26 июня 1972 года в городе Шербруке родился мальчик по имени Пьер Гаран (Pierre Garand). Похоже, это имя сегодня мало кому о чем скажет. Мальчик подрос и пробавлялся пением американских блюзов в местном баре, пока его не услышал мэтр франкофонской рок-оперы Люк Пламондон (Luc Plamondon), завернувши в то самое питейное заведение – не иначе как послушать музыку.Пение Пьера Гарана воспламенило Пламондона до такой степени, что он явственно увидел юношу в роли Квазимодо (речь идет о мюзикле «Собор Парижской Богоматери», к которому Пламондон писал тексты). Юноша не колебался и предложение принял. Премьера мюзикла произвела колоссальный эффект во Франции, Пьер Гаран стал и там, и тут всеобщим любимцем – уже под прозвищем «Волчье Лыко», то есть Garou. А ария Квазимодо в его исполнении стала настолько популярной, что сегодня ее не знает разве что глухой.
Благодаря своей презентабельной внешности и выразительному голосу Гару не затерялся в толпе успешных «однодневок» и вскоре доказал, что появился на сцене не случайно, а всерьез и надолго. Тесные связи с Францией тоже не мешают, это в Квебеке понимают все. Так что, девушки, не вздыхайте, а примиритесь с тем, что красавчик Гару помолвлен с бельгийско-французской певицей Лор Песте (сценический псевдоним – Lorie). Ведь дружбу между франкофонами всех стран надо крепить любыми способами.
Гару отнюдь не забывает родную Канаду – недавно мы могли видеть его на открытии зимней Олимпиады, где он исполнил песню Жан-Пьера Ферлана «Повыше и подальше» (Un peu plus haut, un peu plus loin).
А 10 апреля он выступит в зале Salle Wilfrid-Pelletier. Начало концерта в 20:00, цена билетов от $34 до $54.
12 апреля в чинном университетском зале Редпат-холл (861 Sherbrooke Street West) состоится концерт оркестра McGill Baroque.
Оркестром руководит мастер игры на клавесине Хэнк Нокс (Hank Knox), который также нам известен своим участием в камерном ансамбле Arion и регулярными выступлениями с оркестром OSM.
В программе концерта – произведения композиторов эпохи барокко – Локателли, Вивальди, И.-С.Баха и его старшего сына В-Ф.Баха.
Если о Вивальди и Бахе-отце мы говорим много и часто, то о Локателли и Бахе-сыне не помешает сказать пару слов.
Пьетро-Антонио Локателли (Pietro Antonio Locatelli) родился в 1695 году в итальянском городке Бергамо. Прежде всего, он прославился как виртуозный скрипач, причем еще с детства. Талантливого мальчика отправили учиться в Рим, под присмотр «самого» Арканджело Корелли. Закончив образование, Локателли служил капельмейстером – сначала в том же Риме, потом в Мантуе. Кстати, это практически все, что на сегодняшний день известно о его жизни. К 30 годам, после многолетних концертных поездок по Европе, Локателли обосновался в Амстердаме, где сочинял музыку и давал уроки скрипичной игры. Как композитор, Локателли известен циклом из 12 концертов «Arte del violino» (Искусство скрипки) с обилием длинных каденций – эпизодов повышенной сложности, в которых музыкант должен продемонстрировать весь спектр своих технических возможностей, – а также сонатами, трио и кончерто-гроссо для струнных инструментов.
Локателли прожил 68 лет. Интересно отметить, что если в молодые годы он следовал духу своего учителя Корелли, то с годами становился все ближе и ближе к стилю Антонио Вивальди.
Вильгельм-Фридеман Бах (Wilhelm Friedemann Bach) – вообще «тяжелый случай». Нельзя сказать, чтобы мы вовсе о нем ничего не знали, но в некоторых местах его противоречивой биографии наблюдаются досадные пробелы… а каких-то вещей и вовсе лучше было бы не знать.
Если Бах-отец являет собою внушительный пример рационализма, логики и силы, то его старший сын от первого брака – сплошное противоречие. Иоганн Себастьян, сам в 10 лет оставшийся сиротой, прежде всего желал дать своим детям пристойное образование и чувство родительской заботы. Поэтому обучение и карьера Вильгельма-Фридемана проходили под неусыпным оком любящего и требовательного родителя. Старший Бах принял должность кантора в лейпцигской церкви св. Фомы не в последнюю очередь потому, что он смог бы присматривать за учебой своих детей в церковной школе (Thomasschule). А уж музыкальное образование Иоганн-Себастьян взял целиком в свои руки.
Не диво, что в таких условиях вырос признанный органист, композитор и импровизатор, к тому же знаток и мастер искусства контрапункта. Удивительно как раз другое: дожив до 73 с лишним лет, Вильгельм-Фридеман Бах умер в нищете, никем не любимый и всеми забытый. Как такое могло случиться?
В возрасте 23 лет Вильгельм-Фридеман получил должность органиста в церкви св. Софии в Дрездене. На предварительном прослушивании он исполнил новую соль-мажорную прелюдию и фугу своего отца. Конечно, ему отдали предпочтение.
