В этом году газете «Место встречи» исполняется 16 лет. В этом возрасте, как известно, в советское время выдавали паспорт. Уже можно было ходить в кино на французские фильмы, а в некоторых республиках – и жениться. Поэтому и мне настало время обратиться к «взрослой» теме, приурочив это к приближающемуся Дню всех влюбленных.Ведь именно он – следующий после Рождества в череде западных предельно коммерциализованных праздников.
Но о любви пусть пишут поэты, а я поведу разговор о понятиях, которые совсем недавно казались чрезвычайно животрепещущими: о супружеской чести и верности, семейной измене, отношениях «на стороне».
Любая честь и верность сегодня в России, как и везде в мире, не в чести, уж простите за тавтологию. И это позволяет женатым мужчинам и замужним дамам пускаться во все тяжкие. Но тут уже у каждой страны своя специфика.
Скажем, на Западе распространены так называемые «свингерские клубы», или, говоря на монреальском диалекте, «притоны эшанжистов». Помню, как еще в середине 1990-х одно подобное заведение хотели оборудовать в громадном помещении бывшего завода на набережной канала Лашин. Может, у организаторов и получилось – я съехал из тех краев и больше там не появлялся. Но впоследствии не раз проезжал на велосипеде мимо подобного «гнезда разврата» на бульваре Розмон.
Монреаль, как известно, был и остается канадской столицей секса. Многие стрип-клубы до сих пор работают на улице Сен-Катрин, хотя она заметно облагорожена с 90-х и даже претендует на возможный статус пешеходной. А ведь раньше именно сюда стремились студенты из соседних Штатов, чтобы выпить и пообщаться с полуодетой стриптизершей. В заштатных городках США стриптиз и сейчас редкость. Тамошнее пуританское прошлое мешает появлению «кварталов красных фонарей», а в Монреале их сразу несколько. Тут тебе и перекресток Сен-Катрин и Сен-Лорана, и гейский квартал, и улица Онтарио.
Прибавим к этому многочисленные «массажные салоны», за последнее десятилетие размножившиеся на нашей благодатной почве. Сейчас их в городе около 350, если верить приблизительной статистике полицейских. Причем нынешний мэр грозится начать с ними бескомпромиссную войну и все запретить.
В монреальской индустрии развлечений всегда было место разврату. Мы были «маленьким Парижем» — надо было соответствовать. Католическая церковь смотрела на это сквозь пальцы. Сегодня здешнюю показную распущенность нравов изо всех сил стараются не замечать многочисленные, как правило, чопорные и блюдущие свои традиции иммигранты, в том числе приезжающие из стран Ближнего Востока, где женщина не имеет права демонстрировать на улице даже запястья.
Ну, а что же знаменитый французский адюльтер, считающийся у наших заокеанских друзей нормальным делом, признаком полового здоровья? Вот этого-то как раз я в Монреале и не встречал. Напротив, именно здесь мне почему-то постоянно попадались исключительно привязанные друг к другу на протяжении долгих лет пары, даже если они и не были формально зарегистрированы. Я объяснял это «диким капитализмом», когда выживать (платить квартплату, покупать продукты, выплачивать кредиты и т.д.) легче вдвоем, чем поодиночке. Новую же половинку для такого «сотрудничества» подобрать непросто – как, например, нелегко обрести нового делового партнера. Ведь взаимное доверие формируется годами.
«Ходить налево» в Монреале тоже вроде бы не было принято. Канадцы прижимистые, и не каждый позволит себе содержать любовницу. Даже 100 долларов на поход в стрип-клуб не всякий выкроит. Между прочим, мне неоднократно приходилось видеть семейных людей, посещавших подобные заведения вместе и прекрасно проводивших там время – в складчину им было явно сподручней.
В общем, секс-индустрия в нашем городе предназначена в основном мужчинам без пары: студентам, лимитчикам, бобылям.
