Канадские войска уже более года не ведут активных боевых действий в Афганистане. Последней крупной операцией, в которой они участвовали, были бои за овладение городом Марджой. Проходили они зимой 2009-2010 года по заведенному сценарию: тщательные приготовления, предупреждения талибам, установившим над местностью свой контроль, затем – артподготовка и налеты, после чего, само собой, на спорной территории практически не осталось боевиков.Нужно было только войти внутрь и провести зачистку кварталов.
Все 10 лет, что идет последняя Афганская война, каждая операция, хоть в городе, хоть в деревне, проходила приблизительно по той же модели. Талибы, если и контролировали какой-то населенный пункт, очень быстро покидали его, узнав о приближении западных войск. Ведь уши и глаза среди местного населения боевики имели.
Врагов местные партизаны атаковали из-за угла, подкладывая все более и более изощренные взрывные устройства на пути следования кортежей и патрулей. Иногда организовывались дерзкие нападения на военные базы и другие объекты, но в основном дело ограничивалось минометными обстрелами.
Победить в такой партизанской войне с «противником-невидимкой» практически невозможно. Да и что можно считать победой? Афганистан при любом правительстве жил бы сегодня по законам шариата, а это западному человеку кажется дикостью. Вывести страну из средневековья смогли бы, наверное, 20-30 лет без войны. Ведь сегодня кажется почти немыслимым, что в 1960-70-е годы Кандагар был даже своеобразной меккой для хиппи. Страну изменили до неузнаваемости 30 лет постоянного вооруженного конфликта. У местного населения укоренилась особая ментальность, позволяющая жить при шатких властях, одна хуже другой. Это жизнь по особым «понятиям», по канонам коррупции. О доверии к руководству или к армии в такой обстановке и речи быть не может.
Канадцы, прибывшие в Афганистан еще в 2001 году, сразу столкнулись с полнейшим неприятием западного присутствия со стороны местного населения. В первое время на это можно было не обращать внимания. Канадские солдаты патрулировали относительно спокойный Кабул. Потерь среди них практически не было. Патрули двигались по улицам на большой скорости. Никто даже не задумывался о плодотворных контактах с населением.
Через пару лет канадскому контингенту пришлось заняться более серьезными задачами: «усмирением» крайне опасного юга и юго-востока Афганистана. В зону действия наших войск попал Кандагар, где в свое время и зародилось движение «Талибан». Само собой, позиции фундаменталистов здесь были крайне прочны. Кабул по сравнению с этим городом казался, наверное, футуристической сказкой. Оперативная задача осложнялась необходимостью худо-бедно контролировать окрестности. На дорогах были оборудованы блокпосты (к настоящему времени канадцы уже покинули их). Нужно было налаживать связи с населением соседних деревень, просто чтобы выжить и не становиться постоянными объектами коварных атак из-за угла.
Вся эта картина напоминает не столько советское присутствие в Афганистане в 1979-89 годах, сколько промежуточный период между двумя войнами в Чечне. Тогда, если помните, российские части отступили на равнину и почти не контролировали регион, находясь во враждебном окружении. Патовая ситуация разрешилась лишь после Второй чеченской войны, когда один из местных кланов банальным образом подкупили, а все остальные уничтожили или запугали. Сейчас Чечня превратилась в «черную дыру», куда утекают миллиарды долларов из федерального бюджета на строительство мечетей, покупку «рудов гуллитов» и пр. Ну и, само собой, на подкуп местной «элиты», которая с любого проекта гребет процент.
Канада тратит на Афганистан в сотни раз меньше, чем Москва – на Чечню. Афганскую коррупцию подпитывают в основном средства от наркоторговли. Впрочем, неблаговидные последствия коррупции и произвола властей и в том, и в другом регионе одинаковы: и в Афганистане, и на Северном Кавказе продолжается террор, а воинствующая молодежь уходит в подполье.
За более чем 10 лет пребывания канадцев в Афганистане были лишь робкие попытки предложить им иную модель существования. Речь шла о банальных вещах: о строительных проектах, на которых были бы заняты местные жители; об установлении взаимного доверия. В отдельных селах, которые назывались «показательными» (model villages), канадские солдаты, пользуясь защитой своих ружей, могли сравнительно легко наладить строительство школ, дорог. Когда тем же занимаются гражданские специалисты, это часто заканчивается плачевно: деньги могут разворовать, проект – не закончить. Между тем, фиаско подобных простейших строек сильно подрывает доверие к западной коалиции.
