Молодая монреальская художница Лиза Соколовская недавно организовала и провела свою первую художественную выставку «MAKESHIFT», в которой приняли участие выпускники университета Конкордия. Для многих из них эта выставка оказалось первой за стенами alma mater.— Лиза, когда вы почувствовали, что вы — художник?
— Точно не помню, но однажды, когда мне было лет 6, сестра рисовала молекулы для урока химии, а я увидела рисунок и подумала: в этом есть что-то очень интересное. Как можно на плоском листке бумаги создать какие-то сферы, объемные предметы!
— То есть молекулы вам дали понятие о том, что мир прекрасен!
— Уже здесь в Канаде я просила маму отдать меня на рисование, и в 12 лет ко мне стала приходить учительница. А до этого я несколько раз меняла свое представление о собственном будущем: мечтала быть то ветеринаром, то еще кем-то… Но в 12 лет я поняла, что рисование – именно то, что мне нравится. И тогда решила, что только этим и надо заниматься.
— Довольно отважное решение! Родители не препятствовали вашему желанию посвятить свою жизнь живописи?
— К счастью, нет. Конечно, периодически мама задавала мне вопрос: «Ты не передумала?» Часто это случалось в тот момент, когда знакомые дети выбирали специальность врача. Мама говорила: «Может, ты передумаешь? Может, тебе что-то другое будет интересно?» Я отвечала: «Нет, доктором я не стану». Конечно, можно чем-то другим заняться. Но живопись для меня намного интереснее. И я думаю, что это работа.
— Как вы видите свою будущее: в качестве свободного художника или сотрудника-иллюстратора какого-либо издательства?
— В идеале, конечно, просто художник. Я готова организовывать выставки. Было бы замечательно получать стипендию и писать картины на выставки, которые проводятся в галереях или музеях. Есть еще план поучиться и закончить программу мастера по живописи в Нью-Йорке, после чего я смогу преподавать в университетах.
— А почему именно в Нью-Йоке?
— Там гениальная школа! Просто фантастическая! Может, она не каждому подойдет. Но когда я только начала о ней узнавать, я поняла, что школа искусств должна выглядеть именно так. Там прекрасные учителя – сами скульпторы и художники. В школе учится немного студентов, все вместе занимаются в студии со своими преподавателями. Причем, учатся не только молодые люди, но и те, кто решил изменить свою карьеру в 30-40 лет и стать художником. Очень хочется туда! Плюс Нью-Йорк – город возможностей!
— Недавно завершилась выставка, в которой вы приняли участие как художник и как куратор. Это первый опыт кураторской работы для вас?
— Да, это первая моя выставка, которую я организовала вне стен университета Конкордия.
— С чего все началось?
— Идея зародилась еще прошлым летом, когда я вернулась из Франции. Нас было 3 подружки, и нам очень хотелось провести совместное мероприятие. Мы разыскали других бывших студентов Конкордии – художников, и постепенно наш коллектив вырос. Правда, мои подруги не смогли принять участие в выставке – одна вернулась на родину в Пакистан, вторая нашла работу в другом городе. Люди подбирались разные, но мы исходили из заинтересованности участников в проекте. Были такие, кто мог посвятить свое время подготовке к выставке, и такие, кто работал полный день, был занят, хотел участвовать, но не мог полностью переключиться на наш проект.
— Требовалось специально подготовить работы к этой выставке?
— Да. Хотя некоторые работы уже были написаны, но творческим людям всегда хочется подготовить что-то новое, более актуальное. Мы старались сделать так, чтобы работы были созданы в последний год. Тему мы придумали такую, чтобы она могла объединить нас. Я примерно знала, что делают все мои друзья и знакомые. Я видела их работы во время учебы. Мы работали примерно в одном направлении: это в основном реализм. У нас на выставке не было скульптур, только 2D, и больше всего было картин. Потом мы придумали тему, и создалось впечатление, что все работы – одно целое. Коллектив получился почти женский: среди нас оказался только один молодой человек. И тематика вышла, близкая к женской. Раньше все мы учились в уютной Конкордии, а сейчас мы все вышли из этих комфортных условий и должны сами продолжать работать. И картины передают момент потерянности и некоторой неуверенности, но в то же время передают наше желание творить. Выставка показала, что у каждого участника есть стиль, направление, уже получается что-то такое, что хочется продолжать делать.
