Люди любят юбилеи.
Наверно, здесь сказывается подсознательное влечение к «круглым» датам и цифрам, тяга к завершенности и законченности. Круглое яблоко симпатичнее надгрызенного (с чем, впрочем, вряд ли согласятся адепты продукции «Макинтош»).
Монреальский Симфонический оркестр, видимо, не подвержен магии цифры и вполне способен отметить событие, скажем, 29-летней давности, не оттягивая праздника на год. Зачем?В далеком 1980-м году OSM впервые сделал запись музыки к балету Равеля «Дафнис и Хлоя» для лондонской фирмы «Декка». То исполнение (дирижировал тогда Шарль Дютуа) многие по сей день считают непревзойденным, а оркестр с тех пор неоднократно возвращался к этой музыке, как к счастливому талисману.
26 мая оркестр снова исполнит музыку этого балета целиком в зале Salle Wilfrid-Pelletier, на этот раз в прочтении Кента Нагано.
Кроме того, в программе концерта и другие произведения франкоязычных композиторов, а именно:
Музыка Жака Ибера к кинофильму «Дон-Кихот» (1933 год);
Морис Равель: «Серенада Дон-Кихота к Дульсинее» для голоса и фортепьяно;
Гектор Берлиоз: цикл песен «Летние ночи».
И, наконец, состоится премьера Концерта для виолончели с оркестром современного и ныне здравствующего квебекского композитора Дени Бульена (Denys Bouliane). На виолончели будет солировать Матт Хаймовиц (Matt Haimowitz).
А вокальные партии исполнит бельгийский бас-баритон Жозе Ван Дам (José Van Dam).
Урожденный барон Жозеф ван-Дамм предпочел когда-то не афишировать свое аристократическое происхождение и выступать под псевдонимом, звучащим попроще. Под этим именем и выступает с 1961 года – в операх Парижа и Женевы, в Ла-Скала и Ковент-Гардене, в берлинской Дойче-Опер и в Венской опере.
Начало концерта в 20:00. Цены билетов – от $36 до $176.
Вечер 27 мая должен порадовать ценителей тяжелого-претяжелого металла: в Белл-центре выступит чикагская группа Disturbed, которая в последние 10 лет весьма успешно играет тяжкий рок. Об их изрядном рейтинге в своей весовой категории скажет тот факт, что три их альбома подряд достигали первого места в первую же неделю после выхода в свет. Подобным могут похвастаться немногие, разве что Van Halen, U2 и Metallica.
В группе на сегодняшний день заняты: Дэвид Дрейман (David Draiman) – вокал, Дэн Донеган (Dan Donegan) – гитары, Джон Мойер (John Moyer) – бас-гитара и Майк Уингрен (Mike Wengren) на ударных.
В нынешних металлических течениях я разбираюсь слабо. Иной раз, не поверите, способен принять какую-нибудь свежую композицию за звук маневрирующего танка, а в глубине души подозреваю, что Black Sabbath полностью исчерпали жанр лет 30 назад. Посему остерегусь вдаваться в музыкальные детали, сокрытые от меня за семью печатями. На вид это строгие такие волосато-лысые дядьки в коже – без блесток, без помады, без кустов сирени.
Начало концерта в 20:00. Цена билета $50.
В тот же вечер в Монреале выступит другой квартет, совершенно иной по своей музыкальной ориентации: Квартет Гварнери (Guarneri Quartet). Это продолжается Фестиваль камерной музыки, а точнее, завершается последняя неделя, по традиции ведущая к кульминационной фазе. Но – по порядку.
27 мая Квартет Гварнери в составе: Арнольд Штайнхардт (Arnold Steinhardt) и Джон Долли (John Dalley) – скрипки, Майкл Три (Michael Tree) – альт и Питер Уили (Peter Wiley) – виолончель исполнит такую вот музыку:
Яначек – струнный квартет №1 («Крейцерова соната»);
Дворжак – квартет №12 («Американский»);
Шуберт – квартет до-мажор (здесь на виолончели будет играть Дени Бротт).
28 мая голландский пианист Иво Янссен (Ivo Janssen) исполнит целиком первую тетрадь «Хорошо темперированного клавира» Баха.
Бах закончил свою «первую тетрадь» в 1722 году (вторая появится намного позже). Замученный до полусмерти студентами и фанатиками, этот сборник из 24 прелюдий и фуг внушает мне чувство благоговения пополам с мистическим ужасом. Что там сказки и научная фантастика! Вот где волшебная дверь, в которую можно войти и уже больше никогда не выйти. Некоторые так и не вышли, увязнув в алгебраических вычислениях Божьего промысла.
На титульном листе авторской рукописи выведено название, по-немецки обстоятельное: «Хорошо темперированный клавир, или прелюдии и фуги во всех тонах и полутонах, касающихся как терций мажорных, так и терций минорных. Для пользы и употребления жадного до учения музыкального юношества, как и для особого времяпрепровождения тех, кто уже преуспел в этом учении; составлено и изготовлено Иоганном Себастьяном Бахом – в настоящее время великого князя Анхальт-Кётенского капельмейстером и директором камерной музыки».
Заглавие это выведено от руки в форме, отдаленно напоминающей ядерный взрыв. Под всем этим текстом начертаны таинственные петли, в которых некоторые усматривают высший смысл и закодированное содержание.
В чем же состоит взрывное значение «ХТК»?
