Маленькая фантазия Роберта Шумана

Маленькая фантазия Роберта ШуманаМало кто усомнится в том, что важнейшим событием в истории провинции Квебек стал период «Тихой революции» 60-х годов. Историки более-менее сходятся на том, что первыми сигналами надвигающихся перемен стали события 1940-х и 1950-х гг.: забастовка шахтёров (1949), бунт Мориса Ришара (1955) и другие многочисленные протесты против бездумного режима Дюплесси и мракобесного засилия Католической церкви Квебека; и что революция эта началась усилиями Жана Лесажа, который инициировал серию либеральных реформ.Но мы, присоединяясь к мнению, что революции прежде совершаются в искусстве и только потом на улицах, упомянем человека, который начал свою личную «тихую революцию» намного раньше, что в конце концов привело в 1948 году к написанию так называемого Le Refus Global («Глобального протеста»).

Поль-Эмиль Бордюа (Paul-Еmile Borduas) родился в деревне Сент-Илер близ Монреаля в 1905 году, чтобы стать знаменитым и скандальным художником-абстракционистом Квебека. Как и большинству деревенских франко-канадцев тех времен, оставаться бы ему полуграмотным парнем с пятью классами начальной школы, но его особые способности заметил церковный декоратор и художник Озиак Ледюк, который нанял Бордюа в подмастерья, а также приложил усилия и влияние, чтобы он получил пристойное образование – вплоть до Монреальской школы изобразительных искусств.

По окончании этого престижного заведения Бордюа получил должность учителя рисования средней школы, которую и принял, с небольшим перерывом на учение в Париже (впрочем, учение это закончилось преждевременно – как и деньги). В конце концов, Бордюа начал преподавать декор и дизайн в Мебельной школе – учебном заведении университетского уровня для профессиональных краснодеревщиков. В преподавательском составе этой школы он наконец нашел единомышленников своего поколения – и в искусстве, и в политических воззрениях. Вскоре Бордюа стал деятельным членом Общества современных искусств, а затем и его вице-президентом. В 1941 году, после длительного перерыва, он снова начинает рисовать – теперь уже абстрактные картины. Эти картины привлекают интерес, а также поддержку более десятка учеников Бордюа, которые и образуют группу абстрактных художников-«автоматистов». Они и организовали первую в истории Квебека выставку абстрактной живописи.

Хорошо, но при чем же тут революция? Это мы сейчас так рассуждаем, когда в искусстве «все можно» и потому ничто никого не волнует. А тогда абстрактная живопись в Квебеке могла подвергаться остракизму не хуже, чем в СССР – потому что точно так же расшатывала «основы» и «стабильность». Ну и не зря, конечно, опасались.

В конце 1947 года Бордюа сочинил «Полное отрицание», которое вошло в список творчества автоматистов наряду с живописью, но пошло по рукам в бесчисленных копиях. Это был идеологический манифест, требующий отделения церкви от государства и – особенно – от искусства. Это сейчас нам такое положение вещей кажется естественным, а всего полвека назад это был настоящий бунт. Даже многие из недовольных политическим режимом министра Дюплесси и стоящих за эмансипацию франко-канадцев, были шокированы нападками на религию и церковников. Не удивительно, что Бордюа моментально уволили из Школы и подвергли самого «полному отрицанию», что закончилось формальным изгнанием – в 1955 году художник уехал в Париж, где и умер 5 лет спустя от сердечного приступа.

Проживи он еще десяток лет – вернулся бы на родину триумфально, в качестве национального героя и идеолога свободы.

Сегодня Музей современного искусства выставил 123 работы «первого абстракциониста» Квебека: 72 картины, 50 рисунков на бумаге и одну скульптуру, которые охватывают разные периоды его жизни – от первых экспериментов 20-х годов до последнего парижского периода. Выставка продлится до 3 октября.

Напомним, что билет в музей стоит $10, а по средам после 17:00 вход становится бесплатным.

