Либералы расправляют крылья

Либералы расправляют крыльяРазразившийся в Оттаве парламентский кризис имел и позитивные последствия. В Либеральной партии, где последние 5-6 лет царили разброд и шатание, фракционные междоусобицы и вакуум власти, наконец-то произошло отрезвление. Поводом к нему послужил, несомненно, провокационный мини-бюджет Стивена Харпера.Отмена госфинансирования политических партий больнее всего ударила бы по либералам, которые именно из этих средств планируют отдавать накопившиеся у них долги. Один лишь Стефан Дион имеет долговых обязательств на четверть миллиона долларов, партийные же убытки куда серьезнее. А восполнять финансовые потери партия так и не научилась. В то время как консерваторы по всякому удобному случаю бомбардируют своих единомышленников рассылками с просьбами пожертвовать пару сотен долларов, у либералов, судя по всему, подобных баз данных с электронными адресами потенциальных доноров просто нет. Возможно, они и есть, но только у отдельных особо выдающихся членов Либеральной партии. Иначе как объяснить тот факт, что Боб Рэй и Майкл Игнатьев, на двоих потратившие во время предвыборной кампании за пост лидера 5 миллионов долларов, смогли достаточно легко расплатиться с долгами, а Стефан Дион до сих пор испытывает сложности? Его одинокие сторонники сейчас вынуждены добиваться от партии обязательств по возмещению оставшихся за ним сумм в обмен на то, что Дион согласился досрочно уйти в отставку. Это называется «проводить лидера в уважительной форме».
Мы уже называли те три имени, которые всю эту неделю были на устах не только членов Либеральной партии, но и всей страны. Обсуждали ведь не просто отдельных партийных деятелей, а кандидатуру потенциального премьер-министра. На прошлой неделе перед Канадой замаячила странная перспектива: крайне непопулярный лидер Либеральной партии Стефан Дион готов стать «премьером на час» во главе обескураживающей социал-сепаратистской коалиции. Этот человек на роль премьер-министра явно не подходит. Отсутствие у него лидерских качеств показала сама жизнь. Дион не смог сплотить Либеральную партию и столкнулся с открытым мятежом в Квебеке. Некоторые квебекские либералы еще в мае призывали его уйти в отставку, лишь только замаячила первая отдаленная возможность вынесения вотума недоверия правительству Стивена Харпера. Тогда диссидентов уняли. Стоит отметить, что ни один видный либерал к ним не примкнул (хотя все без исключения члены Либеральной партии в Квебеке, в том числе избранные депутаты Парламента, поддерживают Майкла Игнатьева). Сам Игнатьев тоже был подчеркнуто корректен. Пока у руля партии стоял Стефан Дион, его первый заместитель Игнатьев держался в тени и не позволял себе интриговать против лидера.

Стефану Диону все же дали шанс повести Либеральную партию на выборы. Как он ни старался, результат оказался плачевным. «Профессору» недвусмысленно указали на дверь, однако он решил остаться у руля до 2 мая, когда был запланирован съезд партии. Уже привыкшие к поражениям либералы скрепя зубы согласились. Началась очередная кампания по выборам лидера, которая должна была длиться целых 6 месяцев. Появились новые кандидаты, например, франкофон Доминик Леблан из Нью-Брансуика. Майкл Игнатьев и Боб Рэй снова приготовились дебатировать друг с другом. И тут внезапно все изменилось.

Взрывной эффект упомянутого мини-бюджета Стивена Харпера стал для либералов своего рода холодным душем. Не только потому, что у них отнимали последние гроши, но впервые за много месяцев партийцы почувствовали себя без пяти минут у власти. Ведь перед осенними выборами в Диона по большому счету никто не верил. Либералы знали, что останутся на вторых местах в Парламенте. На сей раз было иначе. Шансы получить власть буквально на следующей неделе стали зримыми и ощутимыми. Начался дележ портфелей. В Либеральной партии приготовились принимать дела у консерваторов. Даже свыклись с мыслью о том, что Стефан Дион при поддержке своего злейшего врага Жиля Дюсеппа въедет в резиденцию премьер-министра на 24 Sussex Drive, пускай всего лишь до мая (этакая своеобразная субаренда).

Однако вотум недоверия был отложен. Буквально на следующий день триумф Стефана Диона превратился в его же полный провал. Стоило либералам почувствовать себя у власти, как они быстро и легко избавились от «профессора» в пользу более приемлемого лидера. Им предсказуемо стал Майкл Игнатьев, заручившийся открытой поддержкой 46-ти членов Парламента от Либеральной партии (в том числе всех без исключения квебекцев). Игнатьев – это безусловный выбор либерального истэблишмента. Наконец-то его единогласно поддержала вся партия. В среду, 10 декабря, во время торжественного партсобрания Боб Рэй представил своего давнего друга в качестве единственного кандидата на пост лидера Либеральной партии. Незадолго до того и Рэй, и Леблан отозвали свои кандидатуры в пользу Игнатьева. 6-месячная предвыборная кампания завершилась стремительной «коронацией».

