы Яхьи – как раз и проживают в Монреале. От второй жены у Мохаммеда было семеро детей. Трое из них – девочки-подростки Зейнаб (Zaynab), Сахар (Sahar) и Джити (Geeti), а также Рона Амир – как раз и сгинули в Кингстоне, когда Хамед Шафия столкнул машину, в которой они находились, в воду в районе местных старых шлюзов. Это произошло в июне 2009 года.

Мохаммед Шафия был удачливым бизнесменом. Он начинал с ремонта и продажи радиоприемников, имел мелкий бизнес. Пока в Кабуле правил Наджибулла и Афганистан находился под советским протекторатом, Шафия смог раскрутиться до крупного воротилы. В 1992 году, незадолго до падения Наджибуллы, он выехал вместе с семьей в Дубай через Пакистан с полутора миллионами долларов, заплатив за переезд 200 тысяч долларов. В Дубае у Шафии был выгодный бизнес по продаже электроники. В Монреаль он перебрался в 2007 году не жалким беженцем и не независимым иммигрантом, а по удобной и престижной программе бизнес-иммиграции. Для этого ему необходимо было вложить полмиллиона долларов в местную экономику. Он купил торговый центр в Лавале, заплатив 1,6 миллиона долларов наличными.

Семья Шафия жила в Сен-Леонаре (Saint-Leonard). В Монреале у Тубы Яхьи было много родственников. Они знали о том, что домашние дела вновь прибывших идут не лучшим образом. Старшие дочери стремились выйти из-под контроля главы семейства. Им было по 15-17 лет, они хотели иметь бойфрендов, красиво одеваться и жить самостоятельной жизнью. Понятно, что дочери богатого отца, имеющие возможность позволить себе многое, должны чувствовать себя вдвойне обделенными, когда отец категорически запрещает им крутить романы и унизительно следит за их внешним видом. В доме нередко бушевали скандалы. Зейнаб сбегала в женский приют. Рона Амир, вызванная из Парижа от родственников, чтобы она могла быть с девочками, которых наравне с Тубой воспитывала всю жизнь, требовала развода и отступных. По канадским законам, Мохаммед Шафия был женат на одной женщине, Рону Амир перевезли в страну в качестве кузины. Сам отец семейства, требовавший полного подчинения от своих домочадцев, не мог вытерпеть накалявшейся атмосферы и то и дело уезжал в Дубай по делам, связанным с бизнесом. В Канаде он практически ничем не занимался, ни с кем не свел знакомства, не участвовал в делах общины. Все, кто знал его, отмечают, что он не был фанатически религиозным.

Машину, в которой утонули 4 женщины из семьи Шафия в Кингстоне, выловили не сразу. Вначале официально было объявлено о несчастном случае. Убийство произошло летом, во время вояжа на Ниагарский водопад на двух автомобилях. В Кингстоне семья остановилась переночевать по пути обратно в Монреаль. Предположительно, ночью трех дочерей и Рону Амир утопили, ранним утром усадили в купленный всего за день до поездки «Ниссан» и столкнули при помощи «Лексуса» в канал. У «Лексуса» при этом разбилась фара. Осколки нашли на месте преступления. Подняв затопленную машину, следователи выяснили, что ее окна были открыты, зажигание выключено, передние сиденья находились в опущенном положении, а все четверо были непристегнуты. Тогда же телефоны семьи Шафия начали прослушивать. Многочисленные родственники на допросах поведали о неблагополучной обстановке в этом доме. Против Мохаммеда Шафии свидетельствовали члены семьи, проживавшие во Франции, Швеции. Многие из них подтвердили, что отец был не просто сердит на своих дочерей, а строил планы уничтожения не только их, но и старшей жены, с которой те будто бы были заодно. Из школ, в которых учились девочки, а также из полицейских донесений, из данных органов опеки поступила информация о многочисленных угрозах в адрес девочек со стороны отца и старшего брата. Мохаммед Шафия, его младшая жена и старший сын были арестованы. К этому моменту кипела уже вся канадская пресса. Только и было разговоров, что об афганских варварах, убивающих своих жен и дочерей.

Мохаммед Шафия после убийства ругал своих дочек последними словами. Это выяснилось благодаря прослушиванию его телефонных переговоров. При этом все трое обвиняемых начисто отрицали свою вину. Против них имелись лишь косвенные доказательства. Единственная прямая улика – осколки фары «Лексуса». Хамед неловко оправдывался, пытаясь убедить суд, что авария произошла в дороге. Полицейские специалисты опровергли его слова, придя к однозначному выводу, что «Лексус» получил повреждения, столкнув второй автомобиль в канал. Ложь семейства Шафия была очевидна. Возможно, именно это позволило присяжным вынести единогласный обвинительный вердикт, ни на йоту не отступив от канадской традиции: давать за убийства «по мотивам ложно понятой чести» максимальный срок наказания.

Как ушли из жизни члены семьи Шафия, доподлинно неизвестно. Осужденные до сих пор настаивают на своей невиновности. Хамед и Туба Яхья намерены подать апелляцию. Возможно, они могли бы добиться смягчения своей участи, обвинив во всем отца, но они не стали этого делать. Видимо, в этой семье все же существует какая-то действенная иерархия.

Как процесс над Мохаммедом Шафией, его сыном и младшей женой повлияет на канадское общественное мнение? Известно, что в нашей стране жестоко карается насилие над женщинами. Поэтому любые попытки представителей иммигрантских общин насадить патриархат у себя дома будут осуждаться. Мохаммеда Шафию канадцы справедливо считают чудовищем, невзирая на то, что он имел большую семью и по восточным канонам хорошо ее обеспечивал. Образ жизни Шафии никак не вяжется с канадскими принципами, среди которых доминирует не сомнительным образом понимаемая «честь семьи», а правило: «Живи и давай жить другим». Между прочим, из этого правила вытекает мультикультурализм, поддерживаемый в нашей стране на государственном уровне и обеспечивающий приток иммигрантов, а следовательно, и прирост населения. Можно сколько угодно ругать такую политику за атмосферу попустительства: мол, из-за нее монстры, подобные Шафии, получают возможность превращать собственный дом в тюрьму и планировать убийство своих детей. Но ведь в вакууме эта семья не жила. Дочери постоянно обращались за помощью в правоохранительные органы. Рона Амир жаловалась своим родным на мужа, на родственнико в младшей жены. Многие знали, что Мохаммед может причинить зло собственным детям. Большинство близких знакомых были уверены, что именно он является убийцей, еще когда о данном инциденте говорили как о несчастном случае. Неужели, если иммигрант является состоятельным и преуспевающим, ему может сходить с рук тирания в собственной семье? А ведь не только на Востоке богатые отцы требуют от домочадцев полной покорности.

Сергей Голиков
Монреаль