12 мая камерный оркестр I Musici de Montrеal даст свой последний в этом сезоне концерт, в программу которого войдут не только инструментальные произведения, но и знаменитые арии из итальянских опер в исполнении сопрано Марианны Физе (Marianne Fiset). Полная программа вечера выглядит так:
Жак Этю: Адажио и рондо;
Антонин Дворжак: Серенада для струнных инструментов;
Джузеппе Верди: арии из оперы «Отелло»;
Джакомо Пуччини: «Хризантемы» для оркестра и арии из опер «Богема» и «Джанни Скиччи».

Концерт состоится в зале Thеаtre Maisonneuve в 20:00. Стоимость билетов – от $18 для студентов и школьников до $37 для взрослых. Билеты можно заказать по телефону (514) 982-6038.

13 мая продолжится Фестиваль камерной музыки. На этот раз с программой, составленной из произведений Роберта Шумана (кстати, в этом году исполняется 200 лет со дня рождения этого классика), выступят непременные участники этого ежегоднего фестиваля: скрипач Илья Калер и пианист Игнат Солженицын. Они исполнят три сонаты Шумана для скрипки и фортепьяно: Первую, Вторую и сонату F-A-E. О последней сонате, сочиненной в подарок скрипачу Иосифу Иоахиму его тремя друзьями, нам уже доводилось рассказывать. Кроме Шумана, в создании этого оригинального произведения принимали участие ученик Шумана Альберт Дитрих и малоизвестный в то время композитор Иоганн Брамс.

«Шумановская» тема в исполнении Калера-Солженицына получит свое развитие два дня спустя, к чему мы еще вернемся.

В тот же вечер 13 мая оркестр OSM под руководством Кена Нагано выступит с завершающим концертом Бетховенского фестиваля. В этот последний вечер прозвучат две симфонии: Первая и Девятая.

Первая симфония Бетховена посвящена барону Готтфриду ван Свитену и по большей части следует в фарватере образцов, заданных Гайдном и Моцартом. Правда, некоторые особенности того стиля, который позже назовут бетховенским, заметны уже и тут: например, мощные партии духовых инструментов. Некий критик, недовольным этим новшеством, выразился прямо и откровенно: «Отметим, между прочим, слишком частое употребление духовых инструментов; можно подумать, что это скорее пьеса для военного, а не симфонического оркестра!»
Знал бы он, что его ждет впереди…

Ну, а Девятая симфония известна каждому младенцу. Младенец пояснит, что это первый случай в истории музыки, когда композитор использовал в симфонии человеческий голос в одном ряду с инструментами, и что финал симфонии включает в себя фрагмент «Оды к радости» Фридриха Шиллера.

Следует заметить, что первые четыре строчки вокального текста «О други, не надо этак… » принадлежат самому Бетховену. Сама же «Ода к радости», из которой в симфонию попало лишь несколько строф, весьма длинна и была написана Шилллером по заказу дрезденской масонской ложи.

Так что поклонники теории всемирных масонских заговоров имеют все основания утверждать, что Европейский Союз в качестве гимна использует ритуальное песнопение масонов.

А страстное заклинание, вложенное в строчки Шиллера, сбылось в точности наоборот: пройдет не так уж много времени, прежде чем миллионы сойдутся посреди Европы, чтобы заняться невиданным доселе истреблением. Вот и толкуй о масонском влиянии. Право, лучше бы масоны действительно имели ту силу, которая им приписывается в байках и слухах.

Мы же вернемся к Бетховену. К тому времени уже совершенно глухой, он так никогда и не услышал своего шедевра иначе, чем внутренним слухом. Для сравнения представьте себе Микеланджело, расписывающего своды огромного собора с завязанными глазами.

Сольные вокальные партии в финале Девятой симфонии исполнит американская сопранистка Дженнифер Уилсон (Jennifer Wilson), канадская меццо-сопрано Сюзан Платтс (Susan Platts), а также двое немцев: тенор Михаэль Кёниг (Michael Koenig) и баритон Михаэль Фолле (Michael Volle).

Концерт состоится в зале Salle Wilfrid-Pelletier и начнется в 20:00.

Стоимость билетов от $25.00 до $220.

14 мая – пятница, на Фестивале камерной музыки это традиционно – вечер джаза. В этот вечер выступят два коллектива: трио Тори Батлера (Taurey Butler Trio) и ансамбль в составе Карен Янг (Karen Young), Изабель Янг (Isabel Young), Корал Иген (Coral Egan), Дуга Янга (Doug Young) и Нормана Лашапеля (Norman Lachapelle).

