Русское откровение, или Маленькое чудо из Трубчевска

Режиссер Лариса Садилова

23 июля на экраны кинотеатров Квебека выходит фильм российского режиссера Ларисы Садиловой «Однажды в Трубчевске», получивший в прокате название «Il еtait une fois dans lEst». В 2019 году фильм был показан в программе «Особый взгляд» Каннского фестиваля и заслужил восторженные отклики парижской прессы, среди которых особое внимание привлекает отзыв газеты «Les Еchos”, назвавшей фильм Садиловой “русским откровением” и “маленьким чудом”. («La rеvеlation russe (…) Une petite merveille»)

“Не оторваться!”

Чем приглянулась парижанам киноистория о любви жителей небольшого городка в Брянской области – замужней женщины и женатого мужчины, живущих по соседству? В чем они разглядели чудо? На эти вопросы каждый зритель сможет ответить себе сам, посмотрев фильм. Мне же, скажу честно, сразу после того, как я увидела «Однажды в Трубчевске», захотелось посмотреть все, что было снято этим режиссером. К тому дню, на который кинопрокатной компанией К-Films Amеrique была запланирована моя онлайн-встреча с Ларисой, я успела посмотреть еще два фильма: “Сынок” (с Виктором Сухоруковым в главной роли) и “Она” (фильм о жизни мигрантов из Таджикистана). Поэтому к моменту нашего интервью я уже знала ответ на вопрос о чуде, отмеченном в парижской рецензии. Все фильмы Ларисы не только о любви, но и сделаны с любовью к человеку, которого когда-то классики русской литературы назвали “маленьким”, то есть незаметным, простым – о каждом из нас. В ее фильмах “маленький человек” наделяется правом на высказывание, на то, чтобы быть самим собой – быть, а не казаться, не играть чью-то роль. И, видимо, поэтому ее киноистории так любят зрители. Почитайте в интернете, как по-доброму, с какой душевной теплотой они отзываются о работах этого режиссера в своих комментариях:

Слева направо: актриса Кристина Шнайдер, режиссер Лариса Садилова, актер Егор Баринов

«Поймите, мы простые зрители изголодались по нашему кино, в основе которого доброта и честность. И очень редко сейчас увидишь что-то похожее. Вы нам очень нужны. Дай Вам Бог здоровья и творческих удач».

«Удивительно талантливый режиссер. Лариса Садилова, вы большая умница. Заставили людей думать, размышлять, додумывать, делать выводы и просто жить…».

«Недосказанность, незаконченность, сквозящая во всех сюжетных линиях, прекрасна. Недосказанность — и есть жизнь. Но главное в этом фильме, конечно, доброта и сочувствие…».

«Начала смотреть фильм без особых ожиданий. А фильм оказался такой — не оторваться. В нем всё: мое детство в провинциальном городке, лето с бабушкой в деревне, говор бабушкиных подруг, всё родное до звуков, цветов и запахов».

«Вроде и нет ничего особенного, но не оторваться — просто, добротно, красиво».

«Кино без прикрас про жизнь обычных людей в провинции, наконец-то без сериальных огромных шикарных домов и квартир, в которых живут главные герои. История вполне обыденная, снято без длинных диалогов, всё на короткой волне, вполне узнаваемо, как в жизни».

 

Метод тыка

– Лариса, первое, что приходит в голову, когда начинаешь смотреть ваш фильм, что вы относитесь к зрителю как к гостю, приглашенному не просто на просмотр вашей картины, а на нахождение в ней. Такое долгое начало, по-моему, совершенно не свойственно современному кинематографу, где стремятся еще на титрах познакомить зрителя с тем, что будет происходить в фильме. Вы же словно говорите: мы никуда не торопимся, оглядитесь, присмотритесь, полюбуйтесь. Это Трубчевск, такие люди здесь живут, а вот дорога, по которой водит свой грузовик один из жителей. И пока вы все это так неторопливо показываете, привыкаешь к пейзажу за окном, любуешься рощицей, храмом на склоне холма, уже начинаешь узнавать местность. Ну да, мы же тут проезжали осенью. А теперь зима. Вопрос получился такой же длинный, как и начало в вашем фильме! А на самом деле он короткий. Редко кто сегодня может позволить себе показать в одном фильме разные времена года. Осень, зима, лето! А вы позволили. Как такое получилось?

