Мушкетер Арамис, периодически страдая от тоски без дуэлей и любовных интриг, готовился в священники и строчил диссертацию на тему «Некоторое сожаление приличествует тому, кто жертвует Господу».
Одни люди рождаются на свет, чтобы смиренно раствориться в идее, в философии, в Боге. Таких много. Другие, наоборот, смирение гордо отвергают и стараются жить так, чтобы «всем показать» и чтобы «все ахнули». И зачастую показывают при этом такое, что только ахать и остается. Третьи – в метаньях. То им чудится, что они, угробив кучу народу, исполняли Божью волю; то надевают рубища да вериги и каются. После чего, впрочем, снова идут убивать.И есть совсем уж редкостная категория. Эти люди не могут вести смиренную жизнь, потому что они действительно выполняют некое особое поручение от Бога. Примерно такие вот мысли упорно идут на ум, когда речь заходит об Антонио Вивальди.
Венецианец Антонио, сын музыканта в соборе св. Марка, получил не только музыкальное, но и религиозное образование и старательно готовился к карьере священника, причем куда быстрее Арамиса продвигался по католической иерархии. В 17 лет он получил звание «экзорциста», через год – «восприемника»; в 21 год стал протодьяконом, в 22 года дьяконом, наконец, в 25 лет – священником с правом служить мессу. И вдруг случилось так, что отец Антонио отказался от этой чести. Дескать, здоровьем не вышел, астма с детства, горло слабое, проповедь не по силам. На самом деле, страсть к скрипке пересилила.
И – долой смирение, и вышел на открытое пространство, и прославился, и дал миру поистине Божественную музыку. В том числе, одно из самых любимых и часто исполняемых произведений всех времен и народов, «Времена года». Такая музыка и правда стоит мессы.
Правда, Карло Гольдони упорно называл Вивальди «рыжим священником».
Сегодня повсеместное звучание «Времен года» – от престижных концертных залов до переходов на станциях метро – можно называть музыкальным популизмом, если угодно; а может быть, это и есть регулярное служение мессы, убедительная проповедь красоты, добра, хрупкости человеческой, жизни скоротечной, любви, восхищения и смирения перед мудрым миропорядком, пред которым бессильны любые декреты и циркуляры.
Так что исполнение «Времен года» камерным оркестром Arion всегда покажется и уместным, и своевременным. Состоится этот концерт дважды – 29 и 30 апреля – в зале Salle Pierre-Mercure, который находится по адресу 300 De Maisonneuve East.
Руководит и дирижирует этой программой итальянский скрипач-солист и дирижер Стефано Монтанари (Stefano Montanari), специально приглашенный для такого случая.
Стефано Монтанари обучался на отделении камерной музыки во Флоренции (Музыкальная академия) и скрипичной игре в Лугано (Итало-Швейцарская музыкальная школа), а интерес к истории и филологии привел его к изучению старинных инструментов эпохи барокко. С 1995 года Монтанари играет партии первого скрипача в квартете им. Иоахима, который исполняет музыку XVIII и XIX вв. на инструментах того времени. В настоящее время также ведет класс скрипки барокко в Миланской музыкальной академии.
Начало концертов в 20:00. Цена обычного билета от $20 до $40. Билеты можно заказать онлайн на вебсайте оркестра, а также по телефону (514) 355-1825.
30 апреля в Монреале выступит человек, к которому я лично отношусь чрезвычайно тепло и с огромной симпатией, да что там – как к личному старому другу, хоть он старше меня и мы с ним не знакомы. Тем не менее, каждый раз, когда я слышу его голос и звук его гитары, у меня неизменно возникает ощущение встречи с близким человеком, который всегда найдет, что сказать по существу.
Конечно, такое ощущение возникает не у меня одного. Речь идет о Марке Нопфлере (Mark Knopfler).
Виртуоз-гитарист и вокалист группы Dire Straits, композитор, певец, продюсер и автор музыки к кинофильмам «Наш герой», «Последний въезд в Бруклин», «Хвост виляет собакой», «Принцесса-невеста». Рок-звезда, в которой нет ничего от стереотипов, присущих «рок-звезде», вроде бы непременно включающих в себя агрессивность, эпатаж или затяжной инфантилизм. Судя по музыке – интеллигентный, спокойный, рассудительный и невероятно добрый человек. Мудрый, без слащавости, без истерик. Таким он был и в молодости, в дни Dire Straits – разве что волос на голове было тогда побольше. А такие песни 80-х, как \»So Far Away\», \»Walk of Life\»,\»Money for Nothing”, “Sultans Of Swing” и сегодня часто звучат на радио.
Прошлый раз Нопфлер был в Монреале в июле 2005 года. Что нового произошло с тех пор?
Во-первых, к печали верных поклонников Dire Straits, Нопфлер по-прежнему не проявляет желания возродить группу – а ведь клавишника Гая Флетчера (Guy Fletcher) можно услышать у Нопфлера чуть ли не в каждом сольном проекте.
Тем не менее, последнее слово Марка на этот счет было таково: «Не думаю, что стоит заваривать всю эту кашу по новой». По его мнению, бремя славы 80-х годов «просто стало непомерным».
