Прощайте, Юлий Федорович!

Одну за другой отбрасываю фразы, которые приняты в статьях, сообщающих об уходе человека из жизни. Ни одна из них не подходит в данном случае. Все они выглядят выспренно и неуместно.
Мне посчастливилось пообщаться с Юлием Федоровичем Туровским пару недель назад. И впервые — не для интервью, о чем я теперь искренне жалею. Мы поговорили в тот раз о том, что скоро начнутся репетиции оркестра, затем по каким-то причинам разговор перешел на попугаев. И Юлий Федорович рассказал анекдот, которого я никогда не слышала. Беседовать с ним было удивительно легко. Его интересовало абсолютно все.Меньше месяца назад во время моего телефонного интервью с Наташей Туровской по поводу ее выставки Юлий Федорович попросил включить «громкую связь» и принял участие в нашей беседе, изящно украсив ее своими комментариями. А еще раньше — в начале осени – мы беседовали с ним, Айратом Ишмуратовым и Наташей о новом сезоне Nouvelle Generation. Было видно, что Юлию Федоровичу трудно говорить, но также было очевидно, что молчать для него еще труднее. Он был переполнен планами, идеями. Одна грандиознее другой. Все разные, все с сюрпризами, все талантливые.

Спасибо, Юлий Федорович, за свет, который вы нам подарили.

25 лет мы общались с Юлием как друзья и как коллеги. Это вообще очень редкое сочетание!

До нашего приезда сюда Юлик предложил учить нашего сына игре на виолончели. Мы вообще сюда приехали только поэтому. Хотя было нелегко решиться на это, поскольку, улетая из России тогда, мы ехали в никуда. А в Вене, где мы в тот момент находились, мне предложили преподавать. Юлий позвонил нам в гостиницу в Вене и сказал, что он будет учить нашего сына. Через 15 минут после окончания нашего разговора, он позвонил опять и сказал: «Я повторяю, что буду учить вашего сына. Я забыл сказать, что буду это делать бесплатно». После этих слов я впервые за долгое время заплакала… Это стало началом нашего общения, хотя в Москве мы друг друга знали, но друзьями тогда не были.

И вскоре мы стали вместе с Юлием играть: концерты были сплошным удовольствием, а про репетиции я даже и не говорю. Репетировать мы обожали! Занимались до 2-3 часов ночи. Если говорить о его энергии… Я тоже не самый слабый экземпляр в этом смысле, но что Юлик, что его жена Элла – в этом они вне конкуренции! В последнее время, когда он болел, я часто его навещала, и он без конца шутил вплоть до последнего дня. И я набиралась энергии даже от этих визитов. Думаю, что это было взаимно.

Как это бывает всегда, не успеваешь сказать главного. Я не успела Юлику сказать, что он значил в моей жизни. Он, наверное, догадывался. Он меня вернул к роялю. После трагичных событий в моей жизни, если бы не он, я бы не вернулась к концертной деятельности.

Мы с ним всегда говорили обо всем, я ему много читала. Удивительно, что даже когда у него совершенно не было сил, он произносил одно слово, и оно оказывалось тем самым, в котором заложена вся мысль.

На вторник у него была назначена репетиция реквиема «Холокост» с Эльвирой Мисбаховой. К сожалению, он не успел ее провести. Но ее выступление состоится уже на этой неделе. Она будет играть это произведение вместе с симфоническим оркестром MIO в программе концерта Resonances of the Hebraic Soul в Oscar Peterson Hall, и ее выступление будет посвящено памяти Туровского.

И Элла, и Юлий до последнего дня занимались со своими учениками. Ровно неделю назад я привела к Юлику своего ученика Винсанта Вю. Мы с Юлием решили, что 26 января на концерте оркестра Nouvelle Generation Винсант (ему 13 лет) должен выступить с пьесами для фортепьяно Бриттена, которые композитор написал в 9-10 лет. Позже эти произведения он использовал в «Простой симфонии», которая также будет исполняться на этом концерте. Юлик очень загорелся этой идей. Вообще столько проектов мы вместе в жизни сделали! Зарождалось это всегда как абсолютно шальное, совершенно невозможное. И не было такого случая, чтобы проект не осуществился! Наш тандем выдерживал любую фантазию!

У меня пока до сердца не дошло, что случилось, потому что я до последней минуты была с ним. Сердцем я еще не могу этого почувствовать. А головой… Я уже столько раз об этом сегодня говорила, что выучила наизусть, что Юлика нет. Но от этого не легче, конечно.

Мы все воспринимаем через себя. И сейчас я не представляю, как мне теперь оправдать свое существование без этого общения…

На эту неделю у нас было запланировано собрание членов комитета оркестра Nouvelle Generation. И даже мысли не было его отменять! Сейчас надо работать! Через неделю после этого будет концерт его детища – его оркестра. И мы призваны довести это до конца. Запланированная на вторник репетиция оркестра в доме Туровского не была отменена. Ребята пришли и репетировали.

Все 25 лет у нас была сплошная радость общения. Я не успела ему этого вовремя сказать, хотя, конечно, он об этом знал.