Вильгельм-Фридеман был хорошим органистом. У него были ученики, среди них – небезызвестный для нас Иоганн-Готтлиб Гольдберг, который прославился тем, что еженощно исполнял баховские вариации для клавесина страдающему бессонницей русскому послу, при котором служил. Эти вариации получили название «гольдберговских», хотя к их сочинению милейший Иоганн-Готтлиб не имел никакого отношения.
Через 3 года Вильгельм-Фридеман оставляет свой дрезденский пост и нанимается органистом в церкви Богоматери в городе Галле. Это оказалось роковой ошибкой. Работа стала для него сплошным мучением, к тому же еще и плохо оплачиваемым. В 1749 году разразился открытый конфликт между Бахом и кантором церкви по имени Готтфрид Миттаг. Имеются сведения, что сей благородный муж попросту прикарманивал значительную часть денег, которые причитались коллеге.
А еще через год не стало отца – единственного покровителя и доброго советчика.
В 1753 году Вильгельм-Фридеман начал, как мы бы сегодня сказали, «рассылать резюме». К сожалению, отныне это станет его постоянным и, увы, безуспешным занятием.
Так он промучился еще целых 11 лет, Бог весть чего ему это стоило. Видимо, Бах дошел до полного отчаяния, потому что в конце концов бросил свою работу, так и не заручившись ничьим приглашением и, продолжая пользоваться нынешней терминологией, не пройдя успешно ни одного интервью. Правда, в 1762 г. ему предложили пост капельмейстера при дармштадтском дворе, но по неясной нам причине он затянул с переговорами, торговался, и, в конце концов, из этого ничего не выгорело. Дошло до того, что через 2 года мытарств и отказов измученный Вильгельм попросился обратно в церковь Богоматери! Ему отказали, и я очень явственно представляю себе назидательно-торжествующие лица с оскорбленно поджатыми губами – мина, в которой господам немцам нет равных.
Видимо, это окончательно подломило дух Вильгельма. До конца жизни он оставался безработным, пробавляясь уроками и все глубже опускаясь в нищету. Не будем забывать, что мы повествуем не о каком-нибудь бесталанном лодыре, а об известном исполнителе, блестящем импровизаторе, сильном композиторе, мастере контрапункта, авторе множества церковных кантат, иструментальных фуг, полонезов и фантазиий для клавира, секстета для струнных, кларнета и рожков. Но, как любит повторять мой друг, «люди искусства всегда таковы: в творчестве одно, а в жизни совсем другое». Я не сторонник этого обобщения, но, может быть, дело именно в этом.
Догадку в какой-то степени подтверждает следующий эпизод. Бах уехал из Халле, 3 года промыкался в Брауншвейге и вдруг получил приглашение из Берлина от сестры прусского короля Фридриха Великого, принцессы Анны-Амалии. Это могло стать счастливым избавлением от горя… но и тут, в силу неизвестных историкам причин, Вильгельм-Фридеман, явившись в Берлин, вдруг впадает в немилость и остается ни с чем.
Из Берлина он уже никуда больше не поехал. Последние 10 лет жизни провел в глубокой нищете.
Видимо, именно этими обстоятельствами объясняются некоторые поступки, которые не на шутку сердят музыкальных историков. Дело в том, что старшему сыну Баха-отца перешел по наследству целый ворох бесценных рукописей (мы даже не знаем, сколько именно). К сожалению, Вильгельм-Фридеман обращался с ними, мягко говоря, беспечно. А точнее, как последний разгильдяй. Мало того, что многие работы Иоганна Себастьяна бесследно исчезли; мало того, что Вильгельм раздавал их направо и налево за бесчисленные долги; он ещё и перемарывал некоторые работы отца, чтобы выдать за свои! Например: органный концерт, известный нам сегодня под номером BWV596 долгое время ошибочно приписывали Вильгельму из-за его позднего росчерка в нотах Баха-старшего.
Но не бывает худа совсем уж без добра. У Баха-младшего была ученица по имени Сара Итциг Леви, дочь богатого берлинского еврея. Некоторые рукописи хранились у нее долгие годы. В конце концов, уже старушкой, она отдала все эти истрепанные бумажки своему двоюродному внуку, тоже музыканту.
В «бумажках», кроме всего прочего, оказалась рукопись «Страстей по Матфею». А внука звали – Феликс Мендельсон.
Вот так, буквально «с черного хода» и со столетним запозданием, имя Баха-отца ворвалось в историю. Остается развести руками и сказать только одно: «Неисповедимы пути Господни».
А наш концерт начнется в 19:30. Билет стоит $10.
13 апреля в зале Thеаtre Maisonneuve выступят Кит Эмерсон и Грег Лэйк (Keith Emerson and Greg Lake). Это – «две трети» легендарного трио «Эмерсон, Лэйк и Палмер» (Emerson Lake and Palmer), сыгравшего огромную роль в развитии жанра «прогрессивный рок» в 70-е годы. Об этом трио нам здесь уже доводилось рассказывать.
На этот раз клавишник Эмерсон и гитарист Лэйк дадут акустический концерт, программа которого составлена из классических произведений старых добрых времен и более поздних сольных сочинений. Все это прозвучит в камерном виде и, надо полагать, в нестандартном изложении.
Так что ожидается весьма изысканное угощение как для старых поклонников, так и для нового поколения ценителей интеллектуального рока.
Начало концерта в 20:00, цена билетов – от $52 до $72.
Монреаль
