Вена, как известно – город милых, нарядных и элегантных традиций. Эти традиции появлялись сами собою, при любом австрийском императоре и при любой власти.
31 января 1940 года там впервые состоялся праздничный Новогодний концерт Венского филармонического оркестра. Впоследствии такой концерт давался каждый год, только последний день уходящего года заменили первым днем нового. Так и повелось.
Программа венского Новогоднего концерта (Das Neujahrskonzert) обычно состоит из популярной музыки эпохи Империи: семья Штраусов (отец и 3 сына), Моцарт, Шуберт, Николаи и другие.В наши дни эти концерты транслируются телевидением всего мира – общим числом в 70 с лишним государствах.
Не удивительно, что в самом нарядном и элегантном городе Нового Света (каким наш Монреаль, несомненно, является) тоже возникла подобная традиция, для которой венские концерты послужили и образцом, и чем-то вроде вступительного эпиграфа. Впрочем, примеру Вены следуют уже 20 городов Северной Америки.
1 января 2012 года в зале Wilfrid-Pelletier состоится уже 17-й новогодний концерт «Наш поклон Вене» (Hommage а Vienne), который представляет созвездие из 75 музыкантов, знаменитых вокалистов и танцоров. Вальсы, польки, мазурки, марши и фрагменты из оперетт прозвучат в исполнении собранного специально для такого случая Монреальского симфонического оркестра им. Штрауса под руководством итальянского дирижера Томмазо Плачиди (Tommaso Placidi). В концерте также примут участие венский тенор Михаэль Хайм (Michael Heim), монреальская сопрано Мари-Жозе Лорд (Marie-Josеe Lord) и танцовщицы Венского Имперского балета (Vienna Imperial Ballet). Несмотря на суровую монументальность названия последней труппы, она вполне молода, существует с 2003 года.
Итак, Новогодний концерт состоится – в соответствии с венской традицией – не вечером, а в 14:30. Билеты продаются по ценам от $55 до $100.
С 3 по 8 января в зале Wilfrid-Pelletier cнова гостит бродвейская версия мюзикла Mamma Mia.
Об истории создания и музыкальной основе этого спектакля мы уже рассказывали; разве что на этот раз обратила на себя внимание забавная особенность сюжета.
Понятное дело, что сюжеты мюзиклов зачастую еще глупее, чем в операх. Но либретто англичанки Кэтрин Джонс выделяется какой-то особой, чисто дамской кукольностью. Судите сами: «На некоем идиллическом греческом острове, жила-была независимая мать-одиночка по имени Донна, хозяйка маленького отеля и мать прекрасной трепетной Софи, которую она вырастила сама»… Наверно, уже на этом месте мне полагается достать носовой платочек, но вместо этого рука ищет бумажный пакетик. До того все розово и приторно.
То ли дело – авторы-мужчины! Уж мы бы обставили дело совсем по-другому! У нас бы идиллический греческий остров послужил плацдармом для битья посуды, мордобоя, стрельбы и взрывов, кровной мести и тому подобной одухотворенной динамики. В общем, получился бы «Крестный отец» вместо «Мамы». И чтобы никого не осталось в живых… Мужики, кто взял мой платочек?
С 5 по 8 января в зале Thеаtre Maisonneuve (Place des Arts) выступают артисты американского творческого коллектива «Шень Юнь» (Shen Yun). Точнее говоря, «китайского коллектива в изгнании». Почему в изгнании – об этом чуть позже. А сначала – несколько общих фраз.
«Шень Юнь» в переводе с китайского звучит как «Божественное искусство» (по другим источникам – «Божественное очарование»). Труппа заявляет своей основной целью «вернуть настоящие традиции человечества», несущие в себе «почитание Неба больше, чем своей жизни» и воспроизведение «красоты и чистоты культуры, переданной людям богами Востока».
Сказано много и в то же время ничего. Похоже, нам покажут танцы с глубинным смыслом, которого мы, неучи с круглыми глазами, все равно толком не поймем. И здесь не отмахнуться от мысли – как же мало мы знаем про Китай, будучи фактически его постоянными клиентами!
В самом деле: из предметов, которые мы видим вокруг себя, чуть ли не половина теперь изготовлена в Китае. Американские экономисты говорят, что таким образом Китай зависит от Америки. Кто на самом деле от кого больше зависит – большой вопрос, который можно вывернуть в любую сторону. Я не экономист, поэтому выскажу мнение со своей точки зрения филолога: мы находимся в зависимости от Китая в той степени, в какой мы не знаем китайского языка. То есть – полностью.
