Серебряный экран

Серебряный экранЛатиноамериканское кино 60-х – это лозунги, один другого завлекательней. «Эстетика насилия в ответ на культуру голода» (бразилец Глаубер Роша). «Дать Боливии лицо и тело, по крайней мере – в культурном отношении» (Хорхе Санхинес). «Фильм должен стать политическим актом» и «Важен не кинообраз, а живое действие, которое возникает на каждом просмотре» (аргентинцы Фернандо Солинас и Оттавио Хетино). В последнем содержится преувеличение – чего в революционном запале не скажешь.В 1968-м Солинас и Хетино (в Аргентине нелегально, в Европе – в крупных кинозалах) показали 4-часовую документальную эпопею «Час огней: заметки и свидетельства о неоколониализме, насилии и освобождении» (приз фестиваля в Пезаро, на родине Дж. Россини; приз Британского института кинематографии). Идиома, давшая название фильму, возникла, когда конквистадоры плыли в темноте вдоль юго-восточной оконечности континента. На их глазах берег расцветал все новыми огнями. Никакой мистики: индейцы готовили в печах вечернюю трапезу. Но красиво.

Хотя на аргентинских сеансах «Часа огней» над экраном висел вердикт «Всякий зритель – это трус и предатель», сам фильм, с точки зрения искусства, — далеко не примитивная агитка. Он состоит из 3 частей, каждая из которых дробится на эпизоды, и, по словам киноведов, представляет собой интереснейшее и продуманное сочетание стилистически разнородных приемов. Показы сопровождались раздачей листовок с текстом, ужасно напоминающим манифесты советских авангардистов 20-х годов: «Товарищи и друзья, эта часть фильма задумана не как кинозрелище. Фильм превращается в отрицание самого себя и взывает к действию… Товарищи по борьбе за освобождение, сидящие в зале, объединяются с теми, что на экране…» И т.д. Много чего еще там было написано, и, наверное, у кого-то все-таки родилась ошибочная мысль, что заниматься таким кинематографом должны политологи.

В наше время аргентинское кино — это 6 номинаций и 2 выигранных «Оскара» за лучший фильм на иностранном языке. В Европе – десятки призов испанской киноакадемии (премия Гойя), Золотые и Серебряные раковины на Сан-Себастьян, конкурсная программа и «Особый взгляд» в Каннах. Это набирающая обороты «новая волна» — молодые и независимые, иначе говоря «инди». Собственная академия киноискусства в стране тоже есть. Официально она функционирует всего несколько лет, однако национальная ассоциация кинокритиков, вручающая основную национальную награду «Серебряный кондор», была создана еще в 40-х, и тогда же был принят закон, по которому родным кинолентам обеспечивался преимущественный прокат. И то, и другое протянуло до первого военного переворота. Политика упорно вмешивалась в дела самого массового из искусств. Воплощение на экране взглядов, противоречащих официальному курсу правящей хунты, было чревато застенком. Мастера эмигрировали или снимали рекламные ролики растительных масел и говядины.

По сути, нормальное производство, выдающее на гора конкурентоспособную продукцию, существует в Аргентине чуть более четверти века. Попросите, однако, не то что киноведа, а просто активного зрителя перечислить работающих на студиях Буэнос-Айреса «культовых» режиссеров и таковые же фильмы, и он не замедлит с ответом. Полагаю, что у многих этот список возглавит Фабиан Бьелински (Fabiаn Bielinsky). Он прожил всего 47 лет (в 2006-м скончался от инфаркта). Карьеру начал с короткометражек по Кортасару и Борхесу, но 2 полнометражных фильма — все, что успел, – снял по собственным сценариям. Некрологи обыкновенно пишутся по принципу «De mortuis seu bene, seu nihil». Но талант и своеобразие Фабиана Бьелински в них наверняка воспевали искренне.

Ежели коротко, то «Девять королев» (исп. «Nueve Reinas», англ. «Nine Queens», 2000) рассказывают о том, как «вор у вора дубинку украл». Некий Хуан (Gaston Pauls), совсем молодой мошенник, пытается нечестным путем собрать солидную сумму, чтобы подкупить судью и спасти отца (мошенника в годах) от 10-летней отсидки. К слову, отец не только об этом не просит, но серьезно возражает против избранного отпрыском modus operandi и всяко пугает его тюремным беспределом. Не верит, что вырастил достойную смену. Конечно, в итоге выяснится, что зря. А может, и раньше. Уж больно по ощущению самодостаточен этот скупой на выражение эмоций парень. Про таких задумчиво цедят: «Что-то в нем есть…»

Судьба сводит Хуана с аферистом постарше, Маркосом (Ricardo Darin). Кажется, куда более крутым. Вытащив парня из переделки, он предлагает на пару надуть филателиста-любителя, продав ему подделку уникального комплекта марок «Девять королев». «Два разных характера – одна афера» — схема многажды использованная. Бьелински решает коллизию неожиданно. Как-то привыкаешь, что в капиталистических (или стремящихся к тому) джунглях побеждает бессовестный, жесткий, расчетливый хищник, для которого и напарник – обреченный остаться в дураках лох. Нету там места ни для преданности, ни для любви. Впрочем, если кто-то еще «Девяти королев» не смотрел, не хочу портить удовольствия, а потому от подробностей воздержусь. Эта криминальная комедия воспринимается как захватывающий, элегантный детектив. Каждый эпизод — во многом благодаря великолепным актерским работам, причем, и второстепенным тоже, — раскрыт сполна и претендует на то, чтобы стать ключевым. Но едва вы посчитаете, что добрались до ответа, Бьелински подкидывает новый сюжетный ход. Искусной фабулой и пафосом картина напомнила мне блестящий фильм 70-х «The Sting» («Афера»).

