Канадская ассоциация недвижимости (CREA) сообщила, что средняя цена жилого дома достигла в стране $621 525, что на 22.8% больше, чем годом ранее (без учета сезонных колебаний). Объемы продаж жилья, т.е. число заключенных сделок, по сравнению с январем 2019 года выросли на 35.2%. Поскольку спрос рождает предложение, эти сведения должны доказывать, что, хотя пандемия многих разорила, в Канаде осталось немало состоятельных людей. И сыграла свою роль инфляция.
В текущем финансовом году Канада сталкивается с дефицитом, который мог бы полностью покрыть весь вклад страны во Вторую мировую войну. Рост дефицита в разгар Великой рецессии до $55 млрд. считался рекордным, но сегодня планку подняли в 8 раз выше.
Анализ движения цен и денег во время пандемии еще ждет своего исследования, но пока в разговоре на эту тему человека так и тянет удивленно пожать плечами или, насколько возможно, поднять брови. Выясняется, что, сидя дома, канадцы (опять же, в среднем) копили деньги — что не очень-то характерно для населения, находящегося в тяжелом экономическом положении. Согласно данным CIBC, излишек наличных в стране превысил $90 млрд.
В чистом виде инфляция выражается в том, что все становится дороже. Сравните: в 1978-м Big Mac стоил 88 центов, в 2021 его цена подросла до $5.69. Любой плотник и столяр с возмущением расскажет, что цена на пиломатериалы неподъемна, увеличившись за год в 3.5 раза. Дорожает бензин, но ценообразование нефтяных продуктов слишком завязано на политику – это отдельный разговор.
Индекс потребительских цен, иначе говоря, обычный показатель инфляции в каких-то аспектах всегда был неточным. Например, он не может объяснять колебания в поведении потребителя. Мало ли почему канадцы с говядины переключились на курицу? Индекс просто заключает, что на говядину они должны тратить больше.
К слову: чистая правда. В пандемию цены на продукты росли сумасшедшими темпами и кое-где поднялись до немыслимых высот. Парадокс на парадоксе: прошлой осенью Community Food Centres Canada (CFCC), некоммерческое общественное объединение, опубликовало отчет, согласно которому до пандемии отсутствие продовольственной безопасности касалось 4.5 млн. канадцев. За первые 2 месяца пандемии, с возрастанием общей массы свободных денег, это число выросло на 39%. Значит, от отсутствия продовольственной безопасности страдает каждый седьмой человек, особенно в сообществах с низким доходом.
Эксперты CFCC полагают, что за этими фактами стоят характерные для Канады системные проблемы, включая «изношенную сеть социальной защиты», рост стоимости жизни, обилие нестандартных, плохо оплачиваемых рабочих мест, а также – в самом простом изложении – демография и география. Одинокие взрослые, особенно пожилые люди, чаще, чем другие, теряют доступ к адекватному питанию, включающему фрукты и овощи. 81% респондентов в недавних опросах этой группы заявили, что отсутствие продовольственной безопасности сказывается на их физическом здоровье. Они более, чем другие, подвержены таким хроническим заболеваниям, как болезни сердца, гипертония и диабет. 79% признались, что часто впадают в депрессию, ощущают беспокойство, перепады настроения и думают о суициде. Людей угнетает постоянная необходимость следить за распродажами, подавать просьбы о включении в бесплатные программы и т.д. Размышления об организации более-менее нормального питания, по их словам, отнимают слишком много времени. 57% респондентов столкнулись с трудностями в трудоустройстве. В опросах с соблюдением анонимности люди пишут, что у них нет умственной или физической энергии, чтобы найти работу, потому что они всегда голодны.
Отсутствие продовольственной безопасности, само по себе являющееся проблемой, способно разрушить жизненные сферы, которые напрямую вроде бы с питанием не связаны. Однако, согласно опросу, это ограничивает их способность участвовать в общественной деятельности (58%) и разрушает их отношения с друзьями и семьей (64%).