Первые же упреки консерваторов новому лидеру Либеральной партии связаны с недемократичностью процесса его избрания. Однако такие рассуждения идут вразрез с фактами. На самом деле Боб Рэй вполне реалистично оценил свои шансы на выборах и отозвал свою кандидатуру исключительно из прагматических соображений. На сей раз в Либеральной партии не было даже намека на интриги. Кстати, только интригами можно объяснить воцарение Стефана Диона 2 года назад во главе либералов. Тогда и закулисные альянсы свое дело сделали, и массовая поддержка групп этнических меньшинств. Сейчас же все было очень прозрачно. Партия поняла, что новый лидер нужен ей не через 6 месяцев, а немедленно, потому что консерваторы при нынешнем руководстве ходят по тонкому льду и близки к провалу. Лучшей же кандидатуры, кроме Игнатьева, у партии попросту не было.

Майкл Игнатьев к власти пришел не сразу. В 2005 году к нему, известному профессору Гарварда, явились несколько организаторов Либеральной партии и предложили вернуться в канадскую политику. «Вернуться» — отчасти преувеличение, потому что Игнатьев участвовал в местной политической жизни лишь в далекие 60-е годы, когда агитировал за Пьера Трюдо. Затем он ушел в профессорскую и литературную деятельность, разъезжал по странам и континентам. Повидал всякое, описывал Балканский кризис, принимал британскую и американскую реальность как свою собственную… В общем, был настоящим «гражданином мира». С канадским паспортом.

И вот «гражданин мира», писавший для лондонского «Экономиста» и американских «Нью-Йорк Таймс», возвращается на родину и с места в карьер выступает со знаковой речью на съезде Либеральной партии. Такая хроника событий напоминает состоявшееся примерно в те же годы выдвижение Барака Обамы. И Обама, и Игнатьев могли бы обладать заоблачными амбициями, но исключительно своими силами не добились бы того, чего добились. Поэтому об их недемократичности и властности говорить просто глупо. Их с самого начала выдвигали из максимального числа возможных кандидатов, а затем они проходили весь демократический процесс всенародного избрания (Обама дважды в Иллинойсе, Игнатьев – дважды в Онтарио). И Обама, и Игнатьев показали себя выдающимися парламентскими ораторами, прирожденными политиками. Чего стоит хотя бы подчеркнутая вежливость, с которой Стивен Харпер отвечал в Парламенте на вопросы Игнатьева. Совсем другое отношение было к Диону.

Майкл Игнатьев совершенно справедливо не замечает упреков Стивена Харпера в недемократичности и очень умело переводит стрелки: мол, нашелся демократ, который путем процедурных ухищрений отложил вотум недоверия самому себе на полтора месяца. Игнатьев ожидает к себе более цивилизованного отношения, как к серьезному лидеру. За 2 года активного участия в канадской политике этот человек сумел завоевать достаточную популярность. К нему сразу же прониклись особым интересом в Квебеке, наверное, потому что он «американец» (здесь особенно любят все американское, и пусть вас не дезориентирует показная неприязнь квебекцев к Джорджу Бушу). И безупречный французский язык Игнатьева, разумеется, не помешал. Потенциального лидера Либеральной партии сразу «признали» в прессе, оценив его изысканный стиль разговора (опять же, по контрасту с невнятным Дионом). Газетчики тут же дали Игнатьеву дружелюбное прозвище «Игги». Консерваторы относятся к «Игги» с большой опаской, потому что он обещает быть сильным лидером оппозиции, в отличие от Диона. К тому же он рассматривает коалицию с сепаратистами лишь как крайнюю меру и, вполне возможно, от нее откажется. Если это будет сделано в ответ на разумно составленный бюджет, то канадцы поддержат такое решение.

Сейчас в адрес Игнатьева лишь из крайне левого лагеря летят едкие упреки – во-первых, потому что его избрание оттесняет новых демократов от перспективы получить хоть какую-то власть; во-вторых, из-за его давнишней поддержки войны США в Ираке. Ну, что касается последней проблемы, то и вовсе странно слышать подобные претензии от канадцев, которые вполне спокойно относятся к пребыванию «своих парней и девушек» в Афганистане и даже называют в их честь автомагистрали. Сейчас уже трудно понять, где опаснее: в Багдаде или в Кандагаре. Может быть, задним числом Майкл Игнатьев и был прав? Ведь ясно, что Жан Кретьен и Пол Мартин в свое время отправили канадских солдат в Афганистан лишь потому, что отказались отправлять их в Ирак.

Перед новым руководителем либералов встают две основные задачи. Первая: оздоровить казну партии, которая сейчас пополняется с меньшей скоростью, чем даже у новых демократов. Вторая: дать хороший отпор Стивену Харперу и, возможно, вырвать у него победу на следующих выборах. И не во главе какой-то расплывчатой и несуразной коалиции, а во главе обновленной и набравшейся сил Либеральной партии.

Сергей Голиков
Монреаль