Продолжая повествование о камерных концертах в новом концертном зале Salle Bourgie (1339 Sherbrooke W), мы будем обязаны упомянуть о четырех.
Во-первых, 24 февраля там в 20:00 выступит духовой квинтет Pentaеdre, что по-русски означает «пятигранник» (чтобы моментально представить себе пятигранник, вспомним… советский «Знак качества»). Этот монреальский ансамбль существует с 1985 года, с 2005-го управляется Луи-Филиппом Марсоле (Louis-Philippe Marsolais). Выступления музыкантов отмечены поисками оригинальности на межжанровых стыках с привлечением танцоров, актеров, вокалистов и даже мимов.В этот вечер мы услышим «Картинки с выставки» Мусоргского в переложении для духовых инструментов современным немецким флейтистом Йоахимом Линкельманом, «Гробницу Куперена» Равеля в обработке Джонса и Шюллера, а также две новейшие композиции канадки сербского происхождения Аны Соколович: «Прогулка» и «Застольная песня».
Напомним, что обычный билет стоит $30, за исключением пенсионеров ($25) и учащихся ($10).
Во-вторых, на следующий вечер 25 февраля намечено выступление камерного оркестра Appassionata, которым с 2000 года руководит основатель Даниэль Миссик (Daniel Myssyk). Оркестр исполнит фа-минорное кончерто Баха, «Адажио и фугу для струнных» Моцарта и «Вариации на тему Фрэнка Бриджа» Бриттена.
За роялем будет солировать победитель Канадского музыкального конкурса 2011 года, пианист Стивен Нгуен (Stephen Nguyen).
Этот концерт тоже начнется в 20:00, а вот билеты предлагаются подороже: $25 для пенсионеров, $20 для учащихся и $39 для всех остальных, еще бредущих верной дорогой от школы до пенсии.
А 29 февраля состоятся сразу два концерта, утром и вечером. В 11:00 утра камерный Ensemble Caprice выступит с программой «Праздник на французский лад» (Fеte а la franсaise), посвященной музыке, сочиненной нефранцузами на франкоговорящих территориях.
Во-первых, это немец Георг Филипп Телеман, который прожил 1737-й год во Франции, по большей части проводя время в зале суда. Дело в том, что к тому времени великий немец насчитывал приличное количество сочинений без прав на публикацию, и его музыку воровали все кому не лень. Видимо, чаша терпения добрейшего Телемана переполнилась, потому что он решительно покинул Гамбург и направился искать справедливости в Париж (путь по тем временам не близкий). Во Франции, с ее развитым законодательством, Телеман привел наконец свои авторские права в порядок и переработал несколько старых квартетов, особо пострадавших от плагиаторов. Так появились «Новые квартеты» (Nouveaux quatuors), встреченные с восторгом как в суде, так и парижскими музыкантами. Такая вот история.
Что касается второго композитора, Криса Пола Хармана, он является нашим современником родом из Торонто. Ныне он обитает в Монреале и преподает композицию в университете МакГилл. Когда-то ему удалось установить два подряд исторических рекорда на всеканадских молодежных музыкальных конкурсах радиостанции Си-Би-Си: сначала на конкурсе 1986 года, где он оказался самым юным финалистом, а затем в 1990-м, когда удостоился Гран-при за композицию «Иризация» и опять-таки оказался по статистике самым молодым. К слову, за ту же «Иризацию» год спустя Харман получил первый приз Международной трибуны композиторов в Париже (International Rostrum of Composers), став первым в истории канадцем, победившем в категории «моложе 30-ти».
Как видим, к этим композиторам судьба оказалась благосклонной именно в обеих Франциях, Старой и Новой. Это объединяет столь разных музыкантов в рамках программы одного выступления, билеты на которое стоят $25, $20 и $10 (соответственные возрастные категории читатель, уже поднаторевший в калькуляциях, вычислит самостоятельно).
Наконец, вечером того же дня в 19:30, в зале Буржи выступит французский пианист Франсуа Шаплен (Francois Chaplin), известный поклонник музыкального наследия Клода Дебюсси, поставивший себе целью не только сыграть, но и записать в студии все его произведения. А поскольку в этом году исполняется 150 лет со дня рождения Дебюсси (так и не оцененного при жизни современниками), то легко понять, что ныне талант Шаплена будет особенно востребован.
Впрочем, Шаплен и так не страдает в тени безвестности, будучи не только концертирующим исполнителем, но также профессором Версальской консерватории и руководителем мастер-классов французской музыки в высших заведениях разных стран, включая Монреаль и Санкт-Петербург.
На концерте прозвучат фортепианные произведения Дебюсси разных лет в сопровождении чтения фрагментов из его личной переписки в исполнении актера Жана Маршана (Jean Marchand).
Здесь расценки билетов достигают воистину утонченной изысканности, достойной эпохи барокко: $26.33 для обычной публики и $13.17 для лиц, не достигших 31 года.
