Кто не любит большие города? Не всем нравится там жить, но бывать в них любят. Любоваться красотами и достижениями человеческого гения, огромными зданиями, чудесными парками, мостами… Но если одни проектируют все эти чудеса цивилизации с какими-то своими целями, то это не значит, что другие не попытаются воспользоваться этими творениями для исполнения своих намерений, не совпадающих с целями их создателей.Наверное, в каждом крупном городе есть мосты, становящиеся излюбленным местом самоубийц. И какие бы официальные названия эти мосты ни носили, будь то название дружественной страны или города-побратима, имя великого ученого, политического деятеля или святого, народ называет эти творения одним и тем же именем: \»Чертов мост\».
Был жаркий июльский день. Воскресение. Полдень. По безлюдному Чертову мосту медленно прогуливались мужчина и женщина средних лет с младенцем в коляске.
— Не понимаю, — сказала женщина, — и что у тебя за любовь к этому мосту? Каждое воскресение ты тащишь меня сюда, причем в одно и то же время. А мне тут как-то жутко ходить. Жутко!
— Ну, милая! Перестань! – ответил Давид. – Если тебе не нравится, ты можешь оставаться дома, но здесь такой чудесный воздух, и малышу прогулки только на пользу.
— Да?! И в дождь тоже на пользу?
— Но я ведь просил тебя тогда остаться дома.
— Мы с тобой женаты всего лишь год, и, как ни странно, ты не успел мне надоесть. Хочу быть с тобой как можно больше… Ой! – вскрикнула женщина. – Что он делает? Он же сейчас спрыгнет!
Спокойно до того стоявший и глядевший куда-то вдаль мужчина вдруг начал карабкаться по заградительной сетке наверх. (По замыслу эта сетка должна была осложнить последнюю задачу потенциальных самоубийц).
— Наконец-то! – как-то радостно проговорил Давид и решительно бросился к мужчине. Когда тот был уже почти наверху, Давид подпрыгнул, обхватил шею карабкающегося мужчины и повис на нем. Самоубийца был высоким и хорошо сложенным мужчиной лет 30 и не сразу подался назад под весом 60-килограммового Давида. Незнакомец сделал еще одно усилие вверх, но стал задыхаться и рухнул на спину… Правда, он упал на Давида, придавив его.
— Что тебе? – бешено закричал незнакомец.
— Понимаете, – парировал Давид, — тут запрещено карабкаться по сетке. Крупные штрафы. Видимо, вы не прочитали объявление, и я счел своим моральным долгом вас предупредить.
Мужчина пристально посмотрел на Давида:
— Ты идиот или просто ненормальный?
— Видите ли, каждый из нас чем-то особенный и, следовательно, ненормальный. Получается, это нормально быть ненормальным. Но если вы меня заставляете выбрать: считаться мне идиотом или просто ненормальным, я предпочту ненормального.
После сказанного Давид обернулся к жене:
– Дорогая! Иди домой! Просто иди домой и не волнуйся! Я приду вечером.
Женщина посмотрела на Давида, потом на незнакомца, вздохнула и покатила коляску перед собой.
— Ну, что же, господин хороший, давайте знакомиться! Давид, — и он протянул незнакомцу руку.
— Идите вы к черту! – отрезал незнакомец.
-Успею… но, кажется, это вы туда торопились? – Давид продолжал держать руку перед собой для рукопожатия.
Незнакомец посмотрел ему в глаза, потом на руку, снова в глаза:
— Алекс, — проговорил он и пожал руку. – Вы не представляете, как мне было тяжело решиться на это. Уже несколько раз я приходил сюда и не мог… не мог. И вот сегодня я решился, а тут вы. Ну, зачем? Зачем вы меня остановили?!
— А, может быть, вы и решились, потому что я оказался тут, чтобы вас остановить.
— Нет! – почему-то усмехнулся Алекс. – Для меня все кончено. Не могу я жить. Не могу!
— То есть, ваше решение окончательное?
— Абсолютно!
— Уговаривать вас бессмысленно?
— Бессмысленно.
