На прошлой неделе в Канаде завершилась целая эпоха, которую связывают с личностью хоккейного комментатора Дона Черри (не путать со знаменитым джазовым трубачом прошлого века, зачинателем жанра «фьюжн»). Черри не был комментатором в привычном нам смысле слова, потому что он никогда не работал в игровое время, а выдавал в эфир 10 минут своих экспромтов в перерыве (причем всего в одном, а не в двух). Его напарником был поначалу Дэйв Ходж (Dave Hodge), а затем, с начала 1990-х годов, Рон Маклин (Ron MacLean). Программа, которую вели Черри и Маклин, называлась «В углу с тренером» («Coach’s Corner») и шла сначала на Си-Би-Си, а сейчас – на том же Си-Би-Си и канале «Sportsnet», принадлежащем телекоммуникационной компании «Роджерс». «Роджерс» приобрел права на показ игр Национальной хоккейной лиги почти 7 лет назад и с тех пор существенно взвинтил на них цены (в рамках 12-летнего контракта в более чем 5 миллиардов долларов). В конце концов транслировать хоккей стало слишком дорого даже для владельцев монреальских баров (что усугубило их финансовые злоключения).
Получив полные права на трансляции, «Роджерс» «поделился» с Си-Би-Си одной игрой в неделю, которую традиционно выдают в эфир как «Hockey Night in Canada». Сейчас многолетнее будущее этой традиции под вопросом, потому что неясно, кто сменит Черри и сменит ли его вообще кто-нибудь (первую неделю Маклин просто провел в одиночестве, лишившись многолетнего напарника). Без Дона Черри передача теряет смысл. Он был ее краеугольным камнем, и многие переключались на канал лишь ради того, чтобы его увидеть и услышать.
Дон Черри — мало кому известный игрок в хоккей (в том числе в составе «Бостон Брюинз»), а потом тренер того же «Бостона» в течение 5 лет в 1970-е годы, когда он дважды доходил со своими подопечными до финала Кубка Стэнли (и оба раза проигрывал). Его жизненный опыт внушил ему неизбывную ненависть к «Монреаль Канадиенс». Но Черри-игрока и Черри-тренера сейчас даже не вспоминают. А вот в медиасфере он нашел себя как никто другой. Подобных ему нет ни в России (хотя там были и есть хорошие, заявившие о себе хоккейные эксперты, — но больше, конечно же, футбольных), ни в других странах Европы, ни даже в США, где вообще-то существует невиданное изобилие комментируемых видов спорта. Можно сравнить Дона Черри разве что с Дмитрием Губерниевым. И тот, и другой известны во всем мире. И того, и другого по-английски тянет обозначить едким словом «loudmouth» — «горлопан». Черри обожал «резать правду-матку», был вопиюще, не по-канадски неполиткорректным. Почти 40 лет его выпады сходили ему с рук, что, кстати, свидетельствует об отсутствии цензуры на политкорректном канадском государственном телевидении. И все-таки его время закончилось.
Черри уволили в преклонном возрасте, ему уже 85. Поводом для этого стало его очередное заявление, оскорбившее некоторых иммигрантов. Черри обвинил их в нежелании следовать традиции и быть как все, то есть надевать за 2 недели до 11 ноября, Дня поминовения павших, красный мак на левый лацкан пиджака.
Действительно, не все канадские новые иммигранты ходят в пиджаках. Если им удается пробиться на телевидение, на учительское место или, чем черт не шутит, в политику, то пиджак носить придется, и мак будет куда вешать (тогда они, конечно, без вариантов его повесят, ведь он фактически входит в дресс-код, а дресс-код — это святое). Впрочем, в Канаде не очень щепетильны и допускают мак на верхней одежде или даже на рюкзаке, если его носит школьник. Всего в стране выпускается свыше 20 миллионов красных маков каждый год. Маки запатентованы Канадским легионом (Royal Canadian Legion — ассоциация ветеранов) и продаются за пожертвование в магазинах, почтовых отделениях, других общественных зданиях. Как правило, ими торгуют ветераны, и традиция взять такой значок у них (порою имеющих инвалидность) свято соблюдается. В Канаде традиция гораздо распространеннее, чем в соседних Штатах: там раздается всего около 10 миллионов маков каждый год, притом что население США вдесятеро превышает население Канады. А с недавних пор в Канаде появилась и традиция возлагать маки к мемориальным комплексам 11 ноября, когда отмечается День поминовения, приуроченный ко дню заключения постоянного перемирия в Первой мировой войне (в США он назван Днем ветеранов: «военный» праздник там тоже в мае, но 27-го числа).
