Я так и не знаю ответа на вопрос Болванщика из знаменитой сказки Кэрролла: «Чем ворон похож на конторку?». Но он меня уже и не очень-то беспокоит, поскольку я теперь знаю ответ на вопрос: «Чем голубь похож на швейную машинку?». Сразу подсказывать ответ я не буду. Вы и сами его можете узнать, если возьметесь подкармливать монреальских голубей.Бросьте, к примеру, какой-нибудь сизокрылой стае несколько горстей перловки, вот тогда и сами поймете, чем. А голуби меж тем насытятся и будут вам благодарны.
Они появились в прошлом году, в марте. Лишь солнце стало пригревать, как парочка голубей взялась искать себе жилище. По-моему, и за год до этого они летали около наших окон, пытаясь пролезть в дырку между нижней обшивкой и стеной соседского балкона. На мой взгляд, их попытки проникнуть внутрь были сущим безумием. Два года назад, по крайней мере, они ни к чему не привели. Но голуби не отчаивались и попыток с лета попасть в узкую щель в стене не прекращали. Наблюдая за ними, я только качала головой. И вдруг… Да, очередная попытка оказалась для одного из них успешной. Следом второй (или «вторая»?) сумел проникнуть внутрь. Вот так у нас появились нелегальные соседи.
Квартирку они заняли, как я понимаю, комфортабельную – высший класс. Пол, потолок, 4 стены, деревянные насесты, прекрасная система вентиляции через отверстия покрытия. И как только снег на крыше соседнего здания растаял, открыв голубиному взору несметные сокровища – пожухлые листики и веточки, — как голуби принялись за обустройство своего жилья. Весь день они без устали отбирали и носили в гнездо всевозможный строительный материал.
Становилось теплее, и птицы стали выбираться посидеть на карниз соседской крыши. Ворковали, чистили перья, любезничали. По утрам нас все чаще будили то их глубокие воркующие голоса, то звуки, издаваемые крыльями во время полета…
В конце мая пришли дожди. И однажды, застоявшись на балконе, я поняла, что один из соседей, абсолютно мокрый, то и дело летает в гнездо и обратно. «Птенцов кормит!» — решила я и заволновалсь: «А где же голубка?». Я догадывалась, что этот с белыми пятнами на сизой голове – самец. А подруга его была простенькой серенькой птичкой. «Неужели пропала?»
Стало мне жаль одинокого отца, который постоянно куда-то летал в поисках еды. И я открыла для него столовку прямо на крыше: подкормила хлебными крошками. День или два он боялся и скрежета, производимого при поднятии балконного окна, и меня, отделенную от него всего полутора метрами — расстоянием между нашими зданиями. Однако очень скоро он ко мне привык и, завидев, пускался ко мне с любого конца крыши. Бежал со всех ног. Я взяла за правило кормить одинокого отца. И назвала его Папашкой.
Ничего я тогда не знала про голубей. Голубка его никуда не делась: она все время сидела сначала на яйцах, потом грела своих детей и практически не вылетала даже поесть. Когда птенцы уже подросли и их писк стал украшением наших утренних часов, Голубка вечерами спускалась на крышу и принимала мои угощения. А потом один за другим вылетели птенцы. Один практически белый, а второй — словно звездное небо в темную ночь – весь в белых пятнышках.
Голубиные птенцы вылетают уже подростками. По размеру они почти догоняют родителей. Правда, в «плечах» не столь широки. Но клювы у них кажутся длиннее раза в 2, чем у взрослых птиц: тонкие, розовые, еще без элегантного белого румбика, как у родителей. Старшие братья всюду ходили парочкой. Первые 2 дня — в сопровождении отца, который следил за всеми их действиями. В это время неподалеку тоже появились птенцы, и вместе с родителями они стали залетать на нашу крышу.
Папашка охранял свою территорию так, как полагается основателю рода. Никого не подпускал близко ни к гнезду, ни к кормушке. Через неделю, когда птенцы уже познакомились со всеми закутками крыши, родители стали оставлять их одних, а сами улетали за провиантом или строительным материалом для гнезда. Однако первенцы все еще допускались на ночь в гнездо, а также получали корм из клювов родителей. Оказывается, известное нам словосочетание «птичье молоко» имеет непосредственное отношение к голубям. Это жидкая субстанция, которой взрослые голуби подкармливают своих птенцов.
