— Эй ти!!! Иди сюда!!! Эй ти!!! Я тЕбе покАжу!!!

- Эй ти!!! Иди сюда!!! Эй ти!!! Я тЕбе покАжу!!!Мои полушария, те, что под черепной коробкой, поначалу отказались воспринять доносящиеся из-за ёлок вопли как нечто реальное. Хотя другие полушария инстинктивно сжались. Был чудесный летний день, мы дружно праздновали юбилей среднего сына — ему врезало 10 лет!На заднем дворике толпа детей, кругом разложена еда, взрослые — и я в том числе — укрылись от солнца в доме и литрами поглощали сангрию со льдом. И вдруг этот леденящий душу крик. На русском языке. С непонятным акцентом. А за ёлками у нас русские не живут. Там живёт какая-то мымра с тяжёлым взглядом и говорит она по-французски и по-английски. Без акцента. Во двор мымра не выходит вообще никогда. Мы знаем, что в этом дворе кто-то есть, только когда там работает газонокосилка. Мымра нанимает лэндскейперов косить траву. С другой стороны дворика — жасмин. За жасмином у нас индусы. Но там никто не кричит. Индусы вообще тихие. Не выпуская из руки высокого запотевшего стакана, я пошёл к калитке в обход дома, минуя выстроившихся и притихших детей. А навстречу мне шагал автор воплей. Это был коренастый пожилой мужчина в рубашке навыпуск, серых брюках, сандалиях, надетых на носок, и в летней белой шляпе. Лицо у него было кирпичного цвета, грубой лепки и весьма сердитое. Из руки, которую он бережно поддерживал другой, шла кровь. Не то чтобы ручьём, но капало часто. И я всё понял. Точнее, не всё, а… Дети стреляли из воздушки. У нас в доме 3 единицы пневматического оружия. Два пистолета и винтовка. Пистолеты — ничего так. Местного производства и вполне соответствуют всем стандартам. А вот винтовка была мне подарена приятелем. Она сделана в Китае, похожа на автомат Калашникова, заряжается рычагом, берёт 5.5-миллиметровые пульки и стреляет ими насквозь через фанеру толщиной в 3/8 дюйма. Всё это вооружение было выдано старшему 18-летнему сыну наряду с коробками пулек и инструкцией не сводить глаз и соблюдать безопасность. Во дворике у нас была песочница с бортиком из толстого деревянного бруса. Вот на этот бортик мой старший понаставил разных мишеней — банок из под пепси, пластиковых динозавров, дырявый мячик — и пошла стрельба. Из винтовки стрелял только старший — кроме него никто не мог отвести этот рычаг. Целился он в динозавра, но промазал, и пулька, рикошетом от бруса, ушла за ёлки. А за ёлками, в соседнем дворике, возился в клумбе с цветочками этот вот джентльмен. Я и не знал, что там есть клумба. И пулька вошла ему в руку между четвёртой и пятой пястными костями и остановилась у трёхгранной кости. Откуда её впоследствии извлек хирург. Мне повезло. Мужик оказался украинцем, привезённым в Монреаль в пятилетнем возрасте. Отсюда ломаный русский. С мымрой он крутил шуры-муры, а заодно ковырялся в клумбе, где, кроме него, никто никогда не ковырялся. Поэтому я и разрешил детям устроить тир в этом углу дворика — там никогда никого не было. А повезло мне в том, что этот украинец оказался большим любителем сигар. Как только он подошёл вплотную, это стало ясно. Я подарил ему привзённую с Кубы коробку \»Cигло 4\», а он пообещал, что не пойдёт в полицию. Хотя поперву собирался.

Тут, конечно, может возникнуть вопрос типа: \»Какой осёл даёт маленьким детям пистолеты, из которых можно руку прострелить насквозь, и оставляет их (детей) одних?\»

Вопрос резонный, а в ответ можно только сослаться на немаленький опыт стрельбы — у среднего сына он был уже лет 5, у старшего — 8, из них года 3 в должности надзирателя. Даже 7-летний младший весьма ответственно воспринимал оружие. А в том углу двора — за 5 лет никогда никого я не видел. По ночам что ли этот мужик там клумбу окучивал…

