Скорее всего, в кроссвордах под шапкой «Знаешь ли ты творчество великих юмористов?» печатают вопросы: «Что жгла ничья бабушка, не доверявшая электричеству?» или «Что попросил принести гусар-схимник, когда его одолели клопы?» Или, с заходом в иностранную литературу: «Какое вещество стало причиной страшной клятвы троих любителей отдыха на воде?» А можно тоньше: «Каким уникальным свойством, по мнению 3 известных отдыхающих, обладает керосин?» Слово из 13 букв.Действительно, ну кто из наших знакомых застал керосин в быту? Для большинства современных читателей эта жидкость с очень сильным запахом и способностью «просачиваться» — чистая литература. Как и работающий на ней бытовой прибор, который покупают сегодня разве что любители дальних пеших странствий: «Что починял Бегемот, когда его пришли арестовывать?»
А ведь, по крайней мере, для 3 поколений керосин являлся повседневным свидетельством еще одной, и серьезнейшей, выигранной у природы битвы, — за качественное продление светлого времени суток (не говоря об удобной индивидуальной кухне). Потому и баталии (к счастью, словесные) вокруг него не стихают. Я отыскала 5 национальностей, чьи представители готовы ввязаться в самый жаркий спор за приоритет на его открытие. Даже этимология слова «керосин» под вопросом. Авторы дореволюционной «Русской энциклопедии» (1911-й год, Русское книжное товарищество «Деятель») утверждали, что вещество названо по имени торгового дома «Кэрр и сын» («Cerr and Son»). Так на это «солидное издание» ссылаются до сих пор. Но жители североамериканского континента уверены, что керосин открыл Абрахам Геснер (Abraham Gesner, 1797-1864). Стало быть, и название придумал он.
Если вы никаким боком не связаны с нефтью и ее производными и пока не бывали в Новой Шотландии, то вряд ли слыхали это имя. Конечно, память о Геснере увековечена. В 30-е благодарные владельцы Standard Oil Ltd. (еще бы!) возвели в его честь мемориал на Camp Hill Cemetery в Галифаксе. Там же есть и улица Геснера, вторая – в Онтарио. В городке Parrsboro, где жил и работал ученый, учреждена стипендия его имени для «студентов, обнаруживших пылкий интерес к науке». Что особенно правильно, потому что отражает личность этого на удивление скромного человека.
Тем, кто считает, что совпадений в нашей жизни не бывает, я бы порекомендовала включить в число аргументов интересный факт: Абрахам Геснер не однофамилец известного швейцарского ученого, но его потомок. Доказано. Конрад Геснер (Conrad Geßner) жил в XVI веке и оставил человечеству 5-томный труд «Historiae animalium», заложив тем самым основы зоологии. Был он прекрасно образован, получил докторскую степень, читал лекции в швейцарских университетах, трудился в Цюрихе городским врачом. Круг интересов «швейцарского Плиния», как именовали его ученые собратья, — широк: медицина, ботаника, философия, религия, аристотелева физика, изучение языков. В 19 лет Конрад опрометчиво женился. А уж имена его праправнуков, перебравшихся в Нидерланды, если и сохранились, то на генеалогическом древе семейства.
Абрахама Геснера часто именуют «самоучкой». Тут нужно уточнить – когда речь заходит о геологии и минералогии. Но откуда у мальчика с фермы взялась страсть к наукам? Не иначе как гены. В середине XVIII века дедушка Абрахама, Николас, решил попытать счастья в Новом Свете и поселился в Hudson valley, неподалеку от Tappantown. Купил землю, скот, птицу и очень скоро сделался преуспевающим фермером. И, надо ж такому случиться, чтобы американские революционеры, прознав о политических симпатиях Геснеров, отобрали у них ферму. Сыновья Николаса, близнецы Абрахам (в семейных хрониках – старший) и Генри, вступили в армию в 16 лет и во время войны за независимость защищали интересы Британской империи. Между прочим, дослужились до звания полковника. Победа инсургентов вынудила их бежать в Канаду. Перипетии, связанные с обзаведением собственным хозяйством, опускаю. Если помните, британская Канада дарила лоялистам землю. Когда у Генри и Сары Геснер в 1797-м родился третий сын, Абрахам (в честь дяди), семья уже владела приличной по размеру фермой в Cornwallis Township.
Никаких особых преимуществ это мальчику не принесло. Он посещал школу, где его обучили чтению, элементарной грамматике и «цифири». Обыкновенный набор предметов сельского источника знаний в начале XIX века. Но была еще и семейная традиция: верность идеалам и подлинная религиозность. Свою трудовую карьеру Абрахам начал в далекой от исследований области. В 21 год попробовал перевозить лошадей из Новой Шотландии на Бермуды. В хрониках зафиксировано, что зафрахтованные им корабли дважды терпели кораблекрушение. На третий вояж он не отважился. Женился на сестре Вильяма Беннета Уэбстера – медика, основателя Медицинского сообщества провинции, по-любительски увлекавшегося геологией и даже собравшего коллекцию образцов. Уэбстер посоветовал Абрахаму выучиться на врача, денег одолжил. И Абрахам отправился в Англию. Полгода провел в St. Bartholomew’s Hospital, столько же – в Guy’s Hospital, со специализацией на хирурга. По утверждению биографов, обогатил английский язык идиомой «Gesners Reason» (ныне забытой). Однажды во время обхода палат врач (и профессор) обратился к студиозусу с вопросом: «Какой вы поставите диагноз? И почему заболел этот пациент?» То ли Абрахам не выспался, то ли был не готов, но он не придумал ничего лучшего, как выпалить отцовскую поговорку: «Должно быть, потому, что Господь так сделал».
