В монреальском центре TOHU идет спектакль с немного странным, даже загадочным названием «Лягушка была права». Но тем, кто следит за театральными новинками и, может быть, побывал на последнем Чеховском фестивале в Москве, конечно же, будет ясно, что имеется в виду работа Джеймса Тьерре (James Thierrеe), французского акробата, танцовщика, мима, скрипача, актёра и режиссёра. Внук Чарли Чаплина, Тьерре не любит об этом упоминать, хотя у него самого уже тоже немало наград.Кавалер ордена Почетного легиона, артист отмечен и за театральные постановки, и за деятельность в кинематографе.
Его родители — Виктория Чаплин и Жан-Батист Тьерре — являются одними из вдохновителей Нового цирка, течения, объединяющего на арене драму и традиционные цирковые жанры. Джеймс пошел по стопам родителей, поставив синтетические по языку и стилю спектакли «La Symphonie du hanneton», «La Veillee des abysses», «Au revoir parapluie». Квебекский зритель знаком с его творчеством по спектаклю «Raoui», Джеймс показывал его в Прекрасной провинции несколько лет назад.
Кто-то из остроумных критиков уподобил его «Лягушку» сумасшедшему событию: представьте, что Льюис Кэрролл явился в гости к Сальвадору Дали. Зрители полагают, что лучше не скажешь.
Как еще охарактеризовать то, что показывает Тьерре залу? Из удивительного сплава театра и цирка, акробатики и актерских работ художник изваял странный мир фантазии и иллюзий, мир волшебства, балансирующий на грани между грезами и страхом, кошмаром и реальностью.
Джеймс Тьерре предпочитает работать с новым материалом. У него собственный взгляд на искусство театра и его возможности. Отбросив сколь-нибудь привычные приемы, Тьерре каждой своей постановкой утверждает, что в своих возможностях театральное искусство беспредельно. Художнику, например, ничего не стоит поместить своих актеров в магическое пространство потустороннего мира, ошеломить и запутать зрителя, но главное для него — не дать человеку, который находится в зале, заскучать, отвлечься, оторваться от действия на сцене, где царит театральное безумие, где повисают странные декорации, кстати, придуманные и разработанные им самим. И хотя все в спектакле взято из жизни, из окружающего нас мира, трудно поверить в происходящее, еще труднее понять и принять его, но именно это и было целью автора. Недаром его называют гением импровизации, а его команду — людьми, умеющими управлять хаосом.
В этом спектакле Джеймс выступает одновременно режиссером и сценографом, композитором и исполнителем.
В чем же была права лягушка? Есть надежда, что зритель получит ответ на этот вопрос, посмотрев спектакль, но для режиссера интрига в том и заключается, что прямого ответа просто не существует. Каждый должен выбрать для себя свой собственный вариант.
Один из поклонников творчества Тьерре уверен, что Чарли Чаплин не допил свой бокал до дна, оставил половину внуку.
Сам Джеймс говорит о себе так: «Чем больше я ставлю спектаклей, тем меньше хочу понимать, о чем они. В кино ты должен рассказывать историю. В театре ты можешь просто слушать музыку, следить за движением, формировать поэтическую атмосферу или отправляться в путешествие. Я достиг этого состояния. Я больше не хочу рассказывать историй, я хочу бродить вокруг темы.
Сразу же после Монреаля труппа Тьерре отправится на гастроли в Мексику.
Монреаль
