Отрицать величие подвига народа, разгромившего нацизм, кощунственно. Искажать события того времени, выдавать желаемое за действительное, фальсифицировать историю не менее опасно. Между тем есть люди, которые исходят из того, что познание прошлого якобы умаляет значимость великой Победы. Естественно, большая часть исследователей с этим не согласна. В этом противоборстве дело иногда доходит до абсурда. Некоторые авторы просто пытаются игнорировать просчеты и ошибки руководства того времени, поставившие страну на грань катастрофы. Все это приводит к противостоянию сторонников различных направлений в исторической науке.Но выросла новая плеяда молодых историков, которые пытаются дать объективную оценку событиям предвоенного и военного времени. Среди них большой популярностью пользуется украинский исследователь Сергей Грабовский. Мое внимание привлекли 2 его работы: «Вторая мировая: общечеловеческое и украинское измерение» и «Вторая мировая: миф и реальность». Строго говоря, автор ничего нового не открыл. Он проанализировал результаты исследовательской работы ряда российских и украинских историков, сопоставил их и на этой основе пришел к весьма парадоксальным, но обоснованным выводам, которые во многом не совпадают с официальными точками зрения и в Украине, и в России.
Накануне войны
Автор названных работ исходит из того, что вся предвоенная история Советского Союза – это время подготовки к войне и к революциям в других странах. Именно в предвоенный период Коминтерн планировал революции в Болгарии, Германии, Англии, Польше, Китае, Индии, Индонезии, Бразилии, расходуя на эти «мероприятия» огромные средства из бюджета СССР. Но результат оказался нулевым. Бесперспективность такого курса Сталин понял раньше других большевистских руководителей. Он считал, что только на штыках можно привнести революцию в другие страны. «Сталину, несомненно, были известны расчеты философа и кадрового офицера австрийского генштаба Освальда Шпенглера (того самого, который написал «Закат Европы»), в соответствии с которыми оптимальным временем начала новой мировой войны в силу ряда причин являлась осень 1939 года. Весь дальнейший ход событий в СССР подчинен подготовке к этой войне», — отмечает Грабовский. Первая пятилетка – это время создания мощной военной промышленности. Вторая – освоение и испытание современных видов вооружения. Третья – переход к массовому выпуску оружия — от автоматических винтовок до линкоров, перевод промышленности всей страны на режим военного времени. Естественно, этим же целям была подчинена коллективизация сельского хозяйства, ликвидация попыток любой оппозиции существовавшему тогда режиму. Мне думается, что подобная периодизация предвоенного периода вполне обоснована.
Существует расхожее мнение, что страна Советов находилась во враждебном окружении, и это вызвало необходимость укрепления оборонной мощи страны. Необходимость укрепления оборонной мощи любой страны вряд ли может быть поставлена под сомнение. Но в данном случае Грабовский утверждает: Советскому Союзу никто в то время не угрожал. В какой-то мере с ним можно согласиться, если говорить о Европе (за исключением Германии) и Америке. Действительно, страны Запада находились тогда в состоянии экономического кризиса, и ни о каком нападении на СССР не могло быть и речи. Мало того, эти страны поставляли Советскому Союзу целые авиационные, автомобильные и другие заводы, боевую технику и т. п. Вряд ли бы они на это пошли, если бы вынашивали агрессивные замыслы относительно СССР. Вполне вероятно, что они рассчитывали столкнуть Россию с Германией. В свою очередь, Сталин с начала 20-х до 1933 г., а затем с конца 30-х гг. оказывал огромную помощь Германии, рассчитывая, что в конце концов она вступит в противоборство с другими западными странами, а это даст ему возможность использовать ситуацию в своих интересах.
Такая была в то время политика. Вынашивал ли Советский Союз планы расширения СССР путем присоединения других стран? Анализ работ Грабовского и ряда других авторов позволяет сделать вывод: такие замыслы существовали. Еще в ноябре 1936 года советский нарком иностранных дел М.М. Литвинов в беседе с французским послом в Москве Кулондром заявил, что «поступает много предложений о включении Испании в состав СССР… С этим мнением ни я, ни мои коллеги, ни товарищ Сталин ничего не могут поделать». Напомним: в Испании разгоралась гражданская война, и советское руководство оказывало огромную помощь республиканскому правительству. А социалистические теории в стане республиканцев были весьма популярны. Так что подобные «мнения общественности» возникали отнюдь не на пустом месте. В поле зрения советских руководителей была и Финляндия. Ещё задолго до начала войны была написана песня освободителей страны Суоми «Принимай нас, Суоми-красавица». Музыку создали известные композиторы братья Покрасс, а слова сочинил А.Д. Актиль (Френкель). Приведем фрагменты из этой песни.
