55 лет назад, в 1957 году, во вторник, в Италии в переводе на итальянский небывалым для страны тиражом 200 тысяч экземпляров выходит в свет роман Бориса Леонидовича Пастернака «Доктор Живаго». Над романом автор работал 10 лет, но опубликовать его в СССР никак не мог. Через считанные недели роман появляется в переводе на английский, французский, немецкий, шведский, норвежский… На следующий год Борис Леонидович становится лауреатом Нобелевской премии по литературе – и сразу начинается оголтелая травля поэта, от которой в русском языке остаётся незабвенный идеологически выдержанный афоризм: «Я роман не читал, но я его осуждаю».Чем же так не угодил роман советской власти? Тем, что даёт панораму жесточайших народных и личностных мук, широко посеянных Октябрьской революцией, которая перекорёжила судьбы миллионов людей, иных загнав в могилу, а иных выдавив из родной страны. Об этом уже были в Советском Союзе романы, поднятые на щит той же властью, – взять хотя бы «Тихий Дон» и «Хождение по мукам». Когда через 30 лет, в 1988 году во времена перестройки роман всё-таки выйдет в СССР, особой крамолы в нём не обнаружат – начиная с первой фразы «Шли и шли и пели «Вечную память», и когда останавливались, казалось, что её по залаженному продолжают петь ноги, лошади, дуновения ветра» и кончая последней «И книжка в их руках как бы знала всё это и давала их чувствам поддержку и подтверждение…».
На иллюстрации:
Борис Леонидович Пастернак (1890-1960)