— Тогда разрешите мне исправить свою ошибку и помочь вам.
— Каким образом?
— Подсадить вас.
При этих словах Давид сотворил из рук лесенку и взглядом предложил Алексу воспользоваться ею. Самоубийца посмотрел на него любопытным недоверчивым взглядом.
— И вы не будете уговаривать меня отказаться от моего намерения?
— Зачем? Вы же сами сказали, что это бессмысленно. Так что давайте! Не тратьте зря время! Ни моё, ни ваше! Вам, я понимаю, торопиться некуда, но меня, знаете ли, дела мирские ждут.
Алекс подошел к Давиду, положил руку ему на плечо и уже приподнял ногу, как Давид вдруг выпрямился и глянул с моста вниз:
— Всё-таки плохое тут место. Внизу машины ездят. Упадете кому-то в лобовое стекло, убьете кого-нибудь. Нет! Плохое тут место. Вам обязательно тут нужно в мир иной? Или в принципе можно другое место подыскать?
— Я – убить? Знаете, а я об этом как-то и не подумал.
— А надо думать. Что же? Я и это должен за вас обдумывать? Предлагаю небоскреб. Эффектно так! И лететь дольше. И завтра ваша фотография во всех газетах. Некоторые вам даже позавидуют.
— Кто позавидует? Кто меня вообще вспомнит? Никого у меня нет, вы понимаете? Никого не осталось.
— И все-таки я предлагаю небоскреб. Эффектно. Подняться туда несложно. Только за вход заплатить. У вас деньги есть? А то я могу одолжить. Только с возвратом. Вашему честному слову я поверю.
— Как же я вам их верну? – у Алекса вырвался смешок. – Есть у меня деньги. Есть. Я еще их вам могу оставить. А то оставить их даже некому.
— О! Вот это уже хороший бизнес. Но к нотариусу идти долго, да и вдруг передумаете. Вы мне сейчас по дороге в банке снимите, сколько можете! А я провожу уж вас в последний путь, чтоб нескучно было… А после и помяну, если хотите.
Зашли в банк. Денег оказалось немало. Подошли к небоскребу. Очередь оказалась длинная. Воскресение. Лето. Туристы. Часа на два.
— Ну, что? Так и будем стоять? – недовольно пробормотал Давид.
— А я вас не держу. Я и без вас справлюсь.
— Вы меня оскорбляете. Я же предложил вам свою помощь и буду до конца. Доброго ли, недоброго ли, но до конца. Вы бы хоть рассказали свою историю.
— История обычная, если она случается у кого-то другого. Самая обычная. Но на этот раз она случилась у меня… А я не могу этого перенести.
— И другие все тоже не могут?
— Может быть, и могут. Но я… – он замялся.
— Так что же случилось?
— Что? Еще полгода назад я был самым счастливым человеком. У меня было все. Ну, не все. Но всё, о чем только я мог мечтать. Прекрасная жена, трое детей, хорошая работа… Всего один миг – и ничего!
— Какой миг?
— Этот миг называется автокатастрофой. Фотографии были во всех газетах. По телевизору показывали. Все посмотрели, некоторые ужаснулись — и все забыли. А мне как забыть? Как?!
— Что-то я не помню крупных катастроф за последние полгода.
— Потому что для вас это была авария. Погибли 10 человек – авария, погибли 100 – крупная авария, но стоит погибнуть одному близкому тебе человеку, и это превращается для тебя в катастрофу. Хотя для других и остается по-прежнему аварией.
— Любил ее?
— Так ведь жена-то моя была. Как же мне ее не любить?
— Как? – усмехнулся Давид и начал приставать с вопросами к рядом стоящим мужчинам. — Вот вы! Что бы вы сделали, если бы завтра ваша жена вдруг умерла?
— Я бы больше никогда не женился.
— А я бы поставил свечку за упокой — и на Гавайи… или еще куда-нибудь.
— А я бы вздохнул свободно.
— А я… а я… я бы сказал, но я тут с женой.
Прошло минут 10.
— Ну? – спросил Давид у Алекса.
— Что ну?