В России я сейчас тоже живу в местной «столице разврата» — на Черноморском побережье. Приходится часто бывать и на моей малой родине – в Санкт-Петербурге, имеющем сходную репутацию. «Индустрии секса», правда, нет ни здесь, ни там – по крайней мере, в монреальском или парижском понимании. Летом стриптиз устраивают прямо в кафе на побережье. «Кварталов красных фонарей» нет, но в парках по ночам под любым кустом можно заметить совокупляющихся. Насчет «массажных салонов» не знаю, потому что нужды в них, в общем-то, нет. Как и в свингерских клубах. Роль большого массажного салона и свингерского клуба одновременно выполняют две наши дикие лагуны, где летом лагерем среди реликтовых можжевельников и диких енотов встают нудисты. Многие люди стремятся туда именно за сексом на стороне, причем не за деньги. Это и мужчины, и женщины.
В Советском Союзе, насколько мне известно, была похожая ситуация – массовый отдых трудящихся становился хорошей возможностью отдохнуть от супруга или супруги. Работали-то люди не вместе, и путевки профсоюз им предоставлял в разные концы страны. Курорты еще тогда стали прибежищем всевозможных жиголо, чаще всего – кавказцев. Сегодня это звучит удивительно, но в годы предыдущей Олимпиады Чечня, например, была очень популярным туристическим маршрутом, в том числе для одиноких женщин славянской внешности, потому что там они получали особое внимание от местных мужчин.
Секса в СССР, как известно, не было, но супружеские измены практиковались постоянно. Кто из нас не любит замечательный фильм «Осенний марафон»? А ведь мы ценим его не за фразу «Тостуемый пьет до дна», а за трагикомические метания героя Олега Басилашвили, не решающегося уйти от жены к любовнице. И жена у него хороша, и любовница прекрасна – идеал и для советского, и для нынешнего российского мужчины, живущего в атмосфере фактически узаконенной полигамии. Как поется в песне из еще одного известного кинофильма: «Если б я был султан, я б имел трех жен».
Моя семейная жизнь, о начале которой когда-то, в прошлом десятилетии, я тоже писал очерк в МВ, увы, не заладилась. Через несколько лет пунктирных отношений последовал неминуемый развод – быстрый и безболезненный, почти как у нацлидера. В России, чтобы развестись без взаимных претензий, нужно всего лишь написать пару заявлений, заплатить пошлину долларов в 15-20 и немножечко подождать (правда, штамп в паспорте после этого нерасторопные бюрократы ставили мне почти год). Так вот, недавно я с ужасом признался самому себе, что со времени нашего расставания с законной супругой моими новыми избранницами становились исключительно замужние дамы. Как это могло произойти, я и сам не понимаю. Но знаю нескольких закоренелых холостяков, точно так же регулярно закручивающих кратковременные романы с несвободными женщинами. После такого самому жениться уже и не хочется – зачем делиться со всеми собственным добром, когда можно брать чужое?
Отношения, подразумевающие измены, всегда сопряжены с риском, и это даже интересно. Должен признаться, что драться насмерть с обманутым мужем мне пока не приходилось, но один из них однажды почти до рассвета названивал в квартиру, где мы уединились. Ощущение было не из приятных, так как прыгать с одиннадцатого этажа не хотелось. С тех пор я всегда предварительно намечаю себе пути к отступлению.
Сначала меня несколько шокировало, с каким самозабвением женщины изменяют мужьям. Не каждой я добивался сам – некоторые вешались мне на шею. Иногда это происходило буквально на глазах «дражайшей половины». Что интересно: муж как будто старался не замечать шашней собственной супруги. Кому-то, наверное, было даже удобно, что она нашла любовника на стороне. Потому что российские мужчины, как было сказано выше, сами часто практикуют почти официальную полигамию, особенно если они богаты и успешны. Мне неоднократно приходилось быть свидетелем загулов собственных приятелей – сотрудников крупных корпораций. У них были очаровательные жены — что называется, из самых породистых. Они дарили мужьям замечательных детей. Ан нет – иметь еще и второй дом на стороне считалось для мужа чуть ли не делом престижа.