Сосняком по откосам кудрявится
Пограничный скупой кругозор.
Принимай нас, Суоми-красавица,
В ожерелье прозрачных озер…
Ни шутам, ни писакам юродивым
Больше ваших сердец не смутить.
Отнимали не раз вашу родину —
Мы пришли вам её возвратить…
Впервые эта песня была исполнена ансамблем Красноармейской песни и пляски Ленинградского военного округа под управлением майора Анисимова. Повторяю, песня исполнена была за полгода до начала боевых действий в Карелии. Но «освободить» Финляндию не довелось. В 1940 году была подготовлена песня «освободителей Парижа». Грабовский приводит фрагмент:
Красный стяг, коммунарами поднятый,
Принесли мы, французский народ.
И Париж ваш, у Гитлера отнятый,
Вновь под знаменем красным живет.
Стало быть, не исключал Сталин удара по Гитлеру, коль готовился к освобождению Парижа, бывшего тогда под немцем. И ещё об одной удивительной вещи пишет Грабовский. «Что стоит, например, находка К. Закорецького… в Киевской научно-технической библиотеке. Там абсолютно доступным для всех лежал «Краткий русско-английский разговорник», изданный летом 1940 года, содержащий очень специфическую лексику, пригодную для использования на Британских островах, вплоть до призывов воевать «на нашей стороне». Не означает ли это, что Сталин собирался вместе с Гитлером проводить операцию «Морской лев»? Может быть, кому-то удастся прорваться к засекреченным документам Политбюро ЦК ВКП(б) и проверить эту гипотезу – хотя бы найдя текст песни, подготовленной для «освобождения Лондона», раз уж для «освобождения Парижа» такая песня существовала…».
Впрочем, задолго до этого К. Симонов призывал к освобождению и Германии от фашизма. В поэме «Ледовое побоище» мы найдем такие строки:
Настанет день, когда свободу
Завоевавшему в бою,
Фашизм стряхнувшему народу
Мы руку подадим свою.
В тот день под радостные клики
Мы будем славить всей страной
Освобождённый и великий
Народ Германии родной.
Н.Ю. Кулешова в исследовании под названием «Большой день. Грядущая война в литературе 30-х годов» писала, что такие чувства, которые стремился показать Симонов, «переполняли сердца и души людей, поддерживая их веру в установление счастья на земле и вдохновляли их на новые подвиги и свершения». Многие верили, что им предстоит принять участие в освобождении народов мира, что Германия им действительно станет «родной». Но Рейх пришлось не освобождать, а сокрушать ценой огромных потерь.
Весьма своеобразно проходили тогда испытания боевой техники и оружия. Когда американцы в 1937 году восторженно встречали экипажи Чкалова и Громова, они не представляли, что в действительности шло испытание нового бомбардировщика супердальнего действия. Открытое наименование этого самолета – АНТ-25, военное – ДБ-1. «Два полка, которые были вооружены такими самолетами, могли с советской территории достигнуть любой точки Северной Америки, Европы, Азии, Северной Африки, а после выполнения боевого задания приземлиться на секретных аэродромах, подготовленных местными агентами Коминтерна. Следующей модификацией этого самолета стал ДБ-2 (названным «Родина»), на котором авиаторы Гризодубова, Осипенко и Раскова совершили перелет на Дальний Восток. Потом появился и ДБ-3 — один из лучших стратегических бомбардировщиков начального этапа Второй мировой войны…», — сообщает Сергей Грабовский. Советский Союз был несомненным лидером и по танковым войскам. Боевых машин различных марок в Красной Армии было больше, чем в армиях всех стран мира, вместе взятых. К началу войны флот насчитывал более 200 подводных лодок, и каждая из них имела 2 подготовленных экипажа.
