Мой знакомый едет с детьми на Украину. Он специально взял билет на поезд из Киева до родного города: “Дети уже сейчас предвкушают, как поедут к бабушке на каком-то загадочном поезде”.
Признаюсь, что соскучилась по поездам, вокзалам и полустанкам, стуку вагонных колес, уходящим вдаль рельсам, купе и плацкарте, крепко заваренному чаю в серебристом подстаканнике и, конечно, задушевным разговорам с попутчиками, ставшими вмиг близкими.
Я люблю железную дорогу и с удовольствием собираю истории о канадских железных дорогах, хотя, к большому сожалению, ни разу не ездила на канадских поездах.
Канада с бескрайними просторами, покрытыми лесами, высокими горами и живописными равнинами, многочисленными реками и глубокими озерами породила много мифов и легенд. В устах словоохотливых рассказчиков здесь обитали водяные, лешие, русалки, всадники без головы и, конечно, всевозможнейшие привидения.
С приходом научно-технического прогресса и железной дороги в самые отдаленные места, строительством автомобильных трасс и ростом городов мифические существа, кажется, нашли для себя новые места обитания на континенте. В старых газетных подшивках немало историй о машинах-призраках, таинственных трамваях и туннелях, в которых встречаются привидения.
Вот история, опубликованная 9 декабря 1904 года в газете «Сент-Джонс Дейли Ньюс» (Ньюфаундленд). Статья называлась «Паровоз с привидениями на интерконтинентальной дороге». Читателей, естественно, волновало, действительно ли составом управляли привидения. А работников депо интересовал вопрос, кто непосредственно работал на железной дороге.
Железнодорожники считали паровоз под номером 239 несчастливым и старались обходить стороной. Первый случай, произошедший с этим паровозом, не вызвал особого подозрения. Железная дорога — не совсем безопасное дело, аварии случались, как в любом другом деле, где человек имеет дело с техникой. Однако анализ произошедшего заставил насторожиться: уж очень много было непонятного.
Железнодорожники хорошо помнили аварию в Бельмоне, когда погиб молодой машинист Сэм Трайдер, который вел поезд из Монктона в Труро. Состав должен был остановиться в Бельмоне, но почему-то проехал мимо станции. Встречающие на перроне проводили его недоуменными взглядами. Вдруг раздался удар — и все смешалось. По словам очевидцев, паровоз внезапно качнулся в одну сторону, потом в другую и, резко накренившись вправо, как будто бы подпрыгнул над рельсами и перевернулся. Причину аварии установить так и не удалось.
Кочегара Гарри Кэмпбелла, стоявшего близко к машинисту, выбросило через окно. Испуганный, но невредимый он приземлился в сугроб. Кэмпбелл заявил, что не совсем уверен, но ему показалось, что в момент аварии машинист Сэм Трайдер был уже мертв! По словам кочегара, заметив что-то неладное в движении паровоза, он посмотрел на машиниста и увидел искаженное ужасом лицо Сэм Трайдера, словно кто-то душил машиниста.
О паровозе №239 снова заговорили после аварии на узловой станции в Виндзоре. Опытный машинист Гарри Уолт вел большой груженый состав из Галифакса по Канадской Тихоокеанской железной дороге. Поздним вечером поезд медленно подходил к очередной станции. Удивительно, что ни машинист Уолт, ни его опытный помощник Мэл Коуплен не заметили сигнала семафора и направили состав на другой путь. В результате аварии 4 человека погибли, многие были ранены. Состав перевернулся, почти все 70 вагонов сошли с рельсов.
Когда после ремонта паровоз №239 снова появился на железной дороге, машинисты и кочегары насторожились. Не прошло и нескольких месяцев, как состав снова перевернулся недалеко от шахт Хамфри в Нью-Брансуике. Машинист и кочегар чудом выжили.
Четвертая авария произошла недалеко от Монктона, железнодорожной столицы атлантического побережья. Двигатель паровоза детально обследовали – все было в норме. Причина аварии снова была неясна. Рабочие железнодорожного депо боялись приближаться к паровозу, не желая становиться очередной жертвой.
№239-й считали проклятым или заколдованным. Многие полагали, что в нем живет привидение, а кое-кто даже утверждал, что видел его внутри паровоза, но, завидев людей, привидение словно проваливалось сквозь землю.