В 2006-м на экраны вышла «Аура» («El Aura») — история больного эпилепсией таксидермиста, не то чтобы озабоченного идеей быстрого обогащения, но постоянно проигрывающего в уме сценарии легких, бескровных ограблений и уверенного, что ему под силу совершить идеальное преступление. Аура – это ослепительная вспышка, за которой следует чернота, потеря сознания. Мы переживаем приступы вместе с героем. Наверное, он кричит и дергается, но сам в эти моменты себя не видит. Не видим и мы. Странный, противоречивый образ. Пристальное внимание к деталям, фотографическая память, развитая способность к анализу любой ситуации как-то не вяжутся с тем, что его личное время словно заторможено. Он как будто отказывается принимать реальность, не совпадающую с его умозрительными построениями, и чудом выныривает из своего вымышленного мира, едва успевая предотвратить собственную гибель. Задумывался фильм едва ли не как детектив. Действительно, в нем есть ограбление, несколько перестрелок, на площади валяются трупы. Но центральный характер фильма подчинил себе сюжет, внес в него притчевое звучание, определил темп и стиль. И здесь в главной роли — Рикардо Дарин, звезда аргентинского кино. Достаточно двух этих фильмов, чтобы понять высочайший уровень его профессионализма.

Освободившись от политических пут и опираясь на государственные дотации, аргентинские режиссеры временами позволяют себе снимать непонятное кино, которое кинокритики потом, как правило, обзывают «культовым». В 1986-м отличился Eliseo Subiela. Фильм «Человек, смотрящий на юго-восток» (исп. «Hombre mirando al sudeste», англ. «Man Facing Southeast») получил множество толкований. Сам режиссер ни под одним из них не подписался. Американские киношники были так очарованы этой работой, что пригласили Subiela в Штаты. Он ответил знаменитой телеграммой, почему-то адресованной президенту: «Моя семья не хочет жить в Голливуде». Редкий случай.

Творческий метод Subiela характеризуют как поэтический кинематограф (для нас это словосочетание ассоциируется с Параджановым). Сюжет фильма соответствует методу. В психбольнице появляется таинственный пациент, утверждающий, что он — лишь проекция, голограмма внеземного существа. Центральный диалог, или, лучше сказать, словесный поединок происходит между ним и разочарованным, уставшим от жизни, от работы, от пациентов главным врачом. В итоге не понятно, кто кого лечит. Не ясно, кем все-таки является этот человек, подолгу смотрящий на юго-восток. И событийный, и визуальный ряд насыщены метафорами и философскими и религиозными аллюзиями. Много позже почти на тот же сюжет был снят «K-PAX» с Кевином Спейси. Я отношусь к поклонницам актера, и поэтому мне все равно, сколько там перекличек. Но, когда возник скандал, критики, отметив сюжетный параллелизм, отдали предпочтение аргентинскому фильму как более интересному.

Впервые «Оскар» достался Аргентине в 1985-м за фильм «Официальная версия» (исп. «La historia oficial», англ. «The Official Story», режиссер Luis Puenzo, оператор Fеlix Monti). Снят замечательно (первые несколько минут, пока на экране поют гимн, от стилистической выверенности эпизода просто балдеешь), и актеры на высоте. Исполнительница главной роли Норма Алеандро (Norma Aleandro) была названа в Каннах лучшей актрисой года. Но тем, кого интересует латиноамериканская история, я бы еще предложила эту работу как род тематического художественного пособия. Женщина из благополучной по атмосфере и достатку семьи, преподающая в колледже историю Аргентины, вдруг узнает, до какой степени ее личная судьба переплетена с «грязной войной» — периодом репрессий, полицейского беспредела.

Второй «Оскар» отбыл в Буэнос-Айрес лишь 2 года назад. Его увез режиссер Хуан Хосе Кампанелья (Juan Josе Campanella) за «Тайну в его глазах» (исп. «El secreto de sus ojos», англ. «The Secret in Their Eyes»). Кампанелья получил кинематографическое образование в Школе искусств при Нью-Йоркском университете. Не удивительно, что много работал в Штатах, в частности на телевидении, где выпекал такие популярные сериалы, как «Закон и порядок» и «Доктор Хаус». По жанру его фильм-оскароносец – криминальная драма. Но, как и в «Ауре» Бьелински, детективный сюжет (кстати, совсем не банальный) важен здесь не сам по себе, а как основание для размышлений — о смысле жизни, о времени, о преступлении наказании… Несмотря на американскую школу режиссера, фильм совершенно аргентинский по тому, как интеллигентно расставлены акценты. Ничто не давит, даже жуткие, великолепно снятые сцены убийства. Любовная коллизия напрочь лишена слезливости. Вообще, фильм очень цельный. И, как всегда, хорош в главной роли Рикардо Дарин.

Если вас заинтересовало аргентинское кино, я бы еще посоветовала «Камилу» Марии Луисы Бемберг (номинация на «Оскар» 1984), она есть в русской сети, можно отыскать и с субтитрами. Образцовая историческая драма на экране.

До встречи через неделю.

Александра Канашенко
Монреаль