Земля зовет

Современные россияне поражают практически полным отсутствием фанатизма. За годы реформ они развили в себе его антитезу – абсолютный пофигизм. В России нет фанатичных сторонников какой-либо партии, какой-либо идеологии. В моде иные, приземленные вещи.Есть, пожалуй, всего два неудержимых устремления, которые до сих пор сохранились в бесстрастной и невозмутимой русской душе: это ремонт и дача. Довольно часто они совмещаются. Россиянин – убежденный дачник, принуждаемый первобытным инстинктом строить себе гнездо желательно в нескольких местах.

О привлекательности дач хорошо пел Сергей Шнуров, фронтмен группы «Ленинград». Поскольку самоцензура не позволит мне цитировать его вирши, я могу сделать обратный перевод с матерного на русский для тех, кто не знаком с творчеством этого поэта-песенника. Итак, лирический герой песни «Дачники» выражает крайнее недовольство городской жизнью с ее необходимостью ходить на работу с 9 до 5, соблюдать моногамию и предаваться бессмысленным возлияниям. Единственным утешением ему служит память о том, что настанет лето, когда можно будет поехать на дачу и самозабвенно заняться сельскохозяйственными работами.

На самом деле россияне, конечно, сегодня очень далеки от сельского хозяйства. Продукты они покупают в супермаркетах. В крупных городах напрочь заброшены такие еще недавно повсеместные культурные практики, как консервирование, квашение капусты и т.д. Самогоноварение – отдельный разговор, и об этом я как-нибудь расскажу в другой раз. Кстати, ремонт самостоятельно тоже делают единицы. Зачем, если есть дешевая рабочая сила из любого уголка бывшего Советского Союза?

Фактически, дача сейчас нужна жителям больших городов не с какой-либо утилитарной целью (огородничество, высылка на природу бабушек и дедушек и т.п.), а просто ради возможности туда уехать. Дача ради дачи. Это почти то же самое, что искусство ради искусства, 120 лет назад насаждавшееся символистами и Дягилевым.

Грубо говоря, россиянин сегодня ездит к себе на дачу затем же, зачем и американец в свой загородный коттедж, и француз – в свое шале. Цели элементарные: подышать свежим воздухом, послушать тишину, забросить удочку, пожарить шашлык (барбекью). Позаниматься спортом, попариться в бане. Из забот – разве что стрижка газона, и то если на участке до этого проводились пейзажные работы. В общем, на дачу, как и во всем мире, в России ездят отдохнуть от городской суеты и профессиональных обязанностей. Конечно, об этом не стоило бы писать очерк, если бы не…

На Западе собственная дача — удел избранных. Простые смертные предпочитают снимать коттеджи на неделю-другую. Правда, один мой добрый монреальский знакомый настолько пресытился городской жизнью, что купил себе шале за скромную сумму и теперь практически постоянно живет там, «слушая тишину». Но это уже, можно сказать, отшельник, бегущий от цивилизации, подобно тому, как иные бегут в Гоа или на Таити. Правда, в Америке сегодня также существует распространенное движение «зеленых», которые как раз пропагандируют огородничество с целью спасения планеты (и души). Но их число невелико (хотя огород нынче разбит даже перед Белым Домом), да и новизна такого подхода сомнительна. Конечно, выращивать салат на грядках сегодня стало модно. Но в США и Канаде этим всегда занимались иммигранты из Италии, Португалии и других более патриархальных стран. К дачам это огородничество не имеет отношения. Простите мне тавтологию, но огород можно городить и в городе (Монреаль – тому пример).

В России же дача – безусловный культурный феномен. Начнем сначала. Как он зародился? Россияне имеют дачи еще с советских времен. Власть, одно время всеми силами выбивавшая из подданных крестьянский инстинкт (посредством насильственной коллективизации), уже лет через 20 полностью сменила курс (как всегда, без предупреждения) и начала возрождать тот же самый почвенный инстинкт путем выделения чуть ли не всем подряд бесплатных садовых участков. Этот процесс, кстати, отражен в оскароносном и весьма исторически правдивом фильме «Москва слезам не верит». Дача стала базовой ценностью, доступной практически каждому. Чтобы ездить на дачу, были пущены электрички (тоже, кстати, отраженные в фильме «Москва слезам не верит»).

10 лет раскрестьянивания при Сталине сделали свое дело. Проведенная в те же годы масштабная индустриализация помогла выиграть войну. Голыми руками невозможно было победить немцев. Для этого требовались сталь, броня, боеприпасы. Эвакуированные заводы смогли в считанные месяцы выдать на гора столько смертоносной продукции, что ее до сих пор находят то на полях сражений, то в тайниках в Москве.

