В канадской политике усилилась активность консервативных сил. Бывший неофициальный вице-лидер федеральных консерваторов, популярный и амбициозный экс-министр иммиграции Джейсон Кенни сегодня без двух минут (вернее, без одной недели) премьер-министр Альберты. Выборы предстоят 16 апреля, и он наверняка выиграет. Во всяком случае, не будь он в этом уверен, Кенни точно остался бы в федеральной политике, пусть даже в оппозиции. Несмотря на кое-какие спорные моменты, связанные с его недавней борьбой за лидерство в объединенной United Conservative party (возникла в позапрошлом году в результате слияния прогрессивных консерваторов и созданной по типу американского «Движения чаепития» партии «Wildrose Alliance»), Джейсон, хорошо известный в том числе своей работой с меньшинствами, наверняка обойдет по популярности нынешнего премьер-министра провинции от НДП Рэчел Нотли. При Нотли Альберта получила высочайший минимальный заработок в Канаде, который был весьма догматично доведен до 15 долларов в час. Были введены щедрые выплаты на детей. В пострадавшем от рецессии и падения мировых цен на нефть Калгари разработали систему дифференцированной оплаты за проезд в общественном транспорте, благодаря которой самые малообеспеченные могут получать проездной всего за 5 долларов. Для этого нужно задекларировать доходы ниже $12 700 в год. Барьер отсечения для уплаты федеральных налогов не намного выше – $15 527 в год. Если житель Калгари относится к «среднему классу» и его заработки составляют порядка 20-30 тысяч долларов в год (что сегодня считается неплохим результатом в провинции, сильно пострадавшей от увольнений в нефтяной области), то стоимость проездного сокращается примерно вдвое – со 100 до 50 долларов. Завидная щедрость, к которой присматриваются власти других канадских городов.
Несмотря на подобные меры, популярность Рэчел Нотли в Альберте остается низкой. Ее не любят в том числе за уверенный рост цены на бензин, которая исторически остается в этой провинции самой скромной в Канаде (а значит, ее есть куда повышать!). Провинциальные новые демократы сразу же пошли в ногу с Джастином Трюдо, установив высокий «налог на углероды» (carbon tax), который составляет 30 долларов за тонну или до 7 центов за литр. В Монреале подобная наценка существует давно, но составляет 3 цента (не считая провинциальной пошлины, которая гораздо выше). В 4 провинциях, которые отказались следовать указаниям оттавских либералов и не стали вводить «углеродный налог», литр бензина с 1 апреля стал дороже на 4,4 цента. Консервативная партия Онтарио, кстати, в связи с этим постановила наклеить на всех автозаправках стикеры, уточняющие, что возросшая стоимость – дело рук федерального правительства, и к 2022 году «углеродный налог» обойдется автомобилистам уже в 11 центов за литр (кроме того, будет повышена цена используемого для отопления природного газа).
Онтарийские консерваторы, ведомые Дагом Фордом, отрицают, что хотят тем самым повлиять на предвыборную кампанию в федеральный Парламент, которая уже не за горами. Тем не менее, из уст Форда, Кенни, Эндрю Шиэра и единомышленников ежедневно раздаются критические тирады в адрес Трюдо, в основном, конечно, относительно роста налоговых платежей. Ораторы находят благодарную аудиторию в лице нарождающегося канадского движения «желтых жилетов», организующих массовые мероприятия не только в пострадавшем от спада и покинутом нефтяниками Калгари, но и по всей стране. Вскоре, видимо, «желтый караван» доберется до Оттавы.
«Углеродный налог» — это постоянное напоминание автомобилистам о том, как дорого простому человеку жить в Канаде, особенно если сравнивать цены (не только на бензин) с индексом 20-летней давности. Понятно, что правительство считает совершенно иначе. Кстати, оно же раздает чеки с компенсациями «среднему классу» за «углеродный налог» – правда, далеко не такие щедрые, как выплаты на детей (а именно, в 10 раз меньше). На стороне федералов – внушительная бюрократическая машина, которая в последние 2 года не покладая рук работает над различными документами, свидетельствующими, что благодаря их деятельности уровень бедности в стране падает невиданными темпами, снижаясь более чем на 20% каждый год.