15 мая, как и обещано, мы снова услышим Шумана в исполнении Ильи Калера и Игната Солженицына. На этот раз к ним присоединится виолончелист Дени Бротт (Denis Brott) – основатель и вдохновитель этого фестиваля, бессменный его участник.

Программа составлена следующим образом:
«Пьесы-фантазии» в переложении для виолончели и фортепьяно (Fantasiestücke). Исполняют Бротт и Солженицын;
Фортепьянное трио №3 (Бротт, Солженицын, Калер);
Фортепьянный квартет, соч.47. Здесь к Бротту, Солженицыну и Калеру присоединится альтист Маркус Томпсон (Marcus Thompson).

Интересно отметить, что цикл из восьми пьес Fantasiestücke Шуман сочинил в 1837 году под сильным впечатлением от книги своего любимого писателя Э.Т.А. Гофмана «Фантазии в манере Калло», а посвятил их… нет, вовсе не Кларе Вик (которая как раз в это время воевала с отцом, не желавшим выдавать любимую дочь за «никчемного музыканта»), а 18-летней шотландской пианистке по имени Анна Лэйдлоу, которой был полностью очарован (правда, вполне платонически и пристойно).

Признаться, мне стало ужасно любопытно: что ж за личность такая эта самая мисс Лэйдлоу, из-за которой мысли, чувства и вдохновение Роберта Шумана отклонились от основного русла?

Я нашел то, что хотел, у ирландского историка-музыковеда Анни Уилсон Паттерсон (Annie Wilson Patterson) в ее эссе «Шуман» (1903 г.). Оказывается, мисс Лэйдлоу очаровала своей игрой не одного Шумана, а всю Европу: с неизменным успехом выступала она при императорских дворах Англии, Германии, Австрии, России, где ее неизменно осыпали восторженными комплиментами и драгоценностями. Сам Паганини был полностью очарован ею. Чего же мы хотим от Роберта Шумана?..

Впоследствии пианистка охотно вспоминала подаренную ей розу (Шуман влез в розовый куст и не желал покидать его прежде, чем найдет безупречный цветок без единого пятнышка), одухотворенные разговоры об искусстве (каждый мужчина предпочитает говорить с женщиной о том, в чем он сведущ) и катания на лодке, в которых Шуман выказал себя «прекрасным гребцом» (вы бы стали демонстрировать свои спортивные умения даме, которая вам неинтересна?). Впоследствии Шуман писал пианистке письма – и представьте себе, по-английски. Вот пара цитат:
«Пишите мне о Ваших планах, занятиях и т.д. Вы не представляете себе, насколько мне все это интересно. Петербург так далеко отсюда – и Вы туда едете? Передайте мой поклон Вашей матушке – которую я как сейчас вижу перед собой – и Вашему папеньке тоже – и дайте мне знать, что не забыли преданного Вам Роберта Шумана».

«Получил Ваш портрет… благодарю Вас от всего сердца – я навеки Ваш должник. Однако портрет этот Вам совсем не льстит… Где на нем Ваши глаза – такие, какими они у Вас бывают, и где тот корсаж из синего бархата? Право, я к Вам лучше отношусь, чем к этому портрету… Где Вы теперь играете, какие у Вас планы? Неужели о Лейпциге и речи не идет и Вы не приедете вскорости к нам?»
Или я ничего не понимаю, или это – признания в любви. Мне трудно представить себе немца-романтика, способного на такие фразы единственно из чопорной вежливости.

Да, незаурядной личностью была мисс Лэйдлоу! Став со временем «миссис Томсон», она пережила не только Роберта, но и Клару Шуман, и скончалась в 1901 году. До самой старости ее описывали как «королеву, купавшуюся в лучах обожания и нежности».

Впрочем, этот кратковременный эпизод не повлиял на твердую решимость Клары Вик выйти замуж – хотя бы и без родительского благословения.

Яков Рабинович
Монреаль

В качестве иллюстрации в начале статьи использована одна из работ Поля-Эмиля Бордюа