Начало войны
К началу боевых действий в Советском Союзе было почти 26 тысяч танков. На вооружении Красной Армии находились также около 8 тысяч бронированных тягачей «Комсомолец», вооруженных танковыми пулеметами, которые в бою могли использоваться в качестве танкеток для борьбы с пехотой и кавалерией. Они свободно конкурировали с немецкими бронетранспортерами и румынскими легкими танками. Только в течение лета 1941 года Красная Армия потеряла 10 тысяч танков, согласно советским официальным данным. О соотношении сил противоборствующих сторон говорят и такие данные. На 21 июня 1941 года в составе немецкой группы армий «Юг» было почти 800 танков. Из них только 200 были средними, т. е. лучше, чем БТ, и равными Т-28, а также 800 самолетов. Если приплюсовать венгерские и румынские танки и самолеты, то в общей сложности группа армий имела по тысяче танков и самолетов. Группе армий «Юг» противостояли войска Киевского и Одесского военных округов, которые имели в своем составе более 8 тысяч танков, в тылу у них разворачивались 2 армии резерва, в которых было почти 1 100 танков. В числе этих машин было более тысячи Т-34 и КВ, которым не было тогда в мире равных. И тем не менее в критической ситуации начального периода войны вооружённые силы не смогли противостоять закаленным в боях силам Вермахта. Потери Красной Армии все годы войны значительно превосходили потери гитлеровцев. Победа досталась безумно дорого, на многие десятилетия обескровив страну. Соотношение безвозвратных потерь сухопутных сил Германии и СССР: 1941 год — 18,1:1; 1942 год – 13,7:1; 1943 год – 10,4:1; 1944 год – 5,8:1, 1945 год — 4,6:1. Таким образом, считает историк, чтобы уничтожить одного немецкого солдата, если равномерно распределить потери на все годы войны, с советской стороны гибло 10 человек. Эти данные вполне соотносятся с теми, что приводит в своих работах российский историк Борис Соколов. Не расходятся они и с данными Виктора Суворова. Огромное количество советских военнослужащих оказалось в плену.
Невиданным в истории было количество перебежчиков на сторону врага. Вот какие данные приводит Сергей Грабовский, опираясь на ряд источников. В 1942 году после битвы под Москвой на сторону немцев перебежало около 80 тысяч военнослужащих. Это почти 6 полнокровных дивизий. После Сталинградской битвы перешло на сторону врага более 2 дивизий полного состава. В ходе победоносного наступления на Украине и Белоруссии в 1944 году тем не менее более одной дивизии ушло в стан немцев. И даже в победном 1945 году были перебежчики. Эти данные можно найти и у петербургского исследователя Александра Богуна. Он представил документы, свидетельствующие о том, что в ходе Берлинской операции на сторону Вермахта с оружием в руках перешли более 100 советских военнослужащих. Аналогичные факты приводит и российский исследователь Марк Солонин. Естественно, «порядок» в армии наводили «железной рукой». Большое количество военнослужащих было расстреляно без суда и следствия в период отступления. При этом военные трибуналы вынесли около 167 тысяч смертных приговоров. Многие из расстрелянных без суда по решению командиров и работников особых отделов числятся по сей день «пропавшими без вести».
И тем не менее, победа была одержана. Большая часть сухопутных сил Германии была перемолота на советско-германском фронте. Сделано это было при огромной поддержке западных союзников России. Нельзя забывать и то, что две трети потерь военно-воздушных сил люфтваффе приходилось на иные театры военных действий. Немецкий военно-морской флот был почти полностью вовлечен в действия против Британии и США. Следует вспомнить и то, что благодаря налетам авиации союзников, более 10 тысяч первоклассных зенитных орудий, которые могли использоваться в качестве противотанковых, были задействованы на территории рейха. Союзники посадили Красную Армию на автомобили, треть использованной на фронте взрывчатки была поставлена из США и Британии, почти все легированные добавки, необходимые для производства бронестали, были оттуда же. Союзники доставили в СССР почти половину использованного в годы войны алюминия, половину авиационного бензина. Решающая роль принадлежала союзникам в оснащении Красной Армии радиостанциями. Нельзя сбрасывать со счетов и тот факт, что значительная часть немецкой армии была скована на Западном театре военных действий.
Победа во Второй мировой войне была общей. Нет ничего зазорного в том, чтобы признать этот факт, идет ли речь о российской трактовке событий тех кровавых дней или о «западной» точке зрения.
Нью-Йорк
На фотографии — пушка “Шверер Густав” (“Schwerer Gustav”), прозванная артиллеристами “Дора” — первое суперорудие Второй мировой, построенное немцами.
Ее параметры впечатляют. Вес — 1344 тонны, калибр 800 миллиметров, вес боеприпасов — от 5 до 7,5 тонн (в зависимости от типа). Для обслуживания пушки требовалось 1500 человек. Минимальный интервал между выстрелами составлял 15 минут. Дальность стрельбы — 45 километров для разрывных снарядов и 37 километров для бронебойных.
Диаметр кратеров после взрыва снаряда “Доры” составлял 10 метров (и еще столько же в глубину). Пушка также была способна пробивать около 9 метров армированного бетона.
К статье не имеет никакого отношения, публикуется для удовольствия любознательных читателей…