— Ты слышал, чтобы хоть один сказал, что убил бы себя?
— Мне жаль их. Значит, они не знают, что такое счастливая семья.
— Вот видишь? А ты это узнал и все равно недоволен?
Тем временем подошла их очередь. Они поднялись скоростным лифтом. Вышли на большую лоджию. Ветер ударил Алексу в лицо, и оно снова загорелось решимостью.
Давид посмотрел на него и вскрикнул :
— Стой! А фотография у тебя хоть есть?
— А это еще зачем?
— Ты меня удивляешь! Завтра все газеты будут писать о тебе на первых страницах. И что они напечатают? Ты лежишь размазанный по асфальту — и всё? Нет! Это надо доработать! Ты ведь все равно не торопишься! Давай выйдем отсюда, купим фотоаппарат, я тебя сфотографирую, а там уж и за дело.
Так и сделали.
Снова стали в очередь. Снова простояли больше часа. Снова поднялись на лифте. И тут Давид сказал Алексу:
— Какая-то снова недоработка!
— Что теперь?
— Вот была бы видеокамера. Так было бы что и по телевизору показать. А так! – Давид махнул рукой. – Ну, хоть фото покажут… Так это всех показывают. И никто тебя не запомнит. Вот ежели на видео снять.
Снова спустились. Пошли, купили видеокамеру. Алекс записал своё прощальное обращение, которое, как он думал, могли показать по телевидению. Снова встали в очередь.
— На этот раз не пытайся меня отговорить! Всё! Я решился, – уверенно произнес Алекс.
— Очень нужно мне тебя отговаривать. Ты, кстати, на этот небоскреб за мои деньги туда-сюда катаешься.
— За твои? Это же мои деньги!
— Были твои. А теперь с каждой новой попыткой у меня их остается все меньше. Ведь все ради тебя. А ты разве оценишь! – с досадой проговорил Давид.
Снова поднялись на лифте.
— Опять недоработка! – с сожалением произнес Давид.
— Что еще?!
— Ну как я тебя отсюда буду снимать? Да и эффекта никакого. Тебе бы бензином облиться, поджечь себя — и вниз. Красиво. А нам бы еще одну камеру внизу поставить. Ну, давай в последний раз вниз, всё подготовим и…
— Только на этот раз — точно в последний!
Купили еще видеокамеру. Возились, устанавливали. Давид спросил:
— Слушай! А ты что? За всю жизнь, кроме жены, и не любил никого?
Алекс опешил от внезапного вопроса:
— Конечно, я влюблялся. Вот помню, даже в школе мне девчонка нравилась. Но слишком строгая такая была. Ну, нравилась и нравилась, но я ж тогда жениться не думал, а она не из пустышек была. А на выпускном она мне вдруг сказала: «Алекс! Я люблю тебя!»
— Ну, а ты?
— Что я? Я рассмеялся. Она обиделась и убежала. И после этого я ее никогда не видел.
— И ты до сих пор это помнишь? Ты ведь даже имя ее помнишь. Так?
— А что тут такого? Конечно, помню. У нее было замечательное имя. Надежда.
— Раз имя помнишь, то не так уж безразлична она тебе и была.
— Говорю же: нравилась.
Включили камеру и снова встали в очередь.
Поднялись наверх.
— Тьфу ты черт! – неподдельно разозлился Давид.
— Что теперь? – не скрывая раздражения, спросил Алекс.
— Что-что! Темно уже! Что снимать? Целый день на тебя угрохал – и зря? Слушай! Тебе обязательно сегодня?
— Нет, конечно! Можно и завтра.
— Завтра я не могу. Давай-ка пойдем в бар посидим, там и договоримся!
Алекс на удивление легко согласился.
Пришли в ресторанчик. Сели за барную стойку. Выпили немного. Давид глядел по сторонам, и у него вырвалось:
— Сейчас должно что-то произойти.
Алекс отвел глаза и вдруг обомлел.
— Надежда, — проговорил он.
— Какая надежда? — не понял Давид.
— Та самая! – с улыбкой ответил Алекс. — Та самая! Какая же еще?