Рассказ завершала новость, что паровоз вскоре будет списан на свалку. Но после публикации статьи 239-й без серьезных аварий прослужил еще около 2-х лет. Случались, конечно, мелкие поломки или внезапные остановки двигателя, но трагических случаев больше не было. Злополучный паровоз все-таки отправили на свалку. Вездесущие мальчишки утверждали, что пока его окончательно не разобрали, рядом с паровозом не раз видели странного человека, моментально исчезающего при появлении людей.
Вильям Ван Хорн, легендарный строитель Канадской Тихоокеанской железной дороги, никогда не был офисным руководителем. Он проводил свой рабочий день в инспекционных поездках, неожиданно появлялся на разных участках вверенной ему железной дороги, вплоть до самых отдаленных. Холодным осенним днем в Садбери, ожидая отправления поезда, Ван Хорн прогуливался вдоль станционной платформы и случайно услышал беседу между двумя кондукторами. Пожилой мужчина рассказывал молодому работнику, что во время поездки на длинных перегонах он частенько отправляется передохнуть в служебную комнату.
Прибыв в Монреаль, Ван Хорн узнал фамилию и номер состава, на котором работал тот кондуктор. На одном из перегонов станционный мастер вручил машинисту срочную депешу, предупредив его, что раскрывать телеграмму нельзя до тех пор, пока состав не пройдет половину пути до следующей станции. На полпути кондуктор вскрыл телеграмму и прочел: «Немедленно иди в служебный вагон, найди там спящего Джона Роджера (так звали пожилого кондуктора), разбуди его и вручи ему эту телеграмму. Ван Хорн». И машинист, и кондуктор Джон запомнили этот случай на всю жизнь.
Однажды во время поездки из Монреаля в Виннипег Ван Хорну понадобился партнер для игры в покер. Но такового рядом не оказалось. Тогда Ван Хорн приказал кондуктору поезда, в котором он ехал, сесть с ним за игровой стол. А когда состав подъехал к форту Вильяма, Ван Хорн просто уволил этого человека за нарушение трудовой дисциплины. Однако легендарный Ван Хорн не был бы легендарным, если бы… снова не нанял кондуктора на работу в компанию! Оценив качества молодого человека, проявленные во время игры, он взял его к себе в головной офис.
Лорд Томас Шогнесси — известный монреальский предприниматель XIX века, президент Канадской Тихоокеанской железной дороги (1898-1918). Долгое время он жил в роскошном особняке на улице Дорчестер, где сейчас расположен Музей архитектуры. В 1923 году после смерти знаменитого предпринимателя хорошо знавший его журналист из Манитобы Хоуп Росс опубликовал несколько статей с воспоминаниями.
Лорд Шогнесси приехал по делам в Виннипег. Его персональный вагон поставили на запасной путь, в стороне от здания станции. Было раннее утро, президент и сопровождавшие его лица завтракали в салоне вагона. Росс, ожидавший приятеля, слонялся по платформе. Он заметил президентский вагон, а знакомый железнодорожник указал ему на лорда Шогнесси, сидящего у большого окна вагона, из которого вся станция была видна как на ладони.
В это время со второго пути должен был отойти небольшой состав. Внезапно лорд Шогнесси поднялся и, к удивлению всех, выскочив из вагона, бегом направился к станционной платформе. Росс помчался за президентом, понимая, что произошло что-то необычное.
Пассажиров на платформе не было: заблаговременно прибыв, они уже расселись по местам, разместили свой нехитрый скарб. И только одна хрупкая, небольшого роста женщина, согнувшись под тяжестью громадного куля, еле-еле передвигалась по платформе по направлению к поезду. В домотканую белую простыню, по-видимому, были завернуты все ее пожитки. За поношенную ситцевую юбку крепко держались ручонками четверо малышей, мал мала меньше. У каждого в руках по маленькому свертку.
Женщина явно пыталась успеть на поезд, заслышав сигнал к отправлению, который уже дал кондуктор. И тут Росс увидел: лорд Шогнесси подбежал к женщине, схватил одной рукой ее огромный куль, другой самого маленького из малышей и потащил всех через рельсы, отчаянно подавая сигналы машинисту.
