В качестве эпиграфа к этой статье хочу рассказать случай из моей жизни. Как-то знакомый канадец предложил мне увлекательную игру, своего рода пари: кто из нас за неделю добудет больше халявных вещей и денежных компенсаций, названивая на «горячие линии», указанные на упаковках различных продуктов (прежде всего, пищевых), и жалуясь, что этот продукт некачественный. Знакомый утверждал, что таким образом можно запросто прокормить не только себя самого, но и еще нескольких человек.Ничего предосудительного в таком занятии он не видел. Ведь еду производят глобальные корпорации, с которых не убудет (тем более что они сами выбрасывают продукты тоннами). Не зазорно ему было и жаловаться. Жалобы – особый вид спорта для канадцев. Они учатся жаловаться с младых ногтей. В наши дни можно пожаловаться на своих родителей и добиться, чтобы тебе присудили от них компенсацию за неправильные методы воспитания. Поводов для жалоб в местной жизни хоть отбавляй. Многие действительно живут благодаря жалобам: вспомним вышеупомянутое соревнование по получению халявных продуктов. Некоторые не ограничиваются едой. Они покупают одежду, бытовую технику и т.д., используют, а затем возвращают в магазин. Это тоже особый вид спорта.
Канадцы часто жалуются и на оскорбления, хотя это, как правило, не несет материальных благ, зато позволяет напомнить о своем существовании, почувствовать себя важной персоной. Пожаловаться можно не только на личные оскорбления, но вообще на все, что видишь и слышишь: в том числе, естественно, на то, что видишь и слышишь в эфире. Для рассмотрения таких жалоб в Канаде существует специальная инстанция — Совет канадских вещательных стандартов (Canadian Broadcast Standards Council, или CBSC). Эта независимая организация была создана в 1990 году в интересах самих теле- и радиовещателей. До этого за их работой следила исключительно государственная Комиссия по радио, телевидению и связи (Canadian Radio-television and Telecommunications Commission, или CRTC), имевшая полномочия применять к нарушителям регламентов и правил (в том числе, правил политкорректности) самые жесткие санкции, вплоть до отстранения от эфира. Совет стандартов таких полномочий не имеет. Он лишь выносит предупреждения. Если предупреждений несколько, сигнал поступит уже в CRTC, и тамошние чиновники смогут принять меры, вплоть до отзыва лицензии (чаще лицензию не продлевают по истечении ее срока). Именно так 6 лет назад федеральное правительство боролось против знаковой радиостанции Квебек-сити CHOI-FM. Это самое популярное в столице нашей провинции радио приобрело известность из-за выходок своих ведущих, в первую очередь, скандального Джефа Фильона (Jeff Filion), который каждое утро нес в эфире околесицу, сдобренную сальными шутками и подчеркнуто неполиткорректными оскорблениями всех подряд: женщин, гомосексуалистов, этнических меньшинств и т.д. Десятки квебекских знаменитостей судились с Фильоном из-за его выпадов. В конце концов его вынудили покинуть эфир. А CHOI-FM не продлили лицензию, что вызвало в Квебек-сити невиданных масштабов протесты. Летом 2004 года здесь состоялась демонстрация с участием более 50 тысяч граждан. Для крохотного Квебек-сити это невероятная толпа, сравнимая разве что с размахом гуляний в день Сен-Жана Батиста. Мало того, квебекуа тысячами поехали в Оттаву на демонстрации в защиту свободы слова под стенами CRTC. Не помогло. CHOI-FM пришлось сменить формат. Сейчас это радио продолжает работу под другим именем. Один из его бывших ведущих, Андре Артюр (Andre Arthur), в 2006 году был избран депутатом федерального парламента, причем победил на выборах в качестве независимого кандидата, что очень редко случается в Канаде. Правда, в голосованиях Артюр почти всегда поддерживает консерваторов.
Свобода слова в Канаде часто вынуждена уступать современным требованиям политкорректности. В этом нет ничего трагичного. Политкорректность – культурный предохранитель, способный сгладить противоречия между многочисленными канадскими меньшинствами, каковых здесь огромное множество. В соответствии с общепринятой идеологией, меньшинства составляют «канадскую мозаику». Чтобы жить в согласии друг с другом, им необходим общий кодекс поведения. Что плохого, если в качестве такого кодекса используется политкорректность? Она всяко лучше, чем шариат.