Гуляющие дамы, впрочем, тоже обманывали не дряхлых спонсоров, не бесперспективных алкоголиков, не жестоких деспотов и не отвратительных скряг. У них всегда были вполне симпатичные, достойные, здоровые мужья. А на стороне они искали, напротив, неустроенных полубродяг с сомнительными манерами – в общем, проныр вроде меня.
При этом ни разу ни замужняя дама моего сердца, ни я не испытывали никаких угрызений совести от содеянного. Поистине, заповедь «не возжелай жены ближнего своего» сегодня является одной из самых нарушаемых в России. И честнее всего выглядят те, кто к 30 годам состояли уже в нескольких браках. Есть у меня один такой знакомый – ему еще нет 35-ти, а он, кажется, сочетался недавно в пятый раз. Это значит, что человек разводится после каждой измены, а может быть, лишь предчувствуя измену: хоть со своей стороны, хоть со стороны своей партнерши.
Вообще, измена сегодня – понятие сомнительное. В том числе измена Родине. Это стало особенно заметно после поступка Эдварда Сноудена, пошедшего на государственное преступление ради неблагодарной славы разоблачителя. Да и все мы, в конце концов, не очень давно изменили СССР и рванули в РФ, едва начальство позволило. Ведь, чего греха таить, сознаемся, что диссидентами были единицы из нас. Стоит ли удивляться тому, как мужья рутинно изменяют женам, а жены – мужьям? В конце концов, раз у нас кризис традиционного брака, традиционной семьи, то и измены – уже не измены, а так, допустимые отклонения от шаблона.
Идея написать об этом возникла у меня после просмотра очень смешного и очень проникновенного фильма «Географ глобус пропил», который, похоже, стал в России кинокартиной года. Его герой, как и Бузыкин в «Осеннем марафоне», изменяет жене – правда, чтобы ее вернуть. Заодно он провоцирует ее на связь со своим лучшим школьным другом. Весь сюжет заключается в переплетении супружеских измен, раскрытии интимных секретов, наложении одного любовного треугольника на другой. Сплошной адюльтер, и никакой «лебединой верности».
Если канадцы не могут позволить себе «ходить налево» из прижимистости, то россияне как раз пускаются во все тяжкие от излишеств. Женщины здесь часто успешнее мужчин, имеют по нескольку квартир и могут позволить себе содержать любовников. Мужчины же пользуются роскошью почти бесплатного автотранспорта – купить машину можно недорого, да и бензин вполне доступен. Вози любовниц куда вздумается! На нашем побережье летом все дикие участки высокого берега над пляжем превращаются в импровизированные «секс-автостоянки». Об одном таком месте даже ходит городская легенда: мол, любовники, занявшись интимом, случайно сняли автомобиль с ручника и рухнули вместе с ним в пропасть.
Сколько еще продержится культура внесемейных связей в России – можно только гадать. В конце концов, корни у нее глубокие. Еще в 1920-е годы, как известно, в новой советской державе собирались спихнуть с корабля современности «буржуазную верность». Хорошим примером тому служат отношения Владимира Маяковского и четы Бриков. Время наступившего за этим сталинского ханжества тоже не так монолитно, как кажется. Война родила феномен «полковых жен». В 1950-е – 1960-е распущенность среди советской молодежи была, конечно, не столь же яркой и рельефной, как в освобождавшихся от пуританских устоев США, но, тем не менее, существовала и породила эпоху 1970-х – 1980-х с их «курортными романами».
Сейчас в России, в общем-то, не на кого опереться, и собственный супруг или супруга не может считаться защитой и опорой. Возведено в принцип правило: «Каждый сам за себя». «За каменной стеной» — это про воров-коррупционеров с их заборами, а не про семейный очаг. Россия – страна одиночеств, которые сходятся быстрей и энергичней, чем мимолетные образы на «Фейсбуке». И еще Россия – страна подавляющей разум и душу казенной скуки, от которой хочется сорваться хоть в запой (так чаще поступают мужчины), хоть в роман на стороне. Тем более что и водка здесь до сих пор дешевая, и вариантов найти себе любовника/любовницу – море.
Анапа
