На этой неделе окончательно закатилась звезда одного из самых заметных канадских политиков – Стефана Диона, активно участвовавшего в общественной жизни последние 20 лет. Он знаменит как один из принципиальнейших канадских федералистов.При этом он – франкофон, с большим трудом изъясняющийся на английском. Язык Шекспира покорялся ему с огромным трудом. Премьер-министр Стивен Харпер смог-таки заговорить по-французски через пару лет после вступления в должность, Диону же двуязычие никак не давалось. И все же он смог сменить несколько министерских портфелей, а также побывать лидером оппозиции во главе Либеральной партии.
Весь минувший год Стефан Дион провел в важнейшей должности министра иностранных дел. Работать ему почти не пришлось, потому что данное ведомство при Харпере было приведено в упадок. Харпер считал, что внешнюю политику он будет определять самостоятельно (при этом во всем равняясь на США), и отдельный министр иностранных дел ему нужен лишь как персонаж церемониала. В годы правления консерваторов продолжился печальный процесс сокращения количества канадских дипломатических представительств за рубежом. Канада перестала быть важным игроком на международной арене.
Придя к власти, новый премьер-министр Джастин Трюдо назначил Диона главой МИДа в основном за былые заслуги. Как известно, Дион был одним из «кретьеновских» либералов, видным членом команды экс-премьер-министра. При Кретьене он занимал пост министра межправительственных отношений, сделав его одним из центральных. Получив эту должность сразу после памятного референдума о независимости Квебека, проигранного сепаратистами с минимальным разрывом, Дион немедленно занялся разработкой «Закона о ясности», который, по мысли многих представителей канадского истеблишмента, и сегодня способен предотвратить опрометчивый развал Канады по типу «Брексита». Данный закон требует от устроителей будущего референдума выставить на голосование «четкий» вопрос, а также обусловливает их победу получением «однозначного большинства» голосов (в какой именно пропорции, не уточняется). Закон даст почву для судебных разбирательств в случае возникновения споров вокруг гипотетической победы сепаратистов. Впрочем, никто не хотел бы, чтобы он когда-либо применялся на практике.
В должности министра межправительственных отношений Дион провел 7 лет — до самого ухода Кретьена на пенсию. Патрон любил его и оставил после себя в качестве одного из преемников. В те годы Либеральная партия разделилась на сторонников Кретьена и сторонников Пола Мартина. Дион принадлежал к первым, однако при Мартине получил заветную должность министра охраны окружающей среды, что позволило ему вскоре начать собственную предвыборную кампанию за лидерство в партии. Дион сплотил вокруг себя людей, уверенных в неизбежности глобального потепления, провозгласил Либеральную партию «зеленой» и, выиграв внутрипартийные выборы, собирался победить Стивена Харпера при помощи программы введения «налога на углероды». Консерваторы подвергли ее резкой критике, которой трудно было что-либо противопоставить. Дион был высмеян ими в прессе, и страшно даже подумать, что стало бы с его репутацией, существуй тогда «Фейсбук» в качестве глобального феномена. Проигрыш Диона на выборах стал лишь первым для либералов. На несколько лет бывший министр ушел в тень.
В позапрошлом году Стефан Дион стал одним из «старых», кретьеновских либералов, получивших от Джастина Трюдо награду за верную службу родной партии. Утешительный приз в виде поста мэра Монреаля вручили тогда Дени Кодерру. Диона же назначили главой разваленного и маловлиятельного МИДа. За год, в отличие от Кодерра, Дион не смог развить бурную деятельность. Мало того, что он неспособен бегло изъясняться по-английски, Дион носит клеймо «неудачника». Почти с первого дня нахождения его в должности поползли слухи, что долго Дион в ней не продержится и вскоре будет отправлен послом в Париж.
На посту министра иностранных дел Диона ждало непростое досье продаж канадского оружия Саудовской Аравии. Эта программа была подвергнута критике различными СМИ за нарушения прав человека в данной стране – мол, наша тяжелая техника будет использована тамошними шейхами либо для интервенций в соседние государства, либо для подавления протестов на собственной территории. Дион защищал данное торговое соглашение, за что его ругали как справа, так и слева.
