Беседовать под Новый год хочется о чем-то волшебном, например, о сказках, поэтому собеседницу я выбрала такую, которая знает в сказках и волшебстве толк. Зовут ее Елена Шатохина, в Монреале она уже 11 лет, а занимается тем, что создает образы… Ну да, именно так! И, не сомневайтесь, все они волшебные, потому что творит их Елена, используя самый необычный материал – лицо человека.
Вы, наверное, поняли, что я поведу речь о знакомой всем технике аквагрим – художников, работающих в ней в Монреале пруд пруди! На каждом фестивале встретишь и глаз не оторвешь от милой детской мордашки, расписанной за несколько минут…
— Мне всегда нравилось смотреть, как работают аквагримом. И однажды, разочаровавшись в должности менеджера спа, я ушла с работы и стала заниматься тем, чем хочу – аквагримом. Дочки тогда были маленькие. И я решила попробовать разрисовывать их лица обычным красками. Стало получаться. Потом попробовала на детях друзей. И пошло потихонечку. Через некоторое время меня начали узнавать, я вошла в круг фотографов. Потом предложили поработать моделью. Когда-то в Петербурге я несколько лет работала моделью, но чисто модельный бизнес меня никогда не привлекал. Попозировав несколько раз, я поняла, что это не мое. Мне нужно, чтобы было творчество. И я стала сама придумывать какие-то проекты не только с детьми, но и со взрослыми. И в технике эйрбраш тоже.
— Судя по тому, что я видела в интернете, ваши работы не имеют названия. Вы специально оставляете их безымянными?
— Мне всегда было тяжело писать какой-либо текст… Я не очень хороший оратор, и мне трудно выразить словами то, что я хочу. Если меня просят как-то назвать работу, то у меня сразу возникает несколько вариантов названия. А если написать только один, то получится, что ты навязываешь его. Каждый видит по-своему. Я вижу с разных сторон, и для меня название — это как клеймо, которое заставит всех видеть так, как я. А мне этого не хочется… У меня нет желания ставить подпись к работе…
— Лена, вы работаете не только с лицами других людей, но и со своим. Выходит, что и к себе вы относитесь как к полотну…
— Да… Я очень многое делаю на себе – экпериментирую, а уже потом на других. Правда, практически невозможно повторить то, что уже сделал когда-то. Всегда получается по-разному: пробую эскиз на себе- выходит одно, а когда вижу человека, с лицом которого мне нужно работать, у меня сразу меняется концепт. Я чувствую людей и следую за своим чувством.
— Если говорить о том, чьи произведения хранятся дольше, то художники тут в большем выигрыше, чем, скажем, скрипачи, певцы или актеры. Их творения принадлежат моменту, а художники работают на вечность. Но не вы! Вы выбрали своим материалом живую поверхность, и созданный вами образ принадлежит кому-то одному и часто короткий промежуток времени. Правда, конечно, можно сохранить фотографию этого образа, но самого объекта искусства как такового не сохранишь! Он мимолетен! А времени на его появление уходит, думаю, немало?
— У меня нет цели создать что-то на века! Я долго думаю обычно перед тем, как создать образ, однако, когда перед тобой живой человек, то рука идет сама, она ведет меня за собой, и часто я не знаю, что из этого получится. Многое зависит от состояния человека, с которым работаешь, от выраженя лица… Лицо живет в тот момент, когда ты создаешь на нем свой образ. Этот вид искусства нельзя сравнить с боди-арт. С лицом работать сложнее. Стоит человеку повернуться иначе, как дизайн приобретает другую форму, меняется смысл всей композиции. Меня интересуют только художественные проекты, я не занимаюсь свадебным макияжем и тем, что называют «бьюти мэйк ап». Для меня работа – это возможность выразить себя, мне всегда нужен какой-то выход моих мыслей, моих эмоций.
— Когда взрослые просят что-то нарисовать на лице, они сами заказывают что-то или предлагают вам выбрать то, что им подходит больше всего?
— Они обычно полагаются на художника. Могут высказать пожелания по поводу цвета или даже объекта – например, цветок или бабочка… А дальше — как кисть ляжет! Рука идет сама.
— А вы сами удивляетесь тому, что получается?
— Да. У меня обычно в начале работы нет идеи. Я даже не могу сказать, что я когда-нибудь что-то придумала заранее… Мне достаточно 2-3 минут посмотреть на лицо сидящего передо мной человека, чтобы понять, что нарисовать.
