Радмила Маневская – руководитель детского театрального коллектива «Авансцена» — первый раз на сцену попала в трехмесячном возрасте. И, видно, тогда и случилась любовь действительно с первого взгляда – любовь к театру. И, по-моему, это взаимная любовь.
Театр, который Радмила создала в Монреале, уникален. В нем играют дети. Играют на русском языке.В промежутках между спектаклями ребята ходят на занятия, на которых овладевают секретами актерского мастерства.
Радмила выросла в театральной семье: мама — актриса, папа — актер и режиссер, но в театральный институт не стала поступать, получила диплом учителя французского языка. Позже, переехав в Монреаль, закончила университет по специальностям киносценарист и кинорежиссер.
«Заколдованная поляна», которую театр показал в дни школьных каникул, это уже 18-й спектакль, поставленный Радмилой с разными детскими театральными коллективами в Монреале.
Радмила считает, что очень удачное сочетание двух полученных ею профессий – педагога и режиссера – важно для руководителя детской театральной студией. Но не только в этом кроется успех ее молодого во всех смыслах коллектива! А в чем именно, надеюсь, станет понятно из нашей беседы.
— Радмила, ваш театр существуют, по-моему, 3 с половиной года. Я не ошибаюсь?
— Да, это так. Сначала был танцевально-театрализованный проект в 2009 г., так что возраст «Авансцены» приблизительно такой.
— Как вы пришли к тому, чтобы открыть не просто театральную студию, а детскую студию?
— Я работала руководителем театральной студии в детском центре «Мечта» в течение 6 лет, прежде чем ушла \»на вольные хлеба\». И случилось так, что Ирина Кирка, которая тогда была руководителем хореографического ансамбля в «Мечте», предложила мне организовать что-нибудь вместе. «Давай сделаем какой-нибудь совместный спектакль». Так мы с ней объединились, а потом ее предложение действительно переросло в спектакль.
— Тот ваш проект, на мой взгляд, был очень рискованный: по рассказам Льва Толстого для детей. Меня тогда ваш выбор удивил. Что может быть скучнее этих дидактических, совсем не развлекательных историй! Особенно на фоне литературы и кино, которые сейчас популярны у детей. «Гарри Поттер», наверное, самый простой пример. Тем не менее, вы пошли на этот риск, выбрали такой, вроде, неинтересный материал. И сделали совершенно замечательный спектакль: живой, веселый, умный, добрый и, действительно, для детей. Что вас вдохновило на это?
— Спасибо за комплимент… Дело в том, что еще работая в «Мечте», я стала задумываться о новых формах. Найти драматический материал очень тяжело. Для того, чтобы найти какую-нибудь пьесу, я раньше 3-4 месяца проводила в библиотеках в Питере. Я не люблю брать пьесы из интернета. Предпочитаю старый добрый способ — проверенный! К сожалению, практически нет ничего, подходящего для молодежи. Есть или что-то очень примитивное, или такое, что дети не потянут как артисты.
— То есть, перед вами стоят две задачи: подобрать материал, с одной стороны, интересный для зрителя, а, с другой, чтобы дети смогли с ним справиться?
— Это моя первейшая цель: поймать этих двух зайцев. И вот, находясь в вечном поиске подходящего материала, я посоветовалась с мамой – она в прошлом актриса, и мы с ней случайно вышли на тексты Толстого. Тогда это осталось на уровне идеи, а уже через несколько лет появился спектакль. Все произошло случайно! По-моему, неплохой результат можно объяснить тем, что пьесы как таковой не существовало. Она появлялась в процессе работы. Я думаю, детям в этом участвовать было интересно. Да и мне как режиссеру любопытно было посмотреть, что из всего этого получится. И, видно, поэтому спектакль получился динамичным, энергичным, ярким.
— А как ваши актеры восприняли идею сделать спектакль по Толстому?
— Некоторые тогда перестали ходить на занятия. Им идея не пришлась по душе. Я их убеждала подождать, посмотреть, как пойдет работа.
— А как вообще вы работаете над спектаклями?
— Все зависит от материал. Если есть пьеса, то она составляет костяк спектакля. А если рассказы, то мы работаем по актерским задачам, импровизируем, отбираем то, что подходит.
— Вы говорите «мы работаем». То есть ваше слово — слово режиссера — растворяется в общем мнении коллектива, или все-таки вы держите руку на пульсе всего спектакля?
— Я стараюсь не навязывать ребятам своего мнения. Мне хочется, чтобы они чувствовали: многое в наших спектаклях зависит от них. Это их и мотивирует, и поднимает в собственных глазах. Они радуются, когда видят: то, что они придумали, вошло в спектакль. А я при этом леплю весь спектакль, поэтому он и получается как единое целое. Как режиссер я вижу спектакль целиком.
— Радмила, как появилось название вашего театра?
— Мне хотелось, чтобы название было непримитивным, емким, чтобы его можно было перевести на все языки. Важнее всего для меня было то, чтобы по названию люди понимали: наш театр – драматический, а не мюзикл, не танцы и т.д. Слово «авансцена» — профессиональный термин. И у нас оно используется в двух смыслах. В прямом: это вперед выступающая часть сцены, а в переносном: мы впереди всех, такие мы хорошие!