— Это дорого для большинства кинематографистов. Но не для нас, потому что мы снимали кино «за копейки». И снимали два года. Хотя изначально задумывали эту картину как короткометражную, хотели показать осень и зиму и закончить Новым годом. А затем она выросла в полнометражную картину — и добавилось лето.

 

— В ваших фильмах наряду с профессиональными актерами участвуют непрофессиональные. Однако они не только не мешают друг другу в кадре, напротив, дополняют друг друга, совпадая как стеклышки в мозаике. Как вам удается так подбирать актерский состав?

— Если вы зайдете ко мне на канал в YouTube, то найдете там мой первый фильм «С днем рождения!». И вы увидите, что в самом первом фильме я пыталась соединить игровое и неигровое кино. Я шла тогда «методом тыка», скажем так, пробовала – на этом фильме я училась. У меня не было режиссерского опыта, поскольку я закончила актерское отделение мастерской С.А. Герасимова и Т.Ф. Макаровой во ВГИКе. На съемках своего первого фильма я многому научилась. Его мы, кстати, тоже снимали два года, поскольку не было денег. В фильме «Однажды в Трубчевске», мне кажется, я приблизилась к тому, чтобы не было видно швов между актерами и неактерами. Это сложно, но это интересно.

 

— Почему вы для себя выбрали именно такой тип общения со зрителем: соединяя художественное с документальным?

— Если взять первую картину «С днем рождения!», у меня там пять актрис, а все остальные участники – настоящие. И санитарки, и врачи… И роды тоже настоящие. Я тогда поняла, что мой фильм нельзя сделать просто в игровом ключе, что нужна документалистика. А потом мне понравилось так снимать.

 

— Может, это продиктовано самим временем? Сейчас снимается много кинопродукции, основанной на реальных фактах, но по тем или иным причинам и в современных фильмах зачастую поднимаемые вопросы решаются так, как в кино. Действительность приукрашивается, и зритель, как правило, получает ожидаемый счастливый конец.

 

«Не люблю заканчивать плохо»

— Вы знаете такую святую Матрону? Когда я искала деньги на свой первый фильм, то мне мама сказала: «Иди к Матроне!». Она тогда не была канонизирована. Я пошла в часовню на Даниловском кладбище, где она была похоронена. Над входом висело объявление о том, кому нельзя входить. В первом пункте упоминались те, кто ходит к гадалкам и ясновидящим. Второй пункт я напрочь забыла, а вот третий – помню наизусть. Он был написан словно для меня: «Нельзя входить тем, кто приукрашает или ухудшает нашу действительность». Я даже дар речи от этого потеряла! И все же я вошла в часовню. Кстати, через два дня нашла деньги на кино. Небольшие, но они помогли нам продолжить съемки. Дело в том, что я училась у Герасимова, а главным направлением его творчества был соцреализм и вообще реализм. Я тоже двигаюсь в этом направлении. Продолжаю двигаться в направлении соцреализма, поскольку несколько улучшаю концовки своих фильмов: не люблю заканчивать плохо. Несмотря на то, что по сценарию у меня должен быть плохой финал, во время съемок я все перестраиваю так, что все равно заканчиваю хорошо. Понимаете, мы творцы, если так можно нас назвать, замахиваемся на роль Бога, потому что мы начинаем конструировать свою реальность. И поэтому я к этому очень осторожно подхожу.

 

– Спасибо за эти слова, Лариса! Кино, как и любое искусство, не должно лишать человека надежды. Нам без нее не выжить!