Что до географического фактора, наибольшие опасения вызывает ситуация с питанием на северных территориях. Совет Машкеговак (Mushkegowuk Council) представляет 8 коренных народов племенного союза кри в северном Онтарио. Ни один из восьми не имеет выхода к сети автомобильных дорог провинции. Как и в случае со многими северными общинами, продукты сюда могут быть доставлены только в лодке или по льду, когда замерзают водные пути, или на самолете, что возможно в любое время. Все эти варианты связаны со значительными затратами, так что розничные цены в резервациях иногда в несколько раз выше, чем в районах, расположенных южнее. Разница сравнима с приведенной выше стоимостью Big Mac’а. В резервации Old Crow, на Юконе, одна котлета для гамбургера стоит $20; 3 банана -$7; упаковка сока Tropicana объемом 2.6 литра — $27. Мука, сахар, чай так дороги, что на их покупку либо приходится копить, либо покупать, заранее зная, что во многом остальном придется себе отказать. Большинство населенных пунктов сталкиваются с высоким уровнем бедности и низким уровнем занятости, что делает высокие цены на продукты еще менее доступными. Хотя существуют программы, предназначенные для доставки еды детям, пожилым людям и другим категориям граждан, которые больше всего нуждаются в продуктовой помощи, они не обязательно обеспечивают достаточное количество еды для полноценного и здорового питания. Это может выглядеть как подарок. Если дети ходят в школу, они могут хорошо поесть хотя бы раз в день. Но не с приходом пандемии, когда школы часто бывали закрыты.
Все это звучит страшновато, вызывая гнев в отношении канадского правительства, и все же оно старается. На продукты питания для северных регионов не распространяются какие-либо особые ценовые правила, однако они частично субсидируются в рамках инициативы федерального правительства Nutrition North Canada (NNC). Представленная в 2011 году, программа NNC стала заменой так называемой «Продовольственной почты» (Food Mail), которая охватывала меньшее количество продуктов, зато полезных для здоровья. В число основных продуктов, распределяемых по розничным точкам и субсидируемых NNC, входят мясо, молоко, яйца, хлеб, фрукты и замороженные овощи. Рис, овощные консервы и супы, несладкие соки и чай почему-то из программы NNC исключены, хотя прежде их присылала Food Mail. Программа достигла определенного успеха в сдерживании роста цен на продукты питания на севере страны. Федеральное правительство недавно отчиталось, что стоимость «полноценного питания» в общинах, отвечающих критериям NNC, в период с 2011 по 2019 год упала на 1.03%, в то время как потребительская стоимость аналогичных продуктов в остальной части Канады выросла на 10.5%.
Но, по словам представителей Mushkegowuk Council, на Севере эту программу не любят. Объяснение лежит на поверхности. «Nutrition North» продает еду по ценам, которые могут вызвать оторопь. Например, набор овощей весом 383 грамма наделили розничной ценой в $70. Впрочем, удивляться тут нечему: розничные торговцы имеют возможность безнаказанно игнорировать программу NNC. Ни штрафов, ни каких-либо иных санкций в этом случае не предусмотрено. А поскольку большинство участников NNC являются единственными продуктовыми магазинами в своих сообществах, жители, по сути, лишаются доступа к субсидированным товарам.
Возвращаемся к вопросу об инфляции и наших расходах в период пандемии. По сведениям Statistics Canada, годовой уровень инфляции вырос в январе 2021-го до 1%. В феврале — до 1.1% , что, кстати, ниже рыночных ожиданий в 1.3%. И все же это самый высокий уровень за год, в основном из-за более высоких цен на бензин, которые значительно выросли впервые с февраля 2020 года. Расходы на жилье возросли на 1.4%, на здравоохранение и личный уход — на 1.3%.
Расходы на продукты питания в среднем увеличились на 1.8%, включая то, что закуплено в ресторане и теперь обходится на 2.9% дороже, и на продукты, приобретенные в магазине, на которые нужно отчислять на 1.3% больше, чем в прошлом году. Если перейти с процентов на доллары и поверить прогнозам, картина получится такая: на питание для средней канадской семьи из 4 человек в 2021 году уйдет около $13 907, что на $695 больше, чем в 2020 году. Среднестатистическому взрослому канадцу придется заплатить примерно на $160 больше. Если только он не на Севере живет.