— Вы сказали, что вас объединяет некий реалистический подход. На мой взгляд, реализмом творчество участников вашей экспозиции можно назвать лишь отчасти. Как далеко заходит ваше представление о реализме?
— Это, скорее, то, что называется английским словом “figurative”: узнаваемые фигуры, лица, тела.
— Как для себя вы определяете то, что пишете?
— Меня в картинах интересует больше эмоция, а не собственно изображение. Конечно, сюжет помогает в передаче идей, ощущений. Я заметила, что за последние пару лет моя палитра несколько изменилась: стала более темной, холодной. В моих работах присутствует какое-то ощущение: не плохое, не тяжелое, но немного давящее.
— С чем вы это связываете?
— Я думаю, это влияние характера. Мне нравится такая эмоция, потому что я ее знаю, через нее я вижу мир.
— То есть вы видите темную сторону мира?
— Нет! Не негативно-темную. Сумерки – это же не всегда страшно! Солнце уже заходит, контуры размываются — и мир становится намного интереснее, поскольку ощущения становятся острее.
— Эта острота действительно чувствуется в ваших работах. Вы можете сказать, что испытывали влияние других художников на свое творчество?
— Не думаю, что это именно влияние. Есть много художников, которые мне нравятся. Когда я вижу их картины, то понимаю, что тоже хотела бы так работать. Есть прекрасный художник Александр Каневский. Он пишет картины, от которых создается впечатление, что вместе с изображением автор параллельно написал и свое ощущение.
— Лиза, работая над картиной, вы, вероятно, понимаете, что настанет момент, когда вам придется с ней расстаться. Она станет собственностью другого человека. Вы готовы к этому?
— Как раз на этой выставке впервые купили мою картину! В прошлую пятницу я ее отвезла покупателю. И хотя я знаю этого человека, уже не смогу видеть свою картину так часто, как раньше. Странно как-то! Я раньше продавала рисунки через интернет, но это другое. Это картина, которую я очень люблю.
— Трудно оторвать от себя. Картина — как ребенок…
— Вот и я думаю: как ребенок. «Мой ребенок» будет жить, и ему там будет хорошо! Приятно, что человеку не только понравилась моя работа, но он был готов оценить ее, заплатить за нее. Значит, ему хочется видеть ее постоянно.
— Лиза, как вы считаете, ваша первая выставка прошла удачно?
— Мне кажется, удачно. Я боялась, не знала, чего ожидать, но была приятно удивлена, что удалось все собрать, все сделать. Два месяца назад у меня была легкая паника, что ничего еще не готово. Это было не просто, потому что все мы заняты: одни работают на полной ставке, другие учатся.
— Сейчас вы переключаетесь на другой проект «Искусство в каждый дом». Что это такое?
— Это придумала одна моя знакомая. Она говорит, что не всем людям легко пойти на выставку, посмотреть картины и сразу что-то купить. Цель ее проекта – дать людям шанс принести в свой дом, хотя бы на время, понравившуюся на выставке картину. Она предлагает людям взять напрокат бесплатно те или иные картины на ограниченное время. Если человеку потом захочется купить эту работу, он сможет это сделать. Если она ему надоест, он возвратит ее художнику. Или художник сможет забрать свою работу в любое время, если на нее нашелся покупатель.
— Все работает на честном слове?
— Нет, есть письменные контракты. Если что-то происходит с картиной, то взявшему ее напрокат человеку придется заплатить за нее. Я сейчас присоединилась к этому проекту.
— Кто-нибудь уже предложил взять вашу картину напрокат и повесить у себя дома?
— Пока еще нет. Выбор моих работ еще очень небольшой. Сейчас я думаю над тем, чтобы его увеличить.
— Когда вы планируете провести следующую выставку?
— В конце сентября будет новая выставка. Еще один мой проект – это сделать сайт по продаже картин, интернет-аукцион. Его отличие от других аукционов будет состоять в том, что часть средств, которые покупатель будет платить за картину, мы будем перечислять в благотворительные фонды. Каждый покупатель сможет сам выбрать фонд, которому он захочет сделать пожертвование. Сейчас мы ищем партнеров среди благотворительных фондов. Осенью, я думаю, мы запустим этот проект.
— Лиза, удачи вам и вашим начинаниям!
— Спасибо!
Монреаль