— Я с вами согласна. Полтора часа мучить зрителя, а потом оставлять его в состоянии безысходности… Так нельзя.

 

«Мы все в него влюбились»

— Скажите, почему съемки по крайней мере трех последних ваших картин вы проводили в Трубчевске? С этим городом что-то связано в вашей жизни? Почему именно о нем так трогательно и трепетно рассказываете в своих работах?

— Знаете, мы туда приехали случайно. Я сама родом из Брянска, а Трубчевск находится в Брянской области, но там я до съемок «Сынка» никогда не была. Выбирая место для съемок, объездили Брянскую область и однажды заехали в Трубчевск, где встретили экскурсовода Бориса Ивановича Нефедова, который нам так показал этот город, что мы все в него влюбились. И мы там остались, несмотря на то, что там не было удобной инфраструктуры, позволяющей разместить съемочную группу. Мы расселились по частным домам у местных жителей. Там и снимали. Я думаю, что нас судьба туда привела. И у нас сложились очень хорошие отношения с администрацией этого города, которая нам во всем помогала. Но самое главное, что там очень красиво.

 

— Глаз не оторвать от пейзажей. Вам удалось показать эту красоту на экране. А экскурсовод, о котором вы говорите, вероятно, стал прообразом героя фильма «Сынок» — музейного работника, роль которого исполняет Виктор Сухоруков.

— Да, в фильме он и сам появляется и рассказывает о том, что в окрестностях города черные копатели находят много оружия времен войны.

 

— В фильме «Сынок» одна из героинь говорит, что хочет найти самый красивый город, на что один из жителей Трубчевска замечает: «Ты его уже нашла. Наш город самый красивый». Вы выбрали для съемок Трубчевск и теперь снимаете хроники из жизни жителей этого городка, черпая сюжеты для своих картин из их будней и праздников. Во время просмотра фильма я не могла отделаться от ощущения, что главные роли исполняют непрофессиональные актеры. Так безыскусно, так просто звучала их речь…

— Они и не должны были отличаться от неактеров. И скажу вам, что достичь этого было непросто, потому что непрофессионал органичен как собака. Он в кадре такой, какой и в жизни. А актеру с непрофессионалом трудно. Ему тоже нужно быть полностью открытым, очень естественным, не допускать фальши, потому что она будет бросаться в глаза.

 

— И еще меня удивило то, что в фильме нет ни одной любовной сцены. Есть только намек на то, что между героями что-то произошло, и зрителю очевидно, что именно произошло по некоторым деталям. Я даже подумала, что вы решили избежать таких сцен, чтобы не создавать неловкой ситуации для непрофессиональных актеров.

— Нет, не поэтому нет любовной сцены! Во втором моем фильме «С любовью, Лиля», который получил главный приз на Роттердамском кинофестивале, есть постельная сцена, но мы ее решили показать таким образом, что зритель увидел только ступни. Мы так ее и назвали: «Ноги, ноги, ноги». Я не люблю это все! Все эти любовные сцены ни к чему. На мой взгляд, любовные сцены надо показывать отраженно.

 

«У нас таких актрис сейчас почти нет»

— Лариса, расскажите об актрисе Кристине Шнайдер, которая сыграла Анну — главную героиню вашего фильма. Насколько мне известно, она дебютировала в фильме Александра Митты «Шагал-Малевич» в роли жены Шагала – Беллы.

— Кристина родилась в Вене. Впервые я ее увидела на «Нике»: она пела во время церемонии. Такая пышная, типичная русская женщина. У нас таких актрис сейчас почти нет. Когда возникла эта история, я про нее вспомнила. Ее родители финансировали проект Митты, и мы предложили этот проект маме Кристины, которая является ее агентом. И, как мне кажется, Кристина в этом фильме оказалась на месте. Когда мы решили сделать из короткого метра полноценную картину, то дописывали историю уже с учетом психофизики, возможностей и потенциала наших актеров.