Точно так же и 20 лет крестьянского труда на садовых участках (а также облагораживания дачных домиков) сделали свое дело. Психология советского человека изменилась, стала более собственнической. Когда в 1980-е годы партийные воротилы решили объявить перестройку, граждане откликнулись на это с энтузиазмом. В глубине души каждый понимал, что «перестройка социализма» — это на самом деле реставрация капитализма. Но никто не боялся реставрации, потому что частная инициатива у людей была уже достаточно развита и они готовы были окунуться в новый мир возможностей. Это было даже важнее, чем сохранение социальных гарантий.

Надо помнить, что значимость социальных гарантий в те годы существенно снизилась. Сейчас вот россияне вновь затосковали по бесплатным образованию и медицине. А тогда эти вещи воспринимались как должное, их просто не замечали. Хуже того, время было голодное. Спекулянты придерживали товар, ожидая либерализации цен. Везде стояли очереди. Продукты выдавались по карточкам. Безусловно, чувство голода обессмысливает социальные гарантии. На пустой желудок ими не попользуешься.

Роль дач в эволюции психологии советского человека была велика. На даче советский человек мог чувствовать себя Хозяином. Не тем, который «проходит КАК хозяин», а настоящим Хозяином, без «как» и прочих оговорок. Фактически, маленьким Сталиным (в России Сталин до сих пор для многих – безусловный идеал, как к этому ни относиться).

Кстати, и сейчас дача точно так же влияет на людей. Когда приезжаешь к кому-нибудь на дачу, видишь, как хозяева преображаются. Они мигом отбрасывают удушливый деловой этикет, начинают употреблять уменьшительные, ласковые слова. Их лица светлеют. Они носят свободную одежду без намека на деловой стиль, моду и прочие условности. Люди чувствуют, что над ними наконец-то не стоит надсмотрщик с палкой в руке или работодатель с очередным заданием. Они сами себе господа.

Конечно, до возрождения полноценных дворянских усадеб в России пока не дошло. Но, наверное, все к тому и движется. Народные массы, еще продолжающие жить на земле (классические крестьяне, которые кое-где не вымерли), начинают всерьез зависеть от дачников. Те поручают им различные работы, дают денег в долг и т.д. В России продолжают жить и развиваться, пожалуй, лишь те деревни, рядом с которыми выросли дачные поселки. Или же горожане могут купить несколько домов в деревне и вдохнуть в нее жизнь. Прямо-таки мерещится новое закрепощение крестьян с обязательными повинностями, оброком в виде собранных к господскому столу грибов и ягод и т.п…

Но сейчас дача – еще не способ утверждения очередной общественной иерархии (кулацкой или дворянской). В принципе, россияне любят равенство и справедливость, и если нанимают, скажем, местных крестьян покосить траву, то платят им достаточно щедро. А вот государству налог при этом, естественно, не отчисляют. Как и при сдаче квартиры внаем. Налоговой дисциплины среди частных лиц в России нет. Люди враждебно относятся к государству и не хотят с ним делиться.

Дачи и сегодня, как в советское время, — некая альтернатива государству. Поэтому идеал россиянина, строящего дачу, — добиться полной автономии от внешних структур. Вместо водопровода – колодец с насосом. Генератор на случай отключений электричества. Спутниковая тарелка для связи с большим миром. Хороший подвал или огромная морозильная камера, где можно годами хранить вырезку и шматы сала. Самогонный аппарат. Запасы спирта в трехлитровых баллонах – лучшая валюта на все времена. Мне известны дома, где спиртовой запас стережется так же чутко, как золотой запас США в Форте Нокс. Средства передвижения: вездеход, несколько велосипедов, моторная лодка. Чердак, на котором сушатся веники для бани и где можно разместить взвод солдат. В довершение всего – два злющих пса размерами с теленка. Все, чтобы в случае необходимости объявить государственный суверенитет в масштабах одного отдельно взятого подворья. Не хватает только пулемета «Максим» (ныне устаревшего и замененного травматикой).

Современный россиянин – индивидуалист и нигилист. Он не ждет от государства ничего хорошего и привык надеяться только на себя. Дача – это его раковина, его панцирь, в котором он чувствует себя независимым и защищенным. Сегодня, как и 30 лет назад, дача – это не просто забава, а часть внутреннего мира россиянина. Не побывав на даче, загадочной русской души просто не понять. Дача в России – это больше, чем французское шале или американский коттедж. Это сладкое чувство свободы и самодостаточности.