Территория любви

Территория любвиТак сложилось, что слово «эмиграция» в нашей речи замещается на уклончивое «переезд» или разнообразные словосочетания с глаголом «приехать».Вполне возможно, мы сознательно избегаем употребления этого слова. Почему? Очень уж оно звучит формально и как бы изначально отделяет от нового для нас мира. Но как бы ни назвали мы факт обретения новой страны проживания, смысл не меняется. Мы живем в другой стране, с отличной системой ценностей, с непривычной ментальностью, с иным и даже иными государственными языками, и всё это в той или иной степени влияет на нашу самооценку, на весь комплекс наших представлений о себе.

Новый год рождения

Во вступлении я попыталась спрятаться за словами, предложив обобщенный взгляд на жизнь в эмиграции, употребив расплывчатые местоимения «мы», «наши». Однако у каждого из нас этот опыт свой, личный, неповторимый, отличный от опыта других людей, оказавшихся в подобной ситуации.

Мой приезд в Канаду случился 18 лет назад. Помню, с каким нетерпением в юности я ждала своего 18-летия. С этим возрастом связывались какие-то особенные мечты и переживания; о чем-то подобном вы, скорее всего, тоже помните. Мне тогда казалось, что передо мной открывается новая жизнь – взрослая, удивительная, яркая… По большому счету, так оно и было. Имеется в виду не только возможность избирать и быть избранным…

Переезд в Канаду стал для меня сродни второму рождению. Я недавно прочитала: любое путешествие похоже на рождение. Неизвестный мир, непонятный язык, незнакомая обстановка, чужие люди вокруг. Путешественнику предстоит процесс узнавания, ему в той или иной мере надо сделать этот мир своим. А эмиграция — то же путешествие. В чистом виде. И можно сказать, что 18 лет назад я родилась в этой стране! И если принять это за основу, очень легко объяснить все, что происходило за эти годы.

Не имеет значения, в каком возрасте и в каком социальном статусе люди эмигрируют в новую страну. Для освоения нового мира необходимо время. Нужно вырасти в новой стране как личность (или, если вам ближе, как гражданин), нужно пройти через определенные личностные изменения, чтобы сказать себе: «Я здесь живу». Чтобы, говоря: \»у нас\», подразумевать новую, но уже свою страну — без усилий, не задумываясь, а \»у них\» — остальной мир.

Удивительно, что при этом даже не требуется наше желание стать частью новой страны. Можно ностальгировать по прошлой жизни, тянуться к ней (благо, сейчас это доступно), но процесс освоения новой страны будет идти сам собой. Будут вырастать крючочки и скрепочки, привязывающие нас к новой реальности. Будут завязываться новые знакомства, рождаться дружбы, случаться предательства; будут появляться места на карте новой страны, где сладко щемило сердце или становилось больно; будут победы, неудачи; будут рождаться на свет дети, внуки, идеи и сумасшедшие желания; будут обживаться квартиры и дома, заводиться домашние питомцы, будут… будет… Это будет идти своим чередом жизнь, на новой (своей) земле, оставляя на ней наши следы.

Крючочки и скрепочки

Оглядываясь назад, я с легким удивлением замечаю, как много меня привязало к этой земле. Начиная с первых прогулок с совсем маленькой дочкой по улицам Монреаля и ее смешных и трогательных рассуждений обо всем, что попадалось на пути. Есть у нас, к примеру, знакомая ель, под которой мы нашли бельчонка, и нам удалось сделать так, чтобы белка-мама нашла его и унесла в гнездо… Один крючочек.

Есть парк в Westmount, где мы встретили своих первых друзей на этой земле. Есть коммерческий центр на станции Atwater, где нам довелось жить целую неделю (а это, между прочим, была наша вторая неделя в Канаде!), спасаясь от предложенных ледяной бурей обстоятельств.

У каждого из нас найдется немало таких историй, не правда ли? Стоит только оказаться там, где они случились, или услышать знакомую мелодию, или увидеть знакомые черты, ощутить знакомый аромат… Память сама достроит все, что было. Было на самом деле. Это те самые скрепочки, которые соединяют страницы бытия в жизнь.

Есть среди них и знаковые. Окончание школы, университета, защита диссертации, получение первой рабочей позиции, успех в карьере, открытие собственного дела… А вокруг всего этого — лица, лица, лица… Они уже не кажутся чужими, за каждым — своя история, судьба, душа. Сколько интервью я провела за эти годы – не считала! Скольких людей встретила и узнала! Это все тоже крючочки. Да какие!

А сколько было курьезных ситуаций, казавшихся когда-то драматическими. Хорошо помню стол в библиотеке университета МакГилл, за которым я как-то, зачитавшись, сидела несколько часов подряд и не заметила, как у меня украли сумку. Даже шагов не слышала… Здравствуй, родина!