Через пару недель после того, как первенцы вылетели из гнезда, Папашка стал отгонять и их от кормушки и даже выгонять из дома. Молодежь начала осваиваться в окрестности, но все же сохранила память о месте, где можно разжиться едой и время от времени навещала родные пенаты и меня. Теперь уже не один, четверо голубей бежали ко мне со всех ног, заслышав скрежет открываемой оконной сетки.
За один сезон голубиная пара может принести потомство 6-8 раз. При хороших условиях, конечно. У моих соседей условия сложились просто выдающиеся! Вырастив и отогнав старших детей, они стали вновь проводить время на карнизе, помогая друг другу привести перышки в порядок и между делом целуясь. К середине лета поспели средние братья. Они опять пошли в отца. Причем один был точной копией. Но, впервые вылетев из гнезда и показав свой на удивление смелый нрав, он разбился, не сумев попасть с лета в щель между досками. Его брат сидел с ним, умирающим, видно, не понимая, что происходит. Он привык видеть его каждый день, а теперь не отходил от него. И тут стали прилетать голуби с окрестных крыш, и многие вспрыгивали на спину умирающего собрата, раскрывали крылья и били ими, словно хотели взлететь. Папашка отгонял всех, кого мог. А однажды и сам совершил этот ритуал. Оказывается, голуби, если видят, что их соплеменник не жилец, пытаются переломить ему позвоночник, чтобы он без мучений поскорее закончил свои дни. Вот так.
В течение всего дня и на следующий день вся голубиная стая сидела около тела. А ближе всех – его брат. Средний брат. Теперь он и сам отец. Его дети появились этим летом: пестрые, как и он. И ему не раз хотелось отбить хорошее гнездо у своего родного отца. Как он дрался с отцом! Но Папашка всегда одерживал верх.
На исходе прошлого лета стая разрослась. Меня радостно встречали уже 30 голубей. Я сократила кормление до одного раза, чтобы они не очень-то на меня рассчитывали, а искали себе корм и в других местах. Единственными, кого я втихаря подкармливала, были мои старые соседи. Вечером, когда вся стая уже разлеталась по своим жилищам, я выходила на балкон и по-русски звала Голубку или Папашку. И то один, то другой слетали ко мне из своего гнезда на голос.
В последние дни августа к стае прибился смешной, словно «недоношенный», голубок непонятной раскраски. Голова у него была совершенно неправильной формы. Но удивительное дело: в стае он завоевал авторитет очень быстро. Я назвала его Чухликом и взялась его подкармливать. То ли он понял, что я к нему неравнодушна, то ли просто использовал все средства борьбы с голодом, но он первым сократил дистанцию между мной и стаей. Чухлик стал подлетать к моему окну и карабкаться по сетке. Попрошайничал, клянчил — или просил то, что ему причиталось? Он делал это обычно в часы кормления голубей. У меня создалось впечатление, что он просто напоминал мне о том, что пора обедать.
Поскольку в стае к нему относились с уважением, его очень быстро перестали обижать взрослые голуби, Папашка пустил Чухлика сидеть на самое почетное место – прямо перед моим окном, а если кто-то из пришлых задирался к нему, то тут же получал отпор от моих добрых соседей.
Как ни гнал Папашка своих многочисленных детей от гнезда, но на зиму они туда все собрались, да и кое-какие соседи тоже прибились. Лаз к этому времени расширился. По утрам нас будил топот 20 ног, воркование, хлопанье крыльев. Я уже почувствовала себя настоящей голубятницей… Но в апреле пол их жилища обвалился, и большинству пришлось перебираться на новые квартиры. В прежней, изрядно сократившейся по размеру, остались только Папашка с Голубкой и Средний сын с подругой.
Пол голубиного обиталища рухнул за 3 дня до Пасхи. Испугавшись грохота, из гнезда вылетел абсолютно черный птенец. И казалось, что он так и пропал где-то, не сумев вернуться в гнездо. На Пасху он вернулся. Выяснилось, что все это время он жил на пожарной лестнице и родители носили ему «птичье молочко»! И вообще, надо сказать, Папашка заботился об этом птенчике дольше, чем о своих других детях. Даже через месяц после вылета из гнезда продолжал его кормить. Черный птенчик оказался самочкой.
Недавно хозяин нашего дома починил балкон, который птицы за год изрядно подпортили. Где теперь живет Папашка, я не знаю. Но каждый день он и его дети появляются на крыше. И каждый раз, когда я открываю окно, они бегут и летят ко мне. Есть хотят!
Иногда я вижу моих голубей на улице. Я их узнаю, потому что хорошо знаю многих из них в лицо. А они меня – нет.
Монреаль