— Ваши клиенты – полотна! – мужчины и женщины. У них разные цвет и температура кожи, разный цвет глаз и волос… Столько нюансов вам, думаю, надо учитывать, когда вы работаете над своим образом!
— Да, и приходится все собирать вместе, воедино.
— Лена, и вот, когда работа закончена, вы подносите зеркало к лицу заказчика… Какая обычно бывает реакция у людей в этот момент?
— Удивление. Люди не ожидают увидеть то, что видят. Каждый же приходит со своей мыслью. В голове рисуют что-то свое. Даже если они заказывают, например, цветок, то это будет совсем не тот цветок, который нарисовало их воображение.
Еще я вижу восторг…
— А говорят: «Нет, это не я!»?
— Да, но только восхищаясь…
— А теперь давайте уйдем с поверхности – с лица и копнем поглубже. Можно, наверное, так сказать, что вы, работая с лицом человека, считываете его эмоциональное состояние или даже характер и воспроизводите это в виде тех или иных образов на его лице, тем самым как бы рассказываете ему о нем самом?
— Знаете, мне часто говорят, когда видят мои концепты, подготовленные к съемкам, что я очень многое угадала в характере модели. И это очень помогает человеку: он погружается в предложенный ему образ и чувствует себя в нем словно рыба в воде.
— Бывает ли так, что вам не хочется работать с человеком, потому что его лицо не дает эмоционального заряда, чтобы создать художественное произведение?
— Да, бывает такое. Тогда я пытаюсь побольше пообщаться с человеком. Очень часто помогает юмор. У меня такой несколько своеобразный юмор. Грубоватый немножко. Но мне надо, чтобы человек оказался со мной на одной волне, надо его расшевелить. Для меня главное, чтобы человек расслабился и пошел за мной. Бывает так, что ничего не работает. Тогда для меня это провал. Потому что я не только художник, но и психолог. Люди очень часто раскрываются в то время, когда я работаю с их лицами. Они что-то говорят, рассказывают. И бывает так, что их рассказ заставляет меня все стереть и начать рисовать заново.
— Иногда про человека можно услышать, что он как чистый лист бумаги. Такие люди вам встречались?
— Есть такие… Но вы знаете, случалось не раз, что после работы с таким человеком, он возвращается, и ты видишь, что что-то в нем проснулось.
— Когда вы создаете образ, который к этому человеку не имеет отношения, то может случиться, что этот образ вы ему задаете, и он сам уже за ним следует? Как маску надевают на человека, и он с ней срастается. Может такое быть?
— Может. Может. Некоторые меняются на время, некоторые получают какое-то знание, некоторым это меняет стиль в одежде и даже в жизни… Бывает такое.
— Но это уже ответственность? Ваша ответственность, как человека, который влияет на судьбу другого?
— Мы все за что-то ответственны. «Мы все в ответе за тех, кого приручили».
— В момент прикосновения кисточкой к лицу другого человека, вы вступаете в близкий контакт с ним. Под воздействием ваших рук, он расслабляется. Возможно, для кого-то это даже напоминает сеанс некой терапии.
— Но здесь главное не в кисточке. Я подхожу к каждому человеку всегда с душой, с любовью, я работаю с каждым, отключаюсь от всего мира. Я пытаюсь не только рисовать, но и передавать ему свои чувства, пытаюсь подготовить человека к тому, что его ожидает, когда он откроет глаза. Мне надо дать почувствовать ему уверенность в себе, дать ему заранее ощутить победу, окрылить его. Знаете, многие люди стесняются, чувствуют себя неуверенно, когда я подхожу с предложением сделать некий образ. У нас у всех есть некая критическая дистанция, на которой нам комфортно общаться с другими. Я же ее сокращаю. Мне надо что-то сделать такое, чтобы человек меня допустил в свое жизненное пространство, поверил мне. Я стою очень близко, трогаю лицо руками, касаюсь его волос. Я не только кисточкой работаю, я работаю обеими руками. И я все время пытаюсь дать человеку ощущение уверенности в себе. В этот момент человеку идет моя энергия, мое тепло, любовь, уважение. Я показываю человеку, что я рядом, что все будет хорошо.
— Это сродни магии творения, да?
— Да, для меня это так. Меня многие спрашивают: «Зачем вы это все делаете? Это все смоется, забудется…» Да, краски, конечно, смоются, но сам человек, увидевший, каким он может быть, каким его могут видеть другие, никогда не забудет этого пусть небольшого события в своей жизни. Он получил новый опыт, по-новому почувствовал вкус жизни, открыл для себя новый мир.