Я парень беспечный, но тот случай мою беспечность здорово поубавил. С тех пор, вот уже 7 лет, мы не стреляем во дворе из воздушек. А пострелять мы любим. Всё, конечно, от меня идёт. В детстве я часто ходил в тир. Сначала меня водил отец. Мне было лет 5 или 6, и для того чтобы стрелять, я становился на ящик. А винтовку заряжал отец — сам я тогда ещё не мог её согнуть. В тире были ИЖ-22 “Восток”. С коричневыми пластиковыми прикладами. Калибра 4.5 мм. Пулька стоила 3 копейки. Отец покупал на двоих 10 пулек. Тучный старик с одышкой отсчитывал пульки в плоскую жестяную крышку от банки, цеплял для отца мишень, а я стрелял в разных петушков и зайчиков. Точнее, не в них, а в те кружочки, что были рядом с ними. Попадал я тогда очень редко, даже если отец помогал целиться. Шло время, меня отдали в школу. Да не в ту, что была рядом с домом, на окраине города, а в специальную, английскую — в центре. Туда надо было ехать на автобусе с полчаса. Или на трамвае — минут 40. Рядом со школой был центральный городской парк. А в парке — тот самый тир. Парк был большой, и если пройти его из конца в конец, можно было попасть к трамваю, и до дома было уже всего 20 минут. Таким образом, после школы я один, а иногда с другом, шёл через парк и делал остановку в тире. Остановка была короткая. Больше 15 копеек у меня бывало редко. За 15 копеек можно ведь было получить коржик с компотом. Или 5 пулек. Тучный старик с одышкой узнавал меня, ставил мне ящик и отсчитывал пульки в крышку из-под банки. А заряжать ружьё я уже мог сам. Ставил винтовку на прилавок, сдвигал рычаг открывания ствола, крепко зажимал приклад подмышкой и двумя руками, изо всей силы тянул на себя ствол. Тянул, пока не раздавался заветный щелчок. Уфф!! Теперь можно было вставить пульку, небрежно защёлкнуть ствол, упереть локти в прилавок, совместить прорезь с мушкой, подвести всё это под яблочко, затаить дыхание и медленно потянуть курок!

В 9 классе у нас начались уроки военного дела, и нас водили в подвал школы стрелять из мелкашек. Это было пулевое, огнестрельное оружие! Из него можно было убить! Я трясся от ответственности. Военрук выдавал нам по 5 патронов, и мы стреляли с 25 метров в грудные фигуры с нацепленными на них мишенями. Стреляли мы лёжа, а военрук сидел сзади и следил за результатами в специальную трубу. Это когда стреляли мальчики. Когда стреляли девочки военрук тоже глаз не закрывал. Но смотрел он уже не на мишени. К моему удивлению и лёгкой обиде на судьбу, я не был самым метким в классе. Возможно, дело было в том, что я уже носил очки. Меня обошла девчонка, Марина Давыдова. Она была отличницей и позже закончила школу с золотой медалью. Сейчас она полковник внутренних войск. Бедный её муж.

Несмотря на позорное фиаско, причинённое мне отличницей Мариной, я продолжал захаживать в тир. Старик в тире стал ещё тучнее, а его одышка – громче. Винтовку я легко заряжал одной рукой и стрелял на все имеющиеся деньги, только уже не в зайчиков, а в мишени, а иногда в спички и окурки, раскиданные по полу, на спор. Марина в тир не заходила, и споры я как правило выигрывал. Проигравший выставлял 10 пулек.

Школа закончилась. Я поступил в иститут, а он был в другом конце города, и тира поблизости не оказалось. Потом я пошёл в армию. По дороге в армию я мечтал о том, как настреляюсь из всех видов оружия. Однако попал я в зенитно-ракетную батарею, и за 2 года службы мне удалось сделать 2 выстрела — один из нашей установки Стрела 2М ракетой в учебную цель, а другой – из АКСУ нашего старлея в куропатку. Нас, четверых солдатиков и старлея Косого, отправили копать заграждения в тайгу. С собой дали полмешка мороженых синих кур, полмешка свеклы и полмешка луку. У нас были лопаты и кирки, а у Косого автомат, из которого он долго пытался подстрелить какую-нибудь дичь – да всё никак не мог. Косым его прозвали не зря – когда он подходил к человеку и говорил: \»Смотри мне в глаза!\», человек оказывался в затруднительном положении, если, конечно, и сам не страдал косоглазием. Так что когда возле нашей ямы появилась очередная куропатка, я попросил у Косого автомат и аккуратно прострелил ей башку. Куропатку Косой отдал нам с приказом зажарить её для него. Мы её зажарили и съели сами, а Косому зажарили и отдали синюю птицу из мешка. Он подмены не заметил. Больше в армии я не стрелял.