Зато, и это во-вторых, Нопфлер не прекращает много работать и выпустил с тех пор два новых сольных альбома. В 2007 году это был Kill To Get Crimson, коллекция великолепных по своему изяществу миниатюр и баллад; а в сентябре прошлого года вышел Get Lucky со значительным смещением акцента на кантри-стиль. Ну, с кантри-то Нопфлера связывает давняя любовь. Оба альбома решительно стоят того, чтобы с ними ознакомиться.
В-третьих, в 2007 году благотворительная акция, предпринятая четырьмя величайшими гитаристами современности, совершенно непостижимым образом провалилась. Марк Нопфлер, Брайен Мэй, Джимми Пэйдж и Эрик Клаптон поставили свои автографы на корпусе гитары «фендер стратокастер», чтобы продать ее с аукциона и передать вырученные деньги (а рассчитывали на $40 000) в детский фонд. Гитару выслали на аукцион, из Лондона она выехала, а до аукциона… не доехала. Одним словом, потерялась. Компания Parcelforce, отвечавшая за перевозку, выплатила штраф в $30 000, но гитара так и не нашлась.
Такие вот дела.
В остальном – без изменений. Марк Нопфлер по-прежнему женат на актрисе Китти Олдридж и проживает в Челси с ней и двумя дочерьми.
А концерт, программа которого основана на свежем материале с альбома Get Lucky, состоится в зале Salle Wilfrid-Pelletier и начнется в 20:00. Цена билетов от $70 до $115.
3 мая в зале Thеаtre Maisonneuve состоится выступление McGill Chamber Orchestra с программой, посвященной 70-летию оркестра и 200-летию со дня рождения Фредерика Шопена. 15-летний канадский пианист польского происхождения Ян Лисицкий (Jan Lisiescki) исполнит два шопеновских фортепьянных концерта: ми-минорный Первый и фа-минорный Второй.
Несмотря на две эти радостные даты, их перехлестывает недавняя трагедия под Смоленском. Память президента Польши и других польских граждан, погибших в авиакатастрофе, почтут двухминутным молчанием.
Начало концерта в 19:30.
Цены билетов – от $24 до $36.
Наконец, 4 мая начнется серия из 5 выступлений Монреальского симфонического оркестра OSM под общим названием «Бетховенский фестиваль». Оркестр Кена Нагано исполнит все девять бетховенских симфоний (и не только!), что само по себе является колоссально сложной работой. Не только для дирижера, но и для любого рядового оркестранта держать в уме партии всех симфоний Бетховена одновременно – не просто интеллектуальный подвиг. Бетховеном для этого надо жить, его надо чувствовать как себя самого, его нужно принять, как гражданство – с особым языком, менталитетом и традициями. Иначе ничего не получится.
Итак, первый концерт – 4 мая. Там мы услышим Вторую, Пятую и Восьмую симфонии.
Вторая симфония была написана в 1801-1802 гг. и посвящена австрийскому князю Личновски. Это тот период, когда Бетховен (всего в 30 лет с небольшим) обнаружил, что его глухота неизлечима и, более того, прогрессирует. Тем не менее, симфония полна находок и юмора, в третьей части вместо стандартного для тех времен менуэта идет энергичное скерцо, а некий венский критик, по-видимому, оскорбленный всем этим новаторством, называет симфонию «ужасно изогнутым, раненым драконом, который все никак не помрет, а в финале, истекая кровью, крушит все вокруг своим хвостом». И это, заметим, сказано о Второй симфонии, которая по сравнению с грядущей Третьей кажется просто безмятежной! Не говоря уже о Пятой… которая идет в программе вечера следом за Второй. Она написана в 1804-1808 гг. и посвящена князю Лобковицу и графу Разумовскому; о ней современник композитора Э.-Т.-А. Гофман скажет: «Одно из самых значительных произведений нашей эпохи».
Восьмая симфония датируется 1812 годом и, как ни странно, свидетельствует о прекрасном расположении духа ее автора. Она была написана всего за 4 месяца и посвящена графу Фризу, банкиру. Несмотря на то, что эта симфония пользовалась меньшим успехом, чем другие, сам Бетховен относился к ней с нежностью, называл ее «моя маленькая фа-мажорная» и считал ее намного удачнее предшественницы. Когда бетховенский ученик Карл Черни спросил учителя, отчего Восьмая симфония не настолько популярна, как Седьмая, тот мрачно отрезал: «Потому что она настолько лучше».
Знакомый механизм! Он «работает» на любом уровне. Представьте себе дом, в котором обитают два кота. Первый – боевой, нахальный, голосистый проныра и бессовестный попрошайка. Второй – застенчивый тихоня, вечно в сторонке, чуть что – ныряет под диван или убегает в сад, где часами просиживает в размышлениях. Вот и догадайтесь, кого из этих котов больше любят гости, а кого – хозяйка?
То же и с авторами.
Кто вернее видит достоинства произведения – сам автор или его публика? Неразрешимый вопрос. Но всегда интересно наблюдать, как то или иное произведение, музыкальное или литературное, вырывается из рук своего создателя. Критики и историки анализируют, строчат тома комментариев, автор в бешенстве сжимает кулаки: «Я вовсе не это имел в виду!» — но поздно, книга или симфония уже больше не принадлежит своему автору, спорить бесполезно. Создание начинает жить непредсказуемо, своим умом, своей жизнью и с собственным кругом общения, подобно выросшему ребенку.
Эта жизнь часто совсем не та, о какой мечтал «родитель». Но, как бы там ни было, только благодаря этим детям мы и знаем их родителей.
Монреаль
