В Советском Союзе песенному творчеству придавали огромное значение. Композиторам, работавшим в песенном жанре, присуждали Сталинские, Ленинские и иные премии. Каждая профессия, каждый город, каждый род войск в армии и каждая силовая структура имели свой «гимн». Вспомним песни о танкистах, «Марш артиллеристов», «Марш ВВС», «Кавалерийский» и т. п. Создавались эти песни в кратчайшие сроки.Приходилось «пускаться во все тяжкие», чтобы оправдать доверие начальства, которое, благо, в музыке особенно не разбиралось. Тем более, что в то время в стране Советов было принято для «новых» песен «заимствовать» мелодии и слова «старых», и делали это отнюдь не бесталанные композиторы и поэты. Первые шаги в исследовании этого сюжета о «заимствовании» уже сделаны. Так, архимандрит Августин (Никитин) в статье «Всё тонет в фарисействе» исследует историю создания некоторых культовых песен в Советском Союзе. А. Компанеец в работе «Генерал-майор Александров: хотелось, чтобы гимн был другом и спутником человека-гражданина» рассматривает проблему появления нового государственного гимна в СССР. В публикации Татьяны Кузьмичевой «Новый Государственный Гимн соответствует современным условиям развития» вводятся в научный оборот ранее неизвестные документы, свидетельствующие о том, как было принято решение о новой редакции Государственного Гимна в 1977 году. Обзору этих, а также некоторых других публикаций посвящен сегодняшний материал.
Созданию нового песенного репертуара в СССР уделяли огромное внимание. На начальном этапе было решено использовать старые мелодии для создания новых песен. Естественно, никто тогда не имел понятия о какой-то защите авторских прав. Экспроприировать можно было всё, в том числе и музыкальные произведения, использовав их для нужд революции. Так и появились первые советские песни. Песня царской армии «Смело мы в бой пойдём за Русь святую и как один умрём за дорогую» превратили в «Смело мы в бой пойдем за власть Советов и как один умрём в борьбе за это». Следует вспомнить, сколь популярной была в 20-30-е годы прошлого столетия песня Дмитрия Покрасса о 1-й Конной армии («Высоко в небе ясном реет алый флаг, мы мчимся на конях туда, где виден враг…»). Песня действительно была с хорошей музыкой. Особенно если учесть, что в период её написания Д. Покрасс был совершеннейшим юнцом. Командарм Будённый песню одобрил. Но не знал усатый рубака, что марш его армии написан… на основе хасидских мелодий. Как и впоследствии сочинённая Блантером песня «Катюша», завоевавшая всенародное признание. В 1923 году перед композитором Ю. Хайтом была поставлена задача создать «авиационный марш». Развитию авиации в СССР уделялось первостепенное внимание, и без марша Военно-Воздушных Сил никак было не обойтись. Слова получились убедительные (кроме известных каждому «Мы рождены, чтоб сказку сделать былью…»):
«Наш острый взгляд пронзает каждый атом,
Наш каждый нерв решимостью одет,
И верьте нам, на каждый ультиматум
Воздушный флот сумеет дать ответ…»
Архимандрит Августин сообщает, что Хайт выбрал для Красного воздушного флота музыку старого немецкого морского марша. В 1926 году переведенный на немецкий язык текст и ноты марша были опубликованы в немецкой коммунистической газете «Роте Фане» (Красное Знамя) под названием «Марш красных лётчиков». Нацисты, ничего не зная о старом немецком морском марше, решили использовать музыку Хайта в своих целях, для своей культовой песни «Хорст Вессель» — о немецком штурмовике с уголовным прошлым, погибшем в уличной стычке с сутенёром. Он был возведен нацистской пропагандой в ранг культовых фигур, а песня о нём стала гимном нацистской партии. Кстати, песня Хайта приказом наркома Ворошилова была официально объявлена гимном ВВС. Но на этом история с творчеством Хайта не заканчивается. За эту популярную песню ухватились сектанты-пятидесятники, которых Советская власть нещадно преследовала. На основе музыки и текста марша они создали псалом, в котором были следующие слова:
«Мы рождены, чтоб весть нести Христову,
Провозглашать любовь его кругом,
Он нам для этого оставил слово,
Чтоб грешник примирился со Христом.
Всё выше и выше, и выше!
Стремимся мы ввысь к небесам,
Мы слово Господнее слышим,
Зовущее нас в Ханаан».
Использование этой песни сектой пятидесятников более всего возмущало советских руководителей. Кто сомневается в этом, отсылаю к работе А.Т. Москаленко «Пятидесятники», изданной в 1966 году. Но об одном Москаленко там не говорит: мелодия, которую заимствовали пятидесятники, умыкнули у немцев.