Согласитесь, получить достаточное количество информации о любой западной стране и на основании этой информации составить личное мнение в наши дни совсем не сложно. Достаточно знать английский язык… или даже не знать его, ведь если кто-то опубликует заведомую ложь или искаженный перевод, то всегда найдется кому поймать лжеца за руку и оспорить его в открытой дискуссии. Здесь наша осведомленность зависит только от силы нашего любопытства.
Не так с китайским языком.
Вспоминается советский студенческий анекдот. Старенькому профессору-китаеведу, профессиональному переводчику и студенту задается один и тот же вопрос: «Сколько нужно времени, чтобы в совершенстве изучить китайский язык?» Профессор отвечает: «Жизни не хватит». Переводчик: «Лет пять-шесть». Студент: «А какого числа сдавать?..»
В общем, пока мы все здесь в массовом порядке не овладели китайским языком, мы превращаемся в заложников своего невежества. Кому, кроме специально обученных политиков, под силу проверить, что на самом деле происходит в этой необъятной древнейшей стране, которая нас одевает и обувает? Чего они на самом деле хотят-то?
Китайцы — молодцы. Они учат английский язык и разговаривают с западным миром на его языке – говоря именно то, что западный мир хочет слышать. А западный мир предпочитает слышать только приятное. И в самом деле – ну не требовать же от Китая категорического осуждения маоистского террора? Хотя, по самым скромным оценкам: «Только в ходе культурной революции погибло, по некоторым данным, до 20 миллионов человек, ещё 100 миллионов так или иначе пострадали в её ходе. Количество жертв «Большого скачка» было ещё большим, но ввиду того что большая часть из них приходилась на сельское население, неизвестны даже приблизительные цифры, характеризующие масштаб катастрофы».
Некоторые оценки «приблизительных цифр» звучат как 70 млн. жертв. При этом официальное мнение китайских коммунистов звучит знакомо, как детская колыбельная: «Товарищ Мао Цзэдун – великий марксист, великий пролетарский революционер, стратег и теоретик… Его заслуги занимают главное, а ошибки – второстепенное место». Такой вот у Запада торговый партнер.
Теперь мы заново приближаемся к нашей теме.
Сравнительно недавно в Китае появилась новая религия – «фалуньгунь». Это духовная практика в сочетании с гимнастикой, смеси буддизма, даосизма и цигун. Китайские управители запретили эту ересь еще в 1999 году. Ее последователи – сотни тысяч человек – сегодня подвергаются жестоким преследованиям. Говорят, их сажают в тюрьмы и лагеря, пытают, убивают без суда и даже насильственно извлекают их органы для продажи. Неужели это правда? Поди проверь… Мы же не знаем китайского.
Факт же состоит в том, что последователи «фалуньгунь» массово эмигрируют, бегут, просят убежища. Рассказывают все эти страшные вещи.
Танцоры труппы «Шень Юнь» исповедуют именно «фалуньгунь». Их танцы иллюстрируют религиозные идеалы, обряды инициации, служение и жертвенность. А мы – опять не знаем китайского! И если мы не специалисты по Китаю, положившие жизнь на познание этой культуры, то вынуждены смотреть на эти танцы, как обезьяны слушали бы «Рождественскую ораторию».
С фалуньгунем вообще интересно. Основатель и бессменный лидер этого учения Ли Хунчжи эмигрировал в США и возвел себя в божественный ранг. Он – по его собственным утверждениям – «дал свыше 100 миллионов людей крепкое здоровье, и бесчисленные тяжелобольные стали здоровыми». Хотите цифр и фактов? Пожалуйста: «Это факт» (Ли Хунчжи). Железная логика всегда убеждает недоверчивых.
Ли Хунчжи гарантирует своим ученикам и последователям вечную молодость, железное здоровье и сверхъестественные способности. Каким образом? А он лично испускает «гамма-лучи и тепловые нейтроны», которые, образуя вращающееся энергетическое то ли тело, то ли материю под названием «фалунь», селятся у человека «в нижней части живота» и там вращаются, извлекая энергию из Вселенной. Примерно так.
На любом европейском языке это звучит, как чушь несусветная. С научной точки зрения – полный бред. А Ли Хунчжи называет бредом всю западную науку. И в этой полемике он выходит победителем: где нам его понять, если мы не находимся в русле 5-тысячелетней китайской культуры и даже, черт возьми, не знаем китайского? Где нам судить об истинности или ложности его учения? Лучше принять не задумываясь и, конечно, заплатить. Не в юанях.
А можно просто пойти и насладиться искусством древнего танца. Не вникая в идеологические подробности и продолжая полагать, что Китай навсегда останется где-то в Китае.
Цена билета – от $86 до $166.
Монреаль