 

— Есть в вашем фильме сцена, в которой Анна заявляет своему любимому, что она так больше не может. Актриса произносит это практически без интонации. Так, как говорят местные женщины, сыгравшие эпизодические роли в вашем фильме. И эта ее реплика прозвучала так верно, в ней не было ничего театрального!

— Я ненавижу театральность!

 

 — Не было ничего искусственного! Так безыскусно говорят и свекровь Анны, и старушка, в доме которой героиня поселилась после разрыва с мужем.

— Свекровь и бабушка – не актрисы. Они говорят так, как в жизни.

 

— А если прислушаться, то ведь мы чаще всего так и говорим.

— Да, конечно. Люди говорят не смыслами… Они даже больше говорят, когда молчат.

 

— Лариса, а где вам удалось найти такую замечательную старушку, которая рассказывает о своем доме и о том, как во время войны они на потолке прятали немца? Ее можно слушать бесконечно! Ее речь успокаивает, убаюкивает!

— Сначала мы нашли ее дом, а потом нашли саму старушку. И поняли, что хотим, чтобы она в фильме рассказала эту историю про немца. Когда Кристина с Егором Бариновым снимались, они ей задавали наводящие вопросы, а она на них отвечала.

 

— И не смущалась?

— Нет, она делала по пять дублей. Она говорила, направляйте меня, подсказывайте, что мне нужно говорить.

 

— Наверное, после ваших фильмов жители Брянской области засыпают вас своими историями и ждут, когда вы их включите в сценарий нового фильма.

— Сейчас мы снимаем новую картину. Зима и лето. Зимнюю часть мы уже сняли, а на днях — первый съемочный день летней части. Снимаем картину в Брянске. Это история про мою маму и мою тетю.

 

«Я целыми днями думаю только о кино!»

— Вы снимаете себя в эпизодических ролях в ваших фильмах?

— Нет! Мне говорят: сыграй сама. А я говорю не могу, я не смогу на себя смотреть при монтаже.

 

— А как же ваша актерская профессия?

— С ней давно покончено! У Герасимова я бы снималась. Я у него и снялась в «Льве Толстом» в роли гимназистки. В принципе, для актерской профессии нужен кураж.

 

— А для режиссерской?

— Режиссерский кураж у меня есть, а актерского нет. В любой профессии нужен кураж.

 

— Лариса, трудно быть женщиной-режиссером?

— Я не сказала бы, что трудно. Все-таки я тяжести не ношу. Но трудно быть руководителем. Приходится иногда увольнять людей, говорить правду в глаза. Это сложная профессия. Но все равно очень интересная. Я бы ее не променяла ни на какую другую. И еще мы вместе с мужем являемся продюсерами наших фильмов. Никто не имеет права мне сказать, какого актера можно снимать или что-то еще в этом роде. Очень трудно, когда тобой начинают командовать в творчестве.

 

— Работать с мужем вам комфортно?

— Конечно! Он творческий человек, звукорежиссер. На всех картинах мы работали вместе. Мы вдвоем делаем кино, уже начиная с фильма «Ничего личного». Я не могу представить себе, что у меня был бы муж вне этой профессии. Наверное, было бы сложно ему меня выдерживать.

 

— А что такое в вас есть, что надо выдерживать?

— Я целыми днями думаю только о кино!

 

— Без отпуска и праздников?..

— Именно так! Это было бы просто невыносимо для любого другого нормального человека. А он тоже ненормальный.

 

— Чему вы учитесь у героев своих фильмов?

— У Герасимова был такой девиз: любить человека. И он его нам передал. Я думаю, если человека любить, то он будет всегда интересен. За ним интересно наблюдать, а затем воплощать на экране. Я наблюдаю за людьми и так исследую жизнь. Для того чтобы не злиться на человека, я смотрю на него как на персонаж. Только я начинаю так делать, как злость сразу куда-то улетучивается. Это хороший метод. И он работает!