Ещё ряд занимательнейших примеров приводит архимандрит Августин. Примеров нам близких и знакомых. Относятся они к 30-м годам прошлого столетия. Именно тогда вышёл на экраны отличный фильм «Весёлые ребята», где Леонид Утёсов исполняет ставшую популярной песню И. Дунаевского «Легко на сердце от песни весёлой. Она скучать не даёт никогда…». В это время в СССР приехала рабочая мексиканская делегация. Приезд таких делегацией был тогда доброй традицией. Естественно, мексиканцам показали новый фильм. Когда в фильме Утёсов запел эту песню, её тут же подхватили члены прибывшей делегации. Принимавшая сторона была чрезвычайно удивлена, откуда им известна эта песня. Руководитель делегации ответил, что песня эта – замечательная и что она из мексиканского кинофильма «Вива, Вилья»… Кстати, мелодия Хайта вовсю звучит в фильме Лени Рифеншталь «Триумф воли» о съезде национал-социалистической партии Германии в Нюрнберге в 1936 году, снятом по заказу Гитлера. Казус с Дунаевским не остался незамеченным. И на воротах дачи композитора чья-то шкодливая рука начертала: «Мне песня строить и жить помогает»…
Грешили этим многие. Обратимся к «Литературной газете» за декабрь 1996 года. В ней – рассказ о песне Матвея Блантера «В лесу прифронтовом». Оказалось, что это немецкий довоенный вальс. Подлог обнаружил Никита Богословский. Между прочим, он трижды изгонялся за крутой нрав из Союза композиторов СССР. Так вот, в работе отца Августина приводятся фрагменты из рассказа популярного композитора. «В 1948 году, — сообщает Никита Богословский, — неизвестная женщина из Прибалтики прислала мне ноты (изданные аж в 1925 году в Хемнице) прусского композитора Виктора Матусовича… второй частью которых являлась мелодия песни военных лет «В лесу прифронтовом» Матвея Блантера, за которую он получил Сталинскую премию в 1946 году. Я дал ноты композитору Евгению Жарковскому, который хорошо читал с листа, и он на совещании в Союзе композиторов по творческому методу сыграл «В лесу прифронтовом» с нот, изданных в Германии. Потом был секретариат СК, где в защиту Блантера выступил добрый человек Шостакович, Кабалевский, ещё кто-то. Потом разбирались в Голубом зале «Комсомолки». В итоге выговор дали мне, наверное, за то, что вынес сор из избы».
Грешил заимствованиями и композитор Молчанов. В 1948 году стало известно, что столь полюбившаяся в стране песня «Вот солдаты идут» — это прямое заимствование им шлягера русского эмигранта Петра Лещенко, убитого в лагерях после войны. Причём Молчанов позаимствовал музыку вместе со словами.
В 70-х годах прошлого столетия начались попытки установления авторства песни «По долинам и по взгорьям». В 1971 году уже писали: «Музыка Александрова», а внизу приписка: «На основе мелодии Атурова, красноармейского командира». Но и Атурову эта мелодия не принадлежала. Так же, как и песня «Смело мы в бой пойдём за власть Советов», песня «По долинам и по взгорьям» до её присвоения Атуровым была песней Дроздовского полка. Слегка изменив, он сделал её песней дальневосточных партизан.
И уж совсем курьёзный случай приводит архимандрит Августин из истории создания песни Блантера «Летят перелётные птицы», весьма популярной в Советском Союзе. Приведу полностью фрагмент из работы «Всё тонет в фарисействе». «Есть устойчивое устное предание о «творческом импульсе», побудившем Блантера написать песню «Летят перелетные птицы». Когда в ООН решался вопрос о создании государства Израиль, молоденький Андрюша Громыко, по наводке Хозяина, голосовал «за» (в те годы Сталину нужен был плацдарм для советского внедрения на Ближний Восток). Вскоре в пропагандистских целях на Землю Обетованную было выпущено несколько тысяч «простых советских евреев». На «историческую родину» якобы засобирался и Блантер. Но, поскольку он был уже не простой, а номенклатурный, ему отказали. Надвигалась «борьба с космополитизмом», «дело врачей» и, дабы обезопасить себя от травли, М. Блантер со своим напарником М. Исаковским написал «Перелётных птиц». Вот ключевые слова этой песни:
«Не нужен мне берег турецкий,
И Африка мне не нужна»
Те, кому это предупреждение было адресовано, намёк поняли и затаились до 70-х гг. ХХ века…».
А Блантера гроза миновала. Композитор-то он был хороший, создал немало собственных мелодий. Та же «Катюша», синтез еврейской и русской музыкальной культуры — совсем неплохой музыкальный эксперимент. Вообще, «в известных советских песнях, — отмечает Ш. Громан из г. Хеврона в статье под названием «Дунаевский на идиш», – таких, как «День Победы», «С чего начинается Родина?», «Зачем вы, девушки, красивых любите?», переведённых на идиш покойным главным редактором покойного журнала «Советиш геймланд» Ароном Вергелисом, слышались мотивы, восходящие к клейзмерской музыке». Вот так чудесным образом переплелись русская и еврейская музыкальные культуры. И попробуйте сейчас их разделить! Сделать это невозможно. Ведь эти песни стали действительно народными и у русских, и у евреев и других народов бывшего СССР.