Политкорректность стала популярной на Западе в конце 1980-х годов. Конечно, цензура здесь давала о себе знать и до этого, но раньше она руководствовалась в основном пуританскими мотивами. Сейчас цензуру в образе CRTC, CBSC и прочих подобных органов меньше всего интересуют традиционные ценности и догматы Церкви. Цензоры реагируют на «сигналы общественности». Такие сигналы чаще всего посылают представители меньшинств, особенно болезненно переживающие любую грубость. В год современные цензоры обрабатывают тысячи жалоб, и большинство из них отметают. В основном, не принимаются во внимание жалобы на попрание имени Божьего, на обычное сквернословие и т.п. А вот жалобам на оскорбления по религиозному, этническому признаку или по признаку сексуальной ориентации неизменно дают ход. Недавно это привело к любопытному казусу, который принялись обсуждать во всем мире. CBSC вынес предупреждение одной из ньюфаундлендских радиостанций, пустившей в эфир хит группы «Dire Straits» «Money for Nothing». «А что здесь такого?» – произнесет изумленный читатель, конечно же, знакомый с этой известной песней. Она была и остается мегахитом 1980-х не только на Западе, но и на всем пространстве бывшего СССР. Ее регулярно крутят самые разные радиостанции, не только специализирующиеся на старом роке. Для несведущих, текст этой песни легко можно счесть оскорбительным. Она написана от имени работяги, ругающего на чем свет стоит элиту шоу-бизнеса. Автор песни и фронтмен «Dire Straits» Марк Нопфлер (Mark Knopfler) утверждает, что встретил прототипа главного героя в магазине электроники, где тот работал грузчиком. Трудяга будто бы честил последними словами музыкантов, увиденных им в эфире «MTV». Песня, соответственно, получилась невероятно злая. Автор не стесняется в выражениях, перевоплощаясь в люмпена, недовольного, что какому-то придурку (или «п…ру», как он выражается) из телевизора достаются «деньги задарма, чиксы – бесплатно», а ему самому приходится этого «п…ра» обслуживать. Вот как звучит припев этой песни в одном из кустарных переводов на русский:
«Для них нам кухни на заказ готовить,
Под завязку техникой забить,
Воткнуть плиту, втащить рефрижератор
И телеящик чёртов затащить».
Естественно, песня «Money for Nothing» прогремела в основном по причине своей жесткой сатиры, не только в адрес «акул шоу-бизнеса», но и в адрес взирающего на их кривляния пролетария. В мировой культуре немало примеров такой «обоюдоострой сатиры». Полюбили песню и за правдивость. Благодаря верности атмосфере эпохи она и сейчас позволяет как бы переместиться в 1980-е годы, когда микроволновка была предметом роскоши и в домах иногда стояли черно-белые телевизоры.
Однако времена меняются. Сейчас песня «Money for Nothing» внезапно стала неудобной из-за употребляющегося в ней слова «faggot» (презрительный эпитет для гомосексуалиста). Поэтому на песню пожаловалась в CBSC некая гражданка из Ньюфаундленда. Совет жалобе внял и послал всем радиостанциям сигнал о недопустимости выхода в эфир данной песни в ее первоначальном варианте (существует и «кастрированный» вариант, который, кстати, использует в своих нынешних концертах сам Марк Нопфлер). В противном случае станция может лишиться лицензии. В знак протеста некоторые канадские радиостанции начали крутить «Money for Nothing» в полной версии и ждать, когда им тоже придет грозное предупреждение. В защиту такой дерзости высказывались простые канадцы, у которых очень часто нарочитая политкорректность встает костью в горле. Поддержали CBSC разве что организации секс-меньшинств да особо толерантные граждане. Политики предусмотрительно воздержались от комментариев, поскольку над CBSC формально нет надзорного органа и решения Совета пересмотру на подлежат (на них нельзя подать апелляцию). Что забавно, депутат от Либеральной партии Скотт Брайзон (Scott Brison), знаменитый тем, что одним из первых в Канаде открыто рассказал о своей нетрадиционной сексуальной ориентации, признался: ему очень нравится «Money for Nothing», он не видит в ее тексте ничего оскорбительного и однажды даже использовал эту песню для рекламы своего бизнеса.
Случай с «Money for Nothing» привлек внимание к существующей в Канаде цензуре. Как выяснилось, одна и та же песня может быть запрещена к исполнению на радио и разрешена на телевидении. Запрет не всегда бывает действенным, но может привести к лишению лицензии. Оскорбления в адрес этнических меньшинств караются строжайшим образом (за исключением слова «ниггер» в рэпе). Теперь к ним присоединились и оскорбления в адрес геев и лесбиянок. Еще недавно они никому не резали слух. Как известно, «Money for Nothing» в полном варианте получила премию «Грэмми» в 1985 году, то есть стала на Западе «Песней года».
У канадских граждан, впрочем, остались лазейки для выражения сарказма в адрес секс-меньшинств. Ведь, согласно CBSC, если слово «faggot» считается оскорбительным, то слово «fag» пока что приемлемо. Переводя на русский, если «п…р» — непристойная лексика, то «педик» — еще нет. Можно также утешаться тем, что в России подлинный текст песни «Money for Nothing» был бы запрещен и в 1985 году, и в 1992 году, и сегодня.
Монреаль
На изображении:
Лирический герой «Money for Nothing» (кадр из видеоклипа)