Железнодорожники, увидев самого господина президента железной дороги, помогающего бедной женщине, конечно, остановили поезд. Лорд Шогнесси передал куль кондуктору, подсадил на подножки вагона малышей и женщину. То ли от усталости, то ли от радости она не смогла вымолвить ни слова в ответ. Оторопевшая от неожиданности, она так и осталась стоять в проходе, неловко подняв на прощание руку.
Вновь прозвучал гонг, поезд тронулся. В окне показались мордашки детей, и маленькие ладошки радостно замахали усатому дяденьке. Сказал ли кто-нибудь им, что это был сам президент Канадской Тихоокеанской железной дороги?!
А лорд Томас Шогнесси вернулся в свой роскошный вагон и продолжил завтрак.
Самая большая железнодорожная авария в Канаде произошла 29 июня 1864 года на реке Ришелье недалеко от Монреаля.
Молодой инженер Вильям Барни служил машинистом только 11 дней. Он еще ни разу не ездил по этому маршруту. “Эмигрантский специальный” должен был срочно отправиться на восток по железной дороге “Гранд Транк”.
Состав по тем временам был длинным – 11 вагонов. Грузовые вагоны, в которых обычно перевозили зерно, спешно приспособили для перевозки людей, поставив деревянные скамейки и бочонки с водой. 450 немецких, польских и чешских эмигрантов направлялись к новому месту жительства.
Паровоз медленно отошел от монреальского вокзала. Эмигранты, конечно, были недовольны, что их разместили в грузовых вагонах. Но быстро успокоились, поскольку в долгом путешествии через океан претерпели большие неудобства.
Когда состав приближался к одному из мостов на реке Ришелье, машинист заметил, что мост разведен. Обычно машинисты знали время развода мостов, но Барни был новичком, и в суматохе никто не удосужился оповестить его о том, что на маршруте движения состава есть разводной мост. В кабине машиниста не было ни телефона, ни прочих средств связи. А железнодорожника, яростно махавшего красным фонарем перед мостом, никто не заметил.
Мост развели, поскольку по реке проходила баржа. Ее владельцы заблаговременно сообщили о времени прохода судна. Сообщить же смотрителям моста о проходе “Эмигрантского специального”, наверное, забыли.
Барни со всей силы нажал на аварийные тормоза. Раздался страшный скрип и скрежет. Увы, было слишком поздно, и тяжелый локомотив рухнул с моста на баржу, потянув за собой вниз все вагоны.
Машинист сумел выпрыгнуть из паровоза. Его вытащили из воды невредимым. 97 человек погибли, в том числе и два члена команды. Остальные пассажиры получили ранения различной степени тяжести. Экстренную медицинскую помощь и даже несложные хирургические операции проводили тут же на берегу в небольшом сарае.
В ту ночь в окрестностях реки Ришелье никто не спал. Колокольный набат разбудил людей. Все побежали к месту аварии. Лодки и плоты курсировали между опрокинутыми вагонами в поисках пострадавших. Кое-кто из пассажиров смог выбраться из тонущих вагонов на поверхность. На следующее утро оставшихся в живых и тела погибших отправили другим поездом в Монреаль. У вновь прибывших эмигрантов не было родни и знакомых, поэтому их хоронили религиозные организации. На протестантском кладбище Монт-Руаяль похоронено 70 немецких иммигрантов-лютеран.
Расследование было долгим и сложным. Железнодорожная компания не хотела брать вину на себя. Пасуя перед могущественными владельцами, правосудие признало виновным машиниста Вильяма Барни. У него не было адвоката на суде, и он был лишен даже последнего слова в свою защиту. В ходе расследования пресса не раз писала, что компания не имела специальной тренировочной программы для машинистов. Опытные кочегары постепенно переходили в машинисты без экзамена на знание правил железнодорожного движения. Очень часто неопытного машиниста выпускали на маршрут одного, без наставника. Знал ли Барни, что на маршруте был разводной мост? Кочегар Томас Кинг не был уверен в этом, заявив на суде, что не спрашивал об этом машиниста перед поездкой. Барни жестоко осудили. Впрочем, наверное, молодой человек осудил себя сам раньше, когда видел, как выносили из воды тела погибших пассажиров. Но железная дорога избежала неприятностей.
Монреаль