Я попросила Юлия Федоровича послушать реквием, который я подготовила для концерта. Он, как обычно, с удовольствием согласился. И я этому не удивилась. Так было всегда. Мы договорились на 4 часа во вторник, а утром позвонила Наташа и сказала, что Юлий Федорович скончался. С Юлием Федоровичем, как и с и Элеонорой Абрамовной у нас были отношения ближе, чем между студентом и педагогом. Они для нас были семьей.

Мы репетируем в доме Туровских. Здесь все пропитано их энергией, их духом, гениальной жизнью. Нас это очень вдохновляет на работу и творчество. Концерт 26 января, по-моему, будет незабываемым.

Юлий Федорович всегда был готов к работе, всегда был готов помочь, несмотря на плохое самочувствие, общение с врачами. Он всегда находил время для своих студентов. А его чувство юмора! Оно никогда его не покидало. Он знал, что на его похоронах будет играть оркестр. И заказал «Польку» Шостаковича!

Последний раз, когда мы видели Юлия Федоровича, мы его спросили, как он себя чувствует. На что Юлий Федорович ответил: «Шикарно». Удивительно, как он мог одной фразой поднять настроение. В самых сложных ситуациях он всегда был в светлом настроении.

Мы с ним знакомы были 15 лет. Вообще Юлий Федорович сыграл важную роль в том, что я смог приехать в Канаду и сделать все то, что мне здесь удалось. При первой попытке приехать в Канаду мне было отказано в визе. Так получилось, что я подавал на мастер-класс в Орфорде, директором которого был Юлий Федорович в 1997 г. Я послал ему письмо, объяснив, что не получится приехать — не дали визу. А у Юлия Федоровича среди знакомых оказался канадский консул в Китае – он с ним познакомился во время гастролей в эту страну. Консул был на концерте Туровского, был тронут его выступлением, а после сказал: «Если когда-то вам понадобится моя помощь, то обращайтесь, и я, чем смогу, помогу». И Юлий Федорович позвонил в Китай и сказал своему знакомому, что в канадском посольстве в России нашим ребятам не дают визу и спросил: «Можете как-нибудь посодействовать?» К этому времени я, грустный из-за отказа в визе, вернулся из Москвы в Казань. Вдруг, через 3 дня мне звонят из Москвы и говорят, что моя виза готова. Это было совершенно нереально. Они сказали, что пересмотрели мой файл. Такого никогда не бывает!

Помощь от Юлия Федоровича была в любом деле. Поездка в Канаду тогда стала решающей для меня и как музыканта, и как человека. Если бы не помощь Юлия Федоровича, я вообще не знаю, где был бы сейчас. Его помощь была просто феноменальной – меня поймут те, кому приходилось через это пройти. Он сыграл в моей жизни колоссальную роль. Во всем!

Семья Туровских нас, молодых, неоднократно выручала. Юлий Федорович и Элла Абрамовна всегда были вместе, неразделимы. Элла Абрамовна нас воспитывала, помогала, была нам как мама. Воспитывала как молодых, неоперившихся птенцов. Они оба учили нас не только музыке, но и умению разбираться в разных жизненных ситуациях, как себя вести, вообще – как жить.

В мае состоится заключительный в этом сезоне концерт Nouvelle Generation, на котором я буду дирижировать оркестром. Я мечтал, чтоб Юлий Федорович увидел этот концерт. Будет огромное полотно — цикл из 9 отдельных произведений, написанных мною на картины Наташи Туровской. Концерт будет также включать отдельное произведение для виолончели, которое первым исполнял ученик Юлия Федоровича — Егор Дьячков. Изначально оно планировалось для Юлия Федоровича, но по состоянию здоровья он не смог играть. Я чувствую, что весь этот цикл будет посвящен семье Туровских. Юлий Федорович заказал мне первые 3 произведения этого цикла – «Фантастические танцы», и с этого все началось. Это самое большое мое произведение.

Юлию Федоровичу всегда нравилось соединять различные виды искусства: музыку, литературу, живопись и др. Он говорил, что музыку надо не только слышать, ее надо видеть. Это, я думаю, мощнейшим образом выразится в майском концерте.

Наверное, он один из последних великих русских музыкантов. Вся эта великая школа Ростроповича, Ойстраха уходит от нас… Это грустно. Юлий Федорович был одним из них. Он работал с Шостаковичем, Ростроповичем, Рождественским.

Мне однажды очень повезло. Сюда приезжал Геннадий Рождественский – один из великих советских дирижеров. Я пошел на его концерт, а после побежал к нему в ложу, чтобы увидеть его. И когда я вошел, то увидел там Юлия Федоровича. Каково было мое удивление, когда я услышал, как Юлий Федорович сказал: «Гена, привет!» Они старые близкие друзья, люди из одной эпохи.

Юлий Федорович потащил Рождественского в свой любимый китайский ресторан. Я упросил их взять меня с собой. И там они говорили про Прокофьева, Шостаковича, о музыке. Это был совершенно фантастический момент в моей жизни: я прикоснулся к удивительной эпохе. Я видел гигантов музыки!

Мы все счастливчики: мы знали Юлия Федоровича Туровского, приобщились к его искусству, его творчеству, нам удалось поучиться у него, удалось впитать необычайную энергию Юлия Федоровича и Элеоноры Абрамовны…