Но пока я был в армии, наступила перестройка, и, приехавши домой, я в магазине «Рыбалка и Охота» купил себе «мечту поэта» под названием ИЖ 53М – пневматический пистолет. Покупка была очень кстати – наступали тяжёлые времена, еда была по талонам — и то не всегда. Почти каждый день я ходил по магазинам в поисках мяса, имея с собой отцовское ветеранское удостоверение, но чаще всего возвращался пустым. Так что большим подспорьем были голуби, подстреленные на нашей лоджии. Стрелял я их, высунувшись из окна комнаты, метров с семи-восьми. Попадать надо было в голову – в тело пулька 4.5 мм не убивала, и голубь улетал. К чести моей будь сказано – я никогда не стрелял в существо, которое я не собирался съесть. А жареный голубь, надо сказать, редкая вкуснятина. Отец ел голубей, но предупреждал, что перехода на крыс не потерпит. К счастью, мясо в конце-концов появилось на базарах, и отец решительно исключил голубей из своей диеты.

Приехав в Канаду, я заскучал – стрелять было негде. Мы жили в многоквартирном доме на Буррет, и купленный чуть ли не на второй день после приезда пневматический револьвер использовать можно было только в квартире. От голубей жена с тёщей решительно отказались. В те временя ещё можно было получить килограмм куриных ног за доллар. Со стрельбой в голубей — на пульки ушло бы больше. Потом купили дом, второй пистолет, потом друг подарил винтовку… Раз в месяц — это летом — я покупал пару коробок пулек, и мы стреляли. Младший сын был ещё не в состоянии удерживать пистолет, и бабушка ему заботливо помогала. Я же всё это фотографировал, чтобы показывать знакомым — какие они на деле, российские бабушки! Так всё и шло прекрасно, до того самого дня рождения с подстреленным земляком. После инцидента стрельбу решили перенести за город. А за город, значит, в отпуск. Раз в лето. Мало! А что делать? Смирились.

Две недели назад зашёл я в магазин Метро, что на Queen Mary, за скидочным фаршем. Зашёл, купил, вышел и двинул было на стоянку, к машине, как вдруг зацепило что-то мой рассеянный взгляд. На другой стороне улицы было написано: Тир. В смысле, Tir. Я вообще француз неважный, и слово это не сразу связал с русским эквивалентом. Но решил зайти — ведь помню, что не было там никакого Tir\’a. И оказался это самый настоящий тир. И в самой первой комнате, куда я попал, был прилавок, а на стенке напротив — уточки, зайчики, колёса какие-то крутящиеся с мишеньками…- и вообще испытал я такой наплыв воспоминаний, что выпал у меня из рук скидочный фарш, а я стоял и ждал — когда же появится тучный старик с одышкой и возьмёт у меня 15 копеек…

Но вместо тучного старика явился стройный красавец при эспаньолке и предложил ассортимент стрелецких услуг. При этом был настолько любезен, что даже поместил мой фарш в холодильник — чтобы не скис! И пропал козак, как писал когда-то Гоголь, по совсем другому, впрочем, поводу. Я извёл массу пулек в \»зале памяти\», благо пульки, как выяснилось, никто не считает — считал стройный красавец время, именно за время там и платишь. А расстреляв петушков с зайчиками с 6 метров, пошёл в соседнее помещение и стрелял там уже с 10-ти по спортивным мишеням, да из разных пистолетов и ружей, все гораздо лучше моих, домашних. Лучше — не значит, что из них мой сын застрелил бы соседа до смерти. Лучше — значит, он, скорее всего, не промазал бы по динозавру. Всё оружие, что я пробовал, отличалось прекрасной для пневматики кучностью. Заплатил я за 1,5 часа 30 долларов.

Когда-то была у меня фантазия пойти в настоящий тир — с пулевым оружием. Берёшь в руки настоящий, боевой пистолет, \»Беретту\» какую-нибудь или \»Пустынный Орёл\»… в карман пару обойм… становишься на 25-метровую линию… Эх! Красотища. Только пара обойм будет стоить 100 долларов. 5 долларов за патрон. Плюс за рент оружия, плюс плата за тир. Короче, выходит в среднем по 10 долларов за выстрел. Выстрел конечно громкий… А тут тридцатка вышла. Как за фарш. Каждый день я сюда ходить, пожалуй, не смогу. Но, как прежде, разок в неделю? Это — легко! Опять же, — какой случай выдрать у детей из рук айпады и дать им в эти порядком уже волосатые руки что-то стоящее. И заняться этим с ними вместе. И увидеть в них себя.

А из \»Беретты\» и \»Магнума Пустынный Орёл\» я всё же пострелял. В тире они тоже были…

Каркисар Харрагидумагов
Монреаль