Вернувшись в Новую Шотландию, Геснер поселился в Parrsboro и открыл медицинскую практику. Место было выбрано обдуманно: при всей своей занятости медициной молодой человек еще в Лондоне изыскивал время на посещение лекций по минералогии и геологии, а в трудах по геологии Новой Шотландии, которые он проштудировал от корки до корки, район Minas Basin, где располагался городок, именовали «безусловно интересным». Нет, не Парацельс был его героем.
Жизнь сельского врача – известное дело: визиты на фермы и в деревни. По дороге домой, будь то верхом или на своих двоих, Геснер в одиночку «выходил в поле» и притаскивал домой полные сумки камней. В 1836-м он суммирует свои наблюдения в статье «Remarks on the Geology and Mineralogy of Nova Scotia». Несмотря на простой стиль, что позволяло читателю заподозрить отсутствие у автора систематического образования в этой области, статья обратила на себя внимание. Геснер в ней не только исправил ряд бытовавших неточностей, но и рассказал о своей личной методике. Через год правительство провинции сочло возможным доверить ему исследование ряда районов в Нью-Брансвике – на предмет залежей угля, а вскоре после этого предоставить Абрахаму пост «государственного геолога». Первая в Канаде должность такого рода. Геснер переезжает в Saint John, и следующие годы — «абсолютно счастлив». Теплые сезоны проводит в поле, причем забирается в такие углы, куда буквально «не ступала нога белого человека». Выхаживает сотни миль по Атлантическим провинциям. Дружит с индейцами племени микмак, вызывая у них восхищение своей неутомимостью и пониманием природы и заслужив прозвище «Мудрый человек». Зимой классифицирует образцы, составляет отчеты. Вероятно, с позиций современной науки методы Геснера и сам способ описания материала можно подвергнуть уничтожающей критике. Мир часто смеется над энтузиастами. Но полувеком позже выводы Геснера были использованы при создании геологической карты южного и центрального Нью-Брансвика, и в 40-е годы XIX века, когда социальная стратификация была куда жестче, этот самоучка сумел завоевать имя в академической среде. Его принимают в члены лондонского Королевского геологического общества.
Что не мешало Геснеру ошибаться. Выделяя ему средства, правительство меньше всего заботилось о развитии фундаментальной науки. Провинция нуждалась в полезных ископаемых. Под гипотезы геолога формировались промышленные компании. И прогорали. В 1842-м Legislative Assembly of New Brunswick отказала Геснеру в финансировании. В долгах как в шелках, он на свой страх и риск пытается основать геологический музей. Предполагалось, что найдутся ценители. Может, правительство одумается. Вначале Абрахам забивает образцами дом. Жена бунтует, вынуждая его снять стороннее помещение. Наконец, правда, безо всякой помпы, музей распахнул двери. Публика и власти проявили к этому событию полнейшее равнодушие. Друзья выкупили экспонаты и поместили их в Mechanics’ Institute. Чистая благотворительность. Однако кто знает, остались бы их имена в истории, если б не эта «никчемная коллекция». Выросший из нее, нынешний New Brunswick Museum их поминает.
Я все это к тому, что в официальные отчеты о развитии геологии в Канаде имя Геснера не включают. Видимо, их составители решили, что одной славы человеку вполне довольно. Итак, о керосине. Еще занимая должность «провинциального геолога», Абрахам в рассрочку выкупил у отца родную ферму. Потерпев фиаско, он вернулся в Cornwallis Township – с намерением заняться сельским хозяйством и врачеванием. Не получилось. Большую часть заработанного он тратит на научные эксперименты, например, в области гальваники. Интересует его и природный битум (во время поездки на Тринидад он дивился тамошнему «смоляному озеру»). Лорд Дандональд (Dundonald), открывший «светильный газ», предложил Геснеру подумать над вопросом: можно ли использовать битумную смолу в производстве удобрений для кофейных и сахарных плантаций. Так что чистое жидкое горючее масло стало побочным результатом экспериментов, имевших совсем иную цель. Позже Геснер посчитал, что из 1 тонны «битумной горы» в Новом Брансвике можно получить 15 галлонов керосина, 15 галлонов «сырой нефти», 5 галлонов смазки для железнодорожных путей, 880 фунтов «смолы для уличного покрытия», 200 фунтов минеральных смол, неопределенное количество парафина – и удобрений, поскольку в этом полезном ископаемом содержится аммиак. Все-таки ответил на поставленный вопрос.
В 1846-м правительство Острова принца Эдуарда рискнуло предложить Геснеру ту должность, в которой отказал ему Нью-Брансвик. Университет Шарлоттауна пригласил ученого прочесть летний курс по геологии. О любимом предмете Геснер говорил замечательно, так что в аудиторию приносили дополнительные стулья. Одну из лекций он посвятил горючим материалам. Так мир впервые услыхал о керосине – и увидел его, поскольку были продемонстрированы свойства нового вещества.
Да, Геснер оформил патент, в Штатах. Но продал его куда более деловой американской компании. Незадолго до смерти его позвали профессором в Dalhousie University (Новая Шотландия). Приступить к работе он не успел.
Монреаль