А все, что происходило с нашими детьми – школа, кружки и секции, конкурсы, победы и неудачи, первые любови и первые уроки жизни – все это связано и с определенными местами на карте города, и с людьми.

Помню, как получила здесь первое приглашение на свадьбу, и тогда подумалось: эта земля начала расставлять свои вехи, стала оформляться в территорию… Территория любви, с вехами из рождений, свадеб, похорон…

Территория любви

Вот и сравнялось число свадеб и похорон, на которых мне довелось побывать здесь – в Канаде. Все свадьбы, независимо от традиций, в чем-то похожи. Начало союза двух любящих сердец, предчувствие новой жизни, нового счастья и нового опыта… И не имеет значения, кто женится или выходит замуж, это праздник для всех. Свадьбы, где бы они ни проходили, это торжество любви и жизни. Жизни, которую (в очередной раз!) суждено начать на этой земле и прожить.

Похороны – это тоже торжество жизни над смертью. Как ни парадоксально это звучит…

Уходит человек. Его больше не увидишь, ему не позвонишь, не напишешь, не окликнешь, о нем не узнаешь новостей — ни плохих, ни хороших. Даже если встречи не были часты, уже произошло пересечение путей, возникла искра, и значит, уходит твой человек или даже можно сказать, уходит часть тебя. Помню, как провожала родных в последний путь в Москве. Сколько боли, сколько слез… И эти голые холодные стены официальных контор, и пустые глаза официальных сотрудников этих контор, и холод кладбища, и стерильность крематория, а потом скорбные поминки, не дающие заглушить боль утраты. И почему-то не принято и считается оскорбительным для ушедшего, если кто-то будет улыбаться или зазвучит отличная от траурной музыка…

Канада поделилась со мной иным отношением к смерти и похоронам. Расставание всегда тяжело, но можно пройти через это событие, прожить и пережить его, наполнив светом. Этот свет – свет жизни человека. Озарившего и нашу жизнь. Сколько историй можно о нем рассказать! Веселых, забавных, добрых! И это нужно не мертвым, это нужно живым. Это ли не торжество жизни!

Человек и запомнился нам этими веселыми, забавными, добрыми историями. Этим он и будет жить в нас дальше. Оказывается, скольким он помог, что-то особенное сказал, придумал что-то… Да мало ли! Жизнь большая. И если было в ней что-то мешающее всем сердцем принять этого человека, об этом тоже стоит говорить. И если будут слезы, то пусть будет и смех. Территория любви безгранична, на ней все принимается, все возможно. И тогда кто-то из пришедших проводить человека скажет: «А ведь все сегодня было как всегда! Так же хорошо, светло и радостно. Как тогда, когда мы были вместе». И с ним все согласятся…

Что я помню о прощании со своими близкими из \»прошлой\» жизни? Только боль, тоску и безысходность. Чтобы после похорон близкого человека вернуться в жизнь, всегда требуется время. Да, время лечит. Но если сам ритуал и обстановка, в которой он проводится, — все направлено на то, чтобы облегчить расставание, то создается атмосфера, в которой родным и друзьям ушедшего легче открыться, принять боль утраты и дать ей перерасти в светлое чувство благодарности человеку. За то, что он был частью твоей жизни, стал частью тебя, подарил свой мир, свою любовь и жизнь.

В России есть традиция раздавать вещи ушедшего человека знакомым и незнакомым людям — чтобы помнили, не забывали. В Канаде каждый выбирает для себя, как провести ритуал последнего прощания. Не обязательно придумывать нечто особенное. Под рукой всегда найдутся фотографии. Кадры жизни — от первых шагов до последних дней, в них память и много счастья — все, как было. Можно положить на стол альбом, и люди захотят оставить свои воспоминания, написать что-то еще, что покажется в этот момент наиболее важным. И пусть звучит музыка, под которую мы любили сидеть и танцевать, и петь вместе. И пусть будут цветы – море цветов. И пусть приходят люди. Много людей. Они знали того, кто ушел, были друзьями его родных, соседями, учителями, учениками, пациентами, просто случайными искрами в жизни…

У всех это происходит по-своему. И проводы близких привязывают нас к этой земле не меньше, чем свадьбы и рождения детей и внуков. Так мы вживаемся в этот мир, прорастаем в него, становимся в нем своими и делаем его своим.

***

Похороны, с которых я вернулась, прошли накануне Дня влюбленных. В помещении осталось очень много красивых живых цветов, заказанных для украшения комнат. Люди уходили, и несколько человек стали раздавать им цветы. Это произошло спонтанно, никто их об этом не просил! Они собирали букеты и, приговаривая: «С днем Святого Валентина!», преподносили их уходящим гостям. И никто не счел это неприемлемым, все с радостью брали букеты и, пряча их под пальто (чтобы не замерзли), уносили в свою жизнь. Жизнь продолжалась, наполненная любовью, светом и благодарностью.

Светлана Мигдисова
Монреаль