Он взял свой виски и направился к своей бывшей однокласснице.
Она пристально посмотрела на идущего к ней мужчину, узнала его и улыбнулась:
— Алекс! – проговорила она с теплой, нежной, истинно женской интонацией. – Алекс!
Он забыл о Давиде. Забыл и об этом Чертовом мосте и о небоскребе. В глазах его вновь загорелся огонь жизни. Уже через 3 минуты он без всяких наводящих вопросов спросил:
— А ты замужем?
— Нет! – ответила она. – Не нашла я такого, как ты. Зато нашла тебя.
Сколько радости было в этих двух парах глаз!
Давид долго наблюдал за происходящим, подошел к ним и попросил Алекса выйти на 5 минут.
— Это мой друг…. — не успел Алекс представить Давида, как тот перебил его:
— На 5 минут!
Они вышли.
Давид улыбнулся Алексу:
— Добро пожаловать в Клуб Иов!
— Кого?
— Иов! Иова! Не слышал? Услышишь. Не читал – прочитаешь. Вот тебе конверт – тут инструкции. Ознакомишься позже, сейчас тебе не до этого. У нас в этом клубе у всех была похожая ситуация… как у тебя… как и у Иовы, но только Иова сумел сам уберечь себя от безумия самоубийства, а потом помог другому — и пошло. И каждый из нас сначала был спасен от самоубийства, а потом должен был спасти следующего. Так что боюсь тебя расстраивать, но Чертов мост в ближайшее время должен стать твоим любимым местом для воскресных прогулок. Правило! Никаких исключений!
— Значит, ты не будешь настаивать, чтобы я все-таки покончил с собой?
— Дурак, — рассмеялся Давид. – Ничего! Через год-два ты окажешься на моем месте. Удачи! – он пожал Алексу руку. – А, вот еще что! Чуть не забыл. – Он отдал оставшиеся деньги, и 2 камеры. – Там, кстати, твоё прощальное обращение, – рассмеялся он.
Алекс вытащил кассету, из кассеты выдернул пленку, измял ее, но и это показалось ему недостаточным. Он достал зажигалку и начал пережигать пленку через короткие промежутки. Давид рассмеялся:
— Уничтожаешь следы преступления? Ну, прощай! Только не забудь! Спасенный спасти должен. Или долг платежом красен. Это уж как угодно. Главное, что теперь у тебя появилась твоя Надежда.
Давид развернулся и уверенной походкой пошел к дороге, поймал такси, улыбнулся Алексу и помахал рукой.
Алекс поднял руку, проводил такси взглядом, пока оно не скрылось за поворотом, а потом бросился обратно в ресторанчик.
Когда Давид приехал домой, жена встретила его упреком:
— Хоть бы позвонил. Всё нормально?
— Лучше и быть не может! – радостно ответил он и обнял ее. – Если тебе этот Чертов мост так противен, то мы можем выбрать другое место для прогулок.
Она только поцеловала его в ответ.
Прошло полтора года.
Январь. Воскресение. Полдень.
— И что тебя тянет вечно на этот жуткий Чертов мост? – спрашивала с плохо скрываемым упреком Надежда у Алекса. – В такую-то погоду с ребенком!
— Я же просил тебя остаться дома.
— А я хочу выходной провести с тобой. Люблю я тебя, глупого… Ой! Он сейчас прыгнет.
Человек уже вскарабкивался на решетку.
— Наконец-то! – сказал Алекс и бросился к незнакомцу, схватил его за пальто одной рукой и стащил на землю. «Начало мне удалось легче, чем Давиду, — с улыбкой подумал Алекс и попросил жену идти домой.
Вечером он вернулся домой, обнял жену и сказал:
— Раз уж тебе так не нравится этот Чертов мост, больше мы там гулять не будем.
Надежда только нежно поцеловала мужа в ответ.
Всё-таки как интересна жизнь. Как хороша жизнь! К сожалению, она нас частенько бьет. Но как важно вовремя найти свою Надежду… И как важно по возможности вовремя помочь ее найти ближнему. Даже незнакомцу.
Монреаль, 2007 г.