Справедливости ради надо сказать: ввел выплаты на детей еще Стивен Харпер, но тогда суммы были несопоставимыми и вполне консервативными, давая каждой семье ежегодно порядка тысячи долларов. Усилиями Трюдо с 2015 года они повышены до нескольких тысяч долларов. В результате уровень бедности среди несовершеннолетних удалось сократить, и число детей, живущих в малоимущих семьях, впервые опустилось до полумиллиона. Всего же канадцев, официально считающихся бедными, согласно статистике, более 3 миллионов, хотя еще в прошлом десятилетии их было 4-5 миллионов. Ради чего же тогда протестовать, если с каждым повышением минимального заработка сотни тысяч человек в Калгари, Торонто, Оттаве, Монреале и других городах выходят за уровень бедности, который у нас в стране не унифицирован: в каждом крупном населенном пункте или урбанизированном регионе он свой (рассчитывается согласно стоимости «базовой корзины товаров и услуг» — Market Basket Measure)?
Выше всего сегодня стоимость товаров и услуг все равно в Калгари, еще недавно считавшемся одним из богатейших мегаполисов на планете. В прошлом десятилетии, когда в самом крупном городе Альберты появился миллионный житель, стоимость аренды квартиры-студии достигала в нем 1,5 тысяч долларов. И сегодня каждая семья в Калгари (из 4 человек, включая двух детей в возрасте 9 и 13 лет) считается бедной, если тратит на товары и услуги менее 40 тысяч долларов в год. Для Монреаля же это – прекрасный показатель: в нашей провинции официальный уровень бедности как минимум на 10 тысяч долларов ниже.
Чтобы определить единый уровень бедности в стране, федеральное правительство в прошлом году задало бюрократам задачку: провести опрос населения, занявший несколько месяцев, и выработать критерии, по которым любая канадская семья будет считаться бедной или же обеспеченной. Эта задача была выполнена, правда, результаты пока не подведены (интересно, что в прошлом размеры корзины товаров и услуг сообщались публике с перерывом в 2-3 года после времени, когда велись подсчеты). Надо предполагать, что цель такой унификации – искусственно снизить уровень бедности, пользуясь при этом различными налоговыми льготами, выплатами на детей и пр. Во многих бюджетах в Канаде они встречаются все чаще, иначе выборы не выиграешь.
Надо помнить, тем не менее, главную консервативную мудрость: любые непредвиденные государственные расходы (особенно популистского характера) увеличивают дефицит бюджета. Альберта живет в условиях дефицита уже несколько лет, причем его величина приближается к 10 миллиардам долларов в год. Пока цена на нефть не окрепнет, дефицит останется насущным фактом для этой провинции. За дефициты же придется платить будущим поколениям, в первую очередь посредством растущих налогов и банковских процентных платежей. Еще недавно почти во всей Канаде продолжался бум ввода в строй недвижимости, обусловленный стабилизацией нефтяных цен, спекулятивным фактором, а также низкими банковскими процентными ставками. Однако уровень бедности снижается, у людей появляются деньги, что подталкивает их к потреблению, а следовательно, и процентные ставки в будущем году вырастут (о чем предупреждают сегодня все экономисты). Поэтому девелоперы уже не обращают внимания ни на Калгари, ни на Ванкувер или Торонто, чьи власти вынуждены были отсечь покупателей недвижимости из Китая новыми высокими налогами. Только в Монреале в текущем году, несмотря на определенный спад темпов роста экономики в целом по стране, отмечается продолжение строительного бума, в основном за счет доступных кондоминиумов (закладки многоквартирных зданий выросли у нас чуть ли не на 40% по сравнению с I кварталом прошлого года). Наш город словно бы хочет снова войти в эру 1960-х, когда в самых разных его частях появлялись такие «спальные районы», как «Кот-де-Неж» и т.д. Только сегодня новостройки преимущественно представляют собой более современные высотные дома улучшенной комфортности и рассчитаны не только на семьи, а в немалой степени на одиночек, в том числе стремящихся к нам подзаработать из покинутого бизнесом Калгари.