Теперь мы перейдем от музыки разных эпох к современному танцу, и это, казалось бы, обещает быть вполне обычным делом, но до чего простые вещи бывают обманчивы! Незатейливое извещение о танцевальном спектакле может увлечь читателя по опасной, полной осыпей тропе исторических параллелей и фантазий, чтобы завести в бездонную пропасть гипотез и языковых причуд. Опять-таки, барокко в чистом виде.
Отталкиваемся, разумеется, от факта: 1, 2 и 3 марта в зале Thеаtre Maisonneuve состоятся показы танцевального спектакля Hora, сочиненного и поставленного израильским хореографом, имя которого нам хорошо известно по предыдущим монреальским гастролям. Это – Оад Наарин (Ohad Naharin), подробнее о нем было в выпусках 439-м и 546-м нашей «Афиши».
Спектакли начнутся в 20:00, стоимость билетов от $34 до $62.
А что за «Хора» такая?
В 2010 году, при споспешествовании Линкольн-центра и компании Festival Montpellier Danse, Наарин поставил «Хору» и посвятил её своей 80-летней матери. В интервью по этому случаю Наарин начинает вполне сдержанно: «Хора – это наш традиционный народный танец и при этом подлинный символ Израиля, без которого не обходились праздники первопроходцев-сионистов». На том бы ему и закончить, все остались бы спокойны и довольны безупречной простотой мысли. Но нет, Наарин не выдерживает и делится секретом: «Но слово hora еще означает и «час» по-испански и по-итальянски, и «ногу» по-польски. Есть и другие смыслы в других языках».
И этим он открывает ящик Пандоры. Потому мы, снедаемые ядом любопытства, бросаемся искать «другие смыслы в других языках». И внезапно натыкаемся на целый клубок исторических и лингвистических взаимосвязей.
Но прежде зададимся вопросом: кто первым произнес слово «хора» и на каком языке?
Оказывается, это древние греки, и слово было «хорос» (χορός), что значит и «круг», и «толпа». В самой Греции из этого вырос не только «греческий хор» как многоликий персонаж античной трагедии, но и круговой танец с песнопениями под названием «хорея» (о нем, например упоминает Гомер в «Илиаде»).
Судьба хореи получила дополнительный импульс на Балканах. Там этот танец стал необходимым праздничным атрибутом практически повсеместно. Его название произносилось как «хоро» в Болгарии, «оро» в Македонии, «хора» в Турции и Румынии, «коло» в Сербии, Хорватии, Боснии и Черногории. Девушки становились в круг и плавно ходили с песнями вокруг да около — это с детства знакомое нам выражение с хитрым видом выглядывает из-за угла, а за ним виднеется совсем уже родной персонаж, мы все его узнали – ну конечно же, русский хоровод. Который, на поверку, оказывается таким же «русским», как и балет, как и хоккей – да не разгневаются господа почвенники и славянофилы.
Но и израильтянам, получается, тоже немногое достается. «Хора» стала «национальным танцем» Румынии уже в XIX веке, без этого кругового хождения под аккомпанемент цимбал, аккордеона, скрипок, флейты и трубы не обходилось ни одной свадьбы, а в 1859 году под пение патриотического гимна «Хора Объединения» в состав Румынии вошли Молдавия и Валахия. Скажем больше – когда в новогоднюю ночь 2007 года Румыния официально вошла в Евросоюз, на улицах Бухареста танцевали «Хору радости». Нет, Румыния без «хоры» никак не представима. И, как один из вариантов румынской хоры XIX века, тогда же в еврейских местечках юго-восточной Европы возник аналогичный клезмер названием на размер «три-восьмых».
Первопоселенцы-сионисты, как мы знаем, все хотели обустроить по-новому. Поэтому и «хору» они в 1930-м году придумали свою, на размер «четыре четверти». Круг, опять-таки, присутствовал, а танцоры ходили то вправо, то влево, переставляя ноги боком. Кто видел, как в Израиле танцуют «Хава нагила» – тот видел хору.
На этом, однако, волшебное и таинственное путешествие круга по миру не кончается. Тот же самый хоровод мы встречаем в молдавском «хорэ», в грузинском «хоруми», и даже еще дальше на Восток – в бурятском «ёхоре», эвенском «хейро»… Но, чтобы из всего этого не вылупилось теории всемирного заговора, необходимо вовремя остановиться и вспомнить, что форма круга сакральна у всех древних народов в силу простоты и совершенства. А что названия схожи… так это, скажем, по чистой случайности, правда же?..
Индийский след, похоже, все равно не подтверждается: для понятий о «кругах» санскрит обходился словами «вара», «чакра» и «мандала».
Тем более, что вот и Оад Наарин советует: «Ходите на балетные спектакли с чистой головой, чтобы ожидания не подпортили впечатлений от увиденного».
Монреаль