Но ещё более сложной была история советского гимна, который вновь стал гимном Российской Федерации.
Известно, что до 1943 года гимном страны Советов был «Интернационал». В том году Сталин распустил Коминтерн. «Ограниченный контингент интернационалистов» частично разогнали, частично пересажали, а частично стали готовить для «экспорта» в другие страны: Красная Армия вот-вот должна была войти в Европу, и к водворению на свою историческую родину готовили Г. Димитрова (в Болгарию), Анну Паукер (в Румынию), Б. Берута (в Польшу), М. Ракоши (в Венгрию) и т. д. Естественно, гимн разогнанного Интернационала не мог долго оставаться гимном Советского Союза. Но «проклятьем заклеймённый» исполнялся ещё до 1 января 1944 года.
Заказ на новый гимн был сделан Кремлём в мае 1943 года. В творческом соревновании приняло участие более 160 композиторов и 40 поэтов. После нескольких отборочных туров состоялся заключительный, однако результатов он не дал. А. Компанеец сообщает, что тогда в процесс вмешался Сталин, который предложил понравившиеся ему слова С. Михалкова и Г. Эль-Регистана («Союз нерушимый») соединить с уже широко известной музыкой Александра Александрова «Гимна партии большевиков». Так родился новый Государственный Гимн Союза ССР. Александров получил за музыку к гимну 100 тысяч рублей и передал их в фонд обороны, сообщив об этом Сталину. Тогда же, в 1943 году, Александров получил и генеральское звание. Композитором он был талантливым, а также хорошим дирижёром и певцом. Неудивительно: когда-то автор гимна служил регентом Синодального хора храма Христа Спасителя, который затем взорвали (и недавно восстановили). Александров сменил облачение регента на концертный форменный китель руководителя военно-государственного ансамбля, известный под названием «Ансамбль песни и пляски Красной (Советской) Армии». Эстафету у него принял сын, не менее талантливый, который тоже стал генералом от музыки. И всё бы ничего. Но вот опять вносит смуту архимандрит Августин в цитируемой выше статье. Он на основании имеющихся у него данных утверждает, что музыку к «Союзу нерушимых» Александров-старший позаимствовал… у композитора Шумана. Отец Августин в этой же статье замечает, что случаи заимствования встречались у Александрова-отца и раньше. Пример тому – уже упомянутая выше песня «По долинам и по взгорьям». Так и жили советские люди с первой редакцией Гимна до самой смерти великого вождя и лучшего друга советских музыкантов. И даже позже.
После разоблачения культа личности Сталина от слов к музыке гимна пришлось отказаться. Никто не хотел считать себя «выращенным Сталиным». Вот и получилась «песня» без слов. В канун 60-летия Октябрьской революции вопрос о словах к гимну был вынесен на пленум ЦК КПСС. С сообщением «О государственном Гимне СССР» выступил член Политбюро, секретарь ЦК М.А. Суслов, руководитель всей идеологической работы в партии и стране. Он и обосновал необходимость подготовки нового текста. Ещё до Пленума ЦК был объявлен конкурс на новые слова к Гимну СССР. В нём приняли участие 67 поэтов. Чтобы не перечислять фамилии, скажем: весь цвет советской поэзии. Были подготовлены 83 варианта текста. Одновременно 80 композиторов работали над музыкой к Гимну. Среди них – Шостакович, Кабалевский, Мурадели, Свиридов, Соловьев-Седой, Хренников, Хачатурян и многие другие известные советские композиторы и музыканты. И всё-таки ЦК опять предпочёл Александрова, Михалкова и Эль-Регистана. Работа над редакцией музыки и текста проводилась с 1972 года. А 24 мая 1977 года Пленум ЦК «одобрил текст и музыкальную редакцию Гимна СССР и передал этот вопрос на утверждение Президиума Верховного Совета СССР». Указом последнего 27 мая 1977 года он и был утверждён.
С распадом Советского Союза Российская Федерация вновь осталась без гимна. Временно исполняли музыку Глинки. Но затем Путин предложил вернуть музыку «Союза нерушимого», видоизменив слова к песне. И опять за дело взялся Сергей Михалков, которому перевалило тогда за 80… Писал сам — Эль-Регистан давно почил в бозе. Многие были против возврата старого гимна. Дума же утвердила и слова, и музыку. И страна обрела новый (старый) гимн «по мотивам» Александрова-Шумана.
Нью-Йорк