Кроме того, можно вспомнить, как Дион фактически спустил на тормозах принятие канадского варианта «Закона Магнитского», который позволил бы Оттаве вводить санкции против коррупционеров и нарушителей прав человека по всему миру. В настоящее время подобные санкции наложены на нескольких российских силовиков, ответственных за гибель в тюрьме юриста британского инвестфонда «Hermitage Capital» Сергея Магнитского. «Закон Магнитского» стал бы дополнительным раздражителем в канадско-российских отношениях, которые при Харпере были не в лучшем состоянии.
Дион приостановил введение санкций против иностранных чиновников и правительств, поскольку у его министерства будто бы не хватало ресурсов для развития подобного процесса. Как кретьеновский либерал, он закрывал глаза на подъем реваншизма в Кремле. Известно, что его бывший патрон Жан Кретьен, уйдя из политики, стал лоббистом нефтяных интересов России и Казахстана.
В ноябре, как только президентом США неожиданно для всех стал Дональд Трамп, стул под Дионом в очередной раз зашатался. Не знающий английского министр иностранных дел – это абсурд, ведь крайне насущными являются постоянные переговоры со штатовскими партнерами по всевозможным животрепещущим вопросам, в основном связанным с торговлей и инвестициями. Кроме того, для сношений с будущим госсекретарем Рексом Тиллерсоном нужен будет некто, не «замаравший» себя всевозможными «зелеными» инициативами. Тиллерсон ведь не эколог и даже не политик, а нефтяной магнат, ради прибыли не останавливавшийся перед рискованными сделками, в том числе с ненадежными партнерами.
На этой неделе стало известно о перестановках в правительстве Трюдо – первых с его прихода к власти. Главным проигравшим стал Стефан Дион, который потерял пост министра иностранных дел. На его место заступит Кристия Фриланд (Chrystia Freeland) – министр международной торговли. Минувшей осенью она приложила немало усилий к тому, чтобы все же заключить Соглашение о свободной торговле между Канадой и Евросоюзом, несмотря на протесты маленькой Валлонии (регион Бельгии). Фриланд – по профессии журналистка (ее профиль – экономика), работала в Великобритании, России, США. Опыт позволит ей поддерживать тесные и плодотворные связи с нарождающейся американской администрацией. В этом ей поможет и бывший премьер-министр от консерваторов Брайан Малруни, который весьма лестно отзывается о президенте Дональде Трампе.
В эти дни в Вашингтоне 2 ближайших подчиненных Трюдо — его секретарь Джеральд Батс (Gerald Butts) и глава его администрации Кэти Телфорд (Katie Telford) — несколько раз встречались с главным советником Трампа, его зятем Джаредом Кушнером (Jared Kushner), и основным стратегом трамповской команды Стивеном Бэнноном (Stephen Bannon). В беседах также участвовал посол Канады в США Дэвид Макнотон (David MacNaughton). Целью было добиться понимания по вопросам взаимных инвестиций и трансграничной торговли, то есть вывести канадские компании из-под протекционистского удара, который, придя к власти, Трамп готовится нанести как по Китаю, так и по Мексике. Известно, что в США также собираются вновь повысить тарифы на канадскую древесину. Новая торговая война в этом секторе нам явно не нужна.
В канадской прессе, знаменитой своим либерализмом, стало гораздо меньше критических материалов в адрес представителей новоиспеченного вашингтонского бомонда – тех же Бэннона с Кушнером. Господин Батс и госпожа Телфорд, не говоря уж о после Макнотоне, отозвались о них весьма тепло и с уважением: мол, они так же, как и мы, стараются «ради среднего класса». Ни фриками, ни радикалами их уже не выставляют. В канадской верхушке быстро осознали, что с этими людьми надо будет работать, и постарались увидеть в этом светлые стороны. В начале нового года в нашей деловой прессе можно было прочитать, что внезапное обнадеживающее возвращение к внешнеторговому профициту – это будто бы следствие недавней победы Трампа на выборах. Мол, инвесторы сделали из нее позитивные выводы. Они ожидают экономического подъема в Штатах, а следовательно, и в Канаде, поскольку три четверти нашего экспорта идут именно туда.
На самом деле, конечно же, в нашем возвратившемся после нескольких лет внешнеторговом профиците сыграли роль подросшие цены на нефть. Подросли же они из-за недавней сделки между Россией, Саудовской Аравией и Ираном. И совсем немного – благодаря США.
Монреаль