В Кандагаре и его окрестностях благодаря канадцам появились даже специальные общественные центры, где местные жители на «джиргах» (собраниях) могут воплощать в жизнь доморощенную форму демократии. «Показательные» деревни отличались повышенной безопасностью: местные жители попросту рвали связи с талибами или по-хорошему договаривались с ними о прекращении атак. Как следствие, в последнее время резко снизилось число погибших в Афганистане канадских солдат (всего же в скорбном списке около 160 имен). После февраля 2010 года, когда прошла операция в Мардже, на несколько месяцев наступило затишье: потерь среди канадцев не было. Сейчас сообщения о павших смертью храбрых поступают крайне редко. По окончании передислокации канадцев в относительно спокойный Кабул такие сообщения, возможно, совсем сойдут на нет.
Будущее Кандагара выглядит пессимистично. Здесь остается губернаторствовать бывший профессор Университета Британской Колумбии, афганский репатриант из Канады Турьялай Веса (Tooryalai Wesa). «Показательные» деревни переходят под контроль США. Американские солдаты навряд ли сохранят уровень взаимодействия с местными жителями, налаженный квебекцами. Стоит отметить, что лишь части из Квебека (22-й королевский полк, также известный как «Van Doos») решились на смелый эксперимент: пошли на сближение с населением вместо профилактических рейдов с выбиванием дверей, обысками, арестами и пр. Рейды, конечно же, во многом контрпродуктивны. Тут можно вспомнить, как в самой Канаде несколько лет тлел скандал, вызванный разоблачениями бывшего дипломата Ричарда Колвина (Richard Colvin). Утверждалось, что канадцы намеренно передавали пленных афганским войскам и местной спецслужбе National Directorate of Security (NDS) для пыток. Оппозиция в Парламенте требовала предать огласке касающиеся пленников оперативные документы. На днях они были опубликованы, причем это не вызвало какого-либо общественного интереса. За год канадцы задерживают в Афганистане от нескольких десятков до двухсот человек. Примерно половину отпускают, остальных передают афганской стороне. С 2007 года канадцы вели мониторинг содержания пленных в местных тюрьмах. Правда, он был явно недостаточным. А вскоре и его прекратили, переложив на плечи афганских правозащитников. Естественно, при такой схеме факты пыток успешно скрываются. Можно сказать, что проблему афганских военнопленных удалось замять. Во всяком случае, в опубликованных документах ничего криминального на этот счет нет. Никаких улик не удалось найти и узкой группе парламентариев, долгое время изучавшей десятки тысяч страниц секретной документации, которую публиковать не стали.
С июля нынешнего года по март 2014-го около тысячи канадских солдат по-прежнему будут нести службу в Кабуле, а также Герате и Мазари-Шарифе. Они не станут участвовать в боевых операциях и ограничатся подготовкой афганской армии. Сейчас она недовооружена и во многих районах страны поставлена на самообеспечение, что только добавляет Афганистану средневекового колорита. Целесообразность пребывания канадцев в этой стране в качестве инструкторов весьма спорна. Есть ли смысл, скажем, в преподавании прав человека пыточникам из National Directorate of Security?
Конечно, хотелось бы, чтобы из канадского менторства вышел какой-то толк, как произошло в Кандагаре в результате смелого эксперимента квебекских командиров и их подчиненных. Между прочим, ни в одной из инструкций коалиционных войск не сказано, что, пребывая в Афганистане, они должны налаживать плодотворный контакт с местным населением. Напротив, все подобные документы «заточены» на собственную безопасность, то есть на тщательное соблюдение всевозможных норм, препятствующих взаимодействию с местными жителями. Очевидно, что это – тупиковый путь, который не ведет к прогрессу. Может быть, кто-то и заинтересуется положительным опытом канадцев, тем более что именно сейчас этот опыт может быть востребован? В противном случае вся построенная вокруг Кандагара инфраструктура (в т.ч. дамбы, орошаемые поля пшеницы и пр.) очень быстро придет в негодность. Афганское общество сегодня крайне инерционно. Чтобы модернизировать его, необходима жертвенность.
Монреаль