Оказывается, 12-полутоновый музыкальный строй, к которому мы привыкли с детства, существует сравнительно недавно. Во времена Баха клавесины и клавикорды настраивались слегка иначе, каждому звуку соответствовала другая волновая частота. Это называлось «среднетоновым» строем, который годился для музыки, исполняемой в одной заданной тональности; стоило же начать использовать хроматизмы и модуляции в иные тональности, как, откуда ни возьмись, начинали появляться странные диссонансы, режущие звук. К этому вел средневековый стандарт настройки звука, и нежелательный результат накладывал неизбежные ограничения на композицию: «шаг влево, шаг вправо – стрельба без предупреждения».
Такую систему можно сравнить с современным летоисчислением. Все мы знаем, что Земля совершает полный оборот вокруг Солнца не просто за 365 суток, а за 365 суток 5 часов 48 минут и 46 секунд. Чтобы счет лет не вышел из-под контроля подобно каше из кастрюли, юлианский (а позднее григорианский) календарь разработал концепцию «високосного года», искусственно добавляя по одному дню в каждый четвертый год – чтобы худо-бедно свести концы с концами.
В музыкальной настройке происходило нечто подобное, а «високосной» ноты, одним щелчком восстанавливающей равновесие, не придумали. Поэтому, рано или поздно, «излишняя» свобода модуляций приводила к режущим ухо диссонансам (мы бы сегодня сказали, что так звучит «расстроенный» инструмент).
Бах, желая доказать современникам преимущества нового музыкального строя (так называемого «равномерно темперированного»), создал гениальное, исчерпывающее доказательство своей правоты: он написал по прелюдии и фуге в каждой из возможных при этом строе 12 тональностей. Это совершенно разные по характеру и настроению произведения, каждое из которых по отдельности – самостоятельный шедевр; но главный фокус состоял в неслыханной свободе тональных перемещений по клавиатуре, при которых безупречная стройность не была нарушена ни разу.
Эта работа Баха не была ни первым, ни единственным опытом в этой области; но именно она сделала неизбежным повсеместный переход к новому 12-полутоновому музыкальному строю. В итоге это привело к тому, что «гармония» стала одной из основ музыки, а освобожденные от оков возможности композиции привели к тому колоссальному всплеску музыкального творчества, который мы сегодня огульно называем «классикой».
Здесь становится ясным смысл названия цикла. Если выразить его современными русскими словами, то получится «Произведения для клавишного инструмента с равномерной настройкой». Если бы Бах вообще не сочинил ничего, кроме «ХТК», ему уже следовало бы поставить по памятнику в каждом городе мира.
Влияние «Клавира» на следующие поколения невозможно переоценить. Под его влиянием творили Моцарт и Бетховен, Шуберт и Верди. В XX веке Шостакович написал цикл прелюдий и фуг, а Шёнберг создал свою атональную систему, пытаясь взломать или растворить баховское мироздание и посмотреть, что получится.
Бетховен называл «ХТК» музыкальной Библией. Вряд ли это можно назвать преувеличением.
Здесь мы коснулись самых простых основ, сказали только самые общие слова. А углубляться в Баха, как и в Библию, можно до бесконечности. И страшно.
А что же петли, выведенные на обложке тетради? Да, эти узоры неоднократно подвергались специальному изучению и математическому анализу. Например, исследователь немецких органов эры барокко Андреас Шпаршу (Andreas Sparschuh) применил к баховскому рисунку законы математики и акустики. Он утверждает, что каждая из пяти петель иллюстрирует последовательность настройки клавиатуры, начиная со звука «ля». Исходя из этих рисунков, он вычислил абсолютную частоту звука «ля», равную 410 герц.
С ним не согласен Михаэль Цапф, который доказывает, что баховская диаграмма изображает настройку от ноты «до».
Джон-Чарльз Фрэнсис тоже подверг ее математическому исчислению, что привело его к независимому изобретению сразу нескольких новых музыкальных строев с иным количеством колебаний в секунду.
Впрочем, многие музыкальные теоретики считает, что Бах просто-напросто позабавился вензелями от нечего делать. Что, впрочем, не отрицает Божественного вмешательства.
Так что философам и богословам тоже есть за что благодарить Баха – он и им подкинул задачу не из простых.
А мы вернемся к концерту Иви Янссена. 24 прелюдии и фуги во всех тональностях от до-мажора до си-минора. Первые 24 заповеди «музыкальной Библии». Какое счастье, что они дошли до нас в целости.
29 мая уже известные нам музыканты (Джонатан Кроу, Адриан Фанг, Джеймс Кэмпбелл, Уонни Сонг и другие) исполнят камерные произведения 20-х годов XX века, в которых классика приближается к джазу, иногда почти полностью смыкаясь с ним.
Мартину: «Кухонное ревю» (1927);
Гершвин: «Рапсодия в печальных тонах» (1924);
Стравинский: «Сказка о солдате» (1928).
Завершится Фестиваль камерной музыки в субботу 30 мая. По традиции, в последний день фестиваля устраивается 6-часовой «музыкальный марафон», посвященный творчеству выбранного композитора. На сей раз это будет Феликс Мендельсон.
Этот последний концерт начнется в 18:00 и закончится после полуночи. Все исполнители будут уже нам знакомы: Иви Янссен, Рэйчел Бартон Пайн, Дени Бротт и многие другие.
В программу «марафона» войдут камерные произведения Мендельсона: «Песня без слов» для фортепьяно, второй, четвертый и шестой квартеты, второе трио для скрипки, виолончели и фортепьяно, «Сон в летнюю ночь» для фортепьяно в 4 руки, секстет до-мажор для скрипки, двух альтов, виолончели, контрабаса и фортепьяно, трио до-минор для скрипки, виолончели и фортепьяно и, в завершение, октет ми-бемоль мажор для четырех скрипок, двух альтов и двух виолончелей.
Так закончится один из лучших и наиболее интересных музыкальных фестивалей Монреаля, который всегда добр к нам на подарки.
Монреаль