Можно было бы сравнить красные маки с недавно введенными в обиход российскими георгиевскими ленточками (как мы привычно сравниваем дни окончания двух Мировых войн 9 мая и 11 ноября), но тот символ слишком политизирован, гораздо больше, чем мак, принятый едва ли не как государственный еще и в Австралии, Новой Зеландии, Великобритании. Пропагандистское значение георгиевской ленточки бесспорно и помешало ей стать по-настоящему общенародным явлением (хотя раздают ее бесплатно). Мак тоже обладает сложной семантикой, не случайно поэтому еще до начала Второй мировой появилась традиция носить белые (пацифистские) маки, а не красные. Иногда можно встретить белые маки и сегодня. Красные, подчеркнем, прежде всего связаны с памятью о павших во всех войнах и по сути своей лишены политической составляющей. Их символику красноречиво передает ставшее хрестоматийным стихотворение «В полях Фландрии» канадского поэта-ветерана Джона Макрея (John McCrae):
В полях во Фландрии кругом
Стоят кресты. В строю одном,
Шеренгами лежим мы тут,
Где маки алые цветут
И глушит птиц военный гром.
(перевод Константина Филатова)
В Первую мировую Макрей был подполковником в Британской армии (канадской тогда еще не было). Он скончался в 1918 году от пневмонии, и сегодня считается безусловным классиком, даже больше, чем Дон Черри в хоккее. Благодаря ему в том числе с 1920-х годов шагает по свету эта благородная традиция – носить маки в память о людях, не выбиравших конфликт, но погибших «ради светлого будущего».
Дон Черри справедливо заявил, что в Торонто и пригородах не так широко носят маки, потому что там больше половины населения – иммигранты (в том числе недавние). Иммигрант только приспосабливается к новой жизни, ему не свойственно соблюдать все местные традиции. Как справедливо отмечают идейные противники Черри из стана левых канадцев, многие иммигранты бежали от военных конфликтов, и любая символика, связанная с войной, может быть им неприятна. Вообще же, в разных культурах может и не существовать традиции этакой «росписи в пожертвовании», каковой является мак. В любом случае, совершенно некорректно упрекать людей за то, что они не занимаются благотворительностью, тем более, когда благотворительность регламентируется. Не в пользу Черри говорит и то, что он упрямо не извинился за свои слова (а ведь в вежливой Канаде извиняются буквально на каждом шагу).
В адрес Дона Черри на всем протяжении его карьеры высказывалась острейшая критика. Будучи крайне эксцентричным, несдержанным оратором, он сам на нее нарывался. Однако его отправили на покой не из-за настырной поддержки драк в подростковом хоккее, не из-за постыдной неприязни к иностранцам и франкоязычным канадцам, которую он не скрывал. Даже не из-за явного крена его симпатий в сторону «Бостона» и «Торонто», из-за чего страдала и сама передача «Hockey Night in Canada». Черри завалили жалобами после нелицеприятных слов в адрес новых канадцев. Это красноречиво свидетельствует о том, что мы остаемся очень гостеприимной и глобализированной страной. Компания «Rogers» вынуждена была следовать общим правилам, диктующим сдержанное и цивилизованное отношение к чужим культурам, предписывающим воздерживаться от «трэшового угара», заполонившего с недавних пор «разговорные» радиостанции и интернет. Черри уволен — и слава Богу, решили очень многие в Канаде (но была начата и кампания в его поддержку).
По большому счету, не с руки иммигрантам игнорировать правила, существующие в канадском обществе. Мы не для этого сюда приезжали. И если мы так живем – как изгои своей родины и сектанты, не знающие страны пребывания, — то ничего хорошего в жизни не добьемся. К слову, ветераны Советской армии, проживающие здесь, никогда не отказывались от ношения маков наравне со своими боевыми наградами. Символы существуют не зря, и лучше, чтобы они объединяли нас, а не настраивали друг против друга.
