470 лет назад, в 1547 году, во вторник, в Москве вспыхивает очередной пожар. Вся Москва была деревянная, именно в то время рождается поговорка «Москва – большая деревня». Каменных сооружений в ней не густо — Кремлёвская стена, кремлёвские соборы и некоторые городские церкви.Деревянная Москва, застроенная тесно, горит часто и масштабно. Вот что об этом пишет Анри Труайя в книге «Иван Грозный» (Москва, 2007, в сокращении): «12 апреля 1547 года огонь погубил множество домов, церквей и лавок в Китай-городе. 8 дней спустя другой пожар поглотил все улицы, расположенные на противоположном берегу Яузы, где живут гончары и кожевенники. И вот 20 июня снова пожар. Из-за ветра невиданной силы огонь перебрасывается с одного деревянного дома на другой. Перекрывая завывание ветра и огня, раздаются громкие взрывы – один за другим взлетают на воздух пороховые склады. Железо раскаляется, медь плавится. В Успенском соборе еле живой митрополит Макарий, задыхаясь от дыма, не оставляет молитву. Священники умоляют его бежать. Они оказываются на стене, нависшей над обрывом. Не обращая внимания на его протесты, служители заставляют Макария спускаться, держась за канат с узлами. Но добраться до конца он не может – силы покидают его, выпустив верёвку из рук, он падает. Раненого, без сознания, его перевозят в монастырь. В городе нет ничего для борьбы с пожаром. Остаётся только рассчитывать на милосердие Божие».
На иллюстрации:
Улица в старой Москве