— После того первого спектакля были хорошие отзывы зрителей. Я помню, вам тогда удалось собрать полный зал! Это, наверное, вас заставило продолжать творить в том же духе?
— Да, именно. Так получилось, что когда я ушла из детского центра, мне хотелось все забыть, никогда не возвращаться к театру. А после спектакля, который мы сделали с Ириной Киркой, появилось второе дыхание. Ира, кстати, мне тогда призналась, что я ей дала хорошую идею, что можно ставить не только фольклорные танцы, а игровые, с драматургией.
— Что сейчас и вылилось в ее танцевальное шоу «Золушка», премьера которого прошла на «ура»!
— Да, а задумывалась эта «Золушка» еще тогда. Дальше каждый из нас пошел своим путем. Я набрала свою группу, мы занимаемся по знаменитой системе Станиславского, дополненной современными методиками и адаптированной к возрасту актеров. У нас все проходит в игровой форме. Со стороны родители могут подумать, что это «детский сад». А на самом деле мы выполняем специальные упражнения, каждое из которых чему-то учит, что-то развивает.
— Радмила, по-моему, создать театр с детьми-актерами – это далеко не так просто, как может показаться! Ведь ваша студия не состоит при каком-либо доме культуры, где есть репетиционный и концертный залы. Вам самой приходится искать залы для выступлений и заранее за них платить, распространять билеты, давать рекламу и выполнять много других далеких от сценической деятельности дел. А дети могут заболеть, родители могут запретить им ходить на занятия, у них может быть экзамен и пр., пр. Эти проблемы, наверняка, стоят перед вами. Как вы их решаете?
— Я предупреждаю детей и родителей, что если они входят в проект на полгода или на год, то не имеют права покинуть студию и меня подвести. Пока никто не подводил. Если накануне спектакля, не дай Бог, кто-то заболеет, то не знаю, что буду делать. Пока такого не случалось!
— А дублеров у вас нет?
— Нет, но я всегда так выстраиваю спектакль, чтобы все могли заменить друг друга. Наши актеры знают все роли спектакля. Даже если не помнят конкретного текста, то знают, что можно сделать, как выкрутиться. При случае они не растеряются и найдут выход из сложного положения, а зритель даже не поймет, что в той или иной сцене был еще какой-то персонаж.
— То, что ваши воспитанники растут от спектакля к спектаклю, замечаете не только вы, но и зрители.
— Никита Островский и Алиса Валитова – самые «старые» наши актеры. Они очень изменились за эти годы, выросли. Я считаю, что мой театр начался все-таки не рассказов Толстого, а после. И несколько ребят пришли как раз после того спектакля. В самом начале ребята всего боятся, боятся произнести свое имя на занятиях, друг друга боятся, и меня тоже. В процессе учебы они меняются. И то, какими они стали сейчас — это результат двух- трехлетней работы. Екатерину Кружилину, которая играла старшую Бабу Ягу в «Заколдованной поляне», можно уже брать в театральный вуз. Она слушает, вбирает в себя каждое мое слово. Она выросла как актриса. Она такие делает вещи, которые у профессиональных актеров не часто увидишь.
— Ее Баба Яга действительно была пожилая – согнутая спина, скрипучий голос, дрожащая походка. Я не заметила, чтобы она хоть раз вышла из образа в течение спектакля!
— Я всегда говорю на репетициях: не выходите из образа ни при каких обстоятельствах! Я ими всеми очень довольна. Младшая Баба Яга — Александра Мишиа. Ее первый спектакль был в прошлом году, тогда ей было всего 8 лет. У нее наблюдается заметный рост. Хороши были все: и Кристина Масри, и Изабель Перельмутов, и Мелисса Кац, и Елизавета Стольберг, и Дания Сатарова, и Арина Бабаян. Они работают много!
— Этот спектакль вы играете уже второй раз. Не скучно было ребятам браться за старые роли?
— По-моему, им все нравилось. Они столько придумали нового! Костяк роли у каждого уже был, требовалось ее обогатить, «нарастить мясом». Это очень интересный процесс, где можно проявить свое мастерство. Я мечтаю, чтобы мы пришли ко взрослому репертуару, а для этого надо работать над собой. И я вижу, когда ребята работают над собой, и очень их за это уважаю.
— Радмила, и последний вопрос. Есть ли у театра спонсоры?
— К сожалению, нет. Все делаем за счет своих средств. Несмотря на то, что наш театр детский, мы живем по взрослым правилам: нам приходится и костюмы шить, и декорации делать, и платить за зал, свет, звук и пр.
— Желаю вам и вашему театру успеха!
Впереди у «Авансцены» новые репетиции. А у зрителей, которые уже стали привыкать к тому, что раз в полгода юные воспитанники Радмилы Маневской дают очередное представление, впереди ожидание встречи с любимыми актерами.
Секрет успеха этого театрального коллектива очень прост. Они все — и режиссер, и актеры — не могут жить без театра!
Монреаль
