Знакомьтесь: Юнна и Катя – молодые монреальские режиссеры. Общее у них то, что обе выросли и живут в Монреале, для обеих русский язык – родной, обе творческие натуры, талантливы и красивы.В середине апреля этого года в жизни каждой из них произошло знаменательное событие: каждая представили на суд широкой публики свое первое «взрослое» творение. В зале колледжа Jean-de-Brеbeuf, который Юнна закончила год назад, она показала свой первый фильм «Il fait beau aujourd’hui» (\»Сегодня хорошая погода\»), а в зале колледжа Vanier, в котором учится Катя, дважды состоялся поставленный ею мюзикл “Grease”.
Общим для обеих девушек стал цвет – цвет наряда, в котором они появились на своих премьерах. Обе выбрали шифоновые желтые платья. Желтый цвет ассоциируется с солнцем и его энергией. Говорят, это цвет успеха, озарения, открытости. Есть мнение, что он способен радовать и согревать. Думаю, совсем неслучайно обе девушки выбрали платья желтого цвета, и, вы согласитесь со мной, прочитав интервью с Юнной и Катей.
— Юнна, мысль заниматься чем-то творческим пришла к тебе давно?
— Еще в детстве.
— А не помнишь, когда ты поняла, что видишь себя режиссером?
— Вообще-то, я всегда это чувствовала и понимала, только я не знала, что эта профессия называется «режиссер». Уже в 10-12 лет, читая книги, вместо того, чтобы представлять себя в роли главного героя, как это делают многие, я представляла, как я это сниму. Я думала, как выстрою кадр, как одену героев, сколько времени будет длиться эпизод. И только лет в 15 я поняла, почему я так читаю книги: я хочу быть режиссером. Даже жизнь саму я вижу через камеру!
— А это тебе не мешает жить?
— Мешает (смеется). Мне хочется жить в каждый конкретный момент, а я, когда происходит что-то прекрасное, вместо того, чтобы жить в этом, чувствую, что в голове у меня сидит одна мысль: как это можно снять. Я себя часто ловлю на этом: как снять этот эпизод, как показать внутренний мир и т.д. Это меня преследует в какой-то мере.
— Если это единственное, что усложняет твою жизнь, то замечательно. Но, думается, твоя профессия режиссера далека от того, чтобы считаться тихой гаванью. Она требует полного подчинения всей жизни человека себе. И, вероятно, ты уже успела почувствовать это на себе. Расскажи о том, как ты работаешь над своими проектами.
— Самое главное – это идея, написать ее. Когда ко мне приходит идея, — а часто за одну секунду я могу увидеть целый фильм, — то независимо от того, что я делаю – сплю, ем, иду куда-то, я быстро записываю синопсис фильма. Я всегда с собой ношу записную книжечку, которая быстро заполняется идеями. И потом я начинаю обдумывать, кто может играть, где и как снимать. Я очень много смотрю фильмов. Идеи рождаются по-разному. Например, недавно я смотрела фильм Годара «Le Mеpris» и услышала музыку, звучавшую в нем. Мне было так приятно ее слушать, и тут же пришла идея, отличная от той, которая есть у Годара. И я написала синопсис фильма. Я очень много общаюсь с людьми, которые мне могут помочь в моих проектах. Нужно уметь рассказывать свой фильм миллион раз, но с той же энергией, словно ты его рассказываешь первый раз. Если хочешь что-то сделать, то должен других заинтересовать это сделать. Это то, чему я научилась. Ты разговариваешь со всеми, когда набираешь команду, продумываешь каждую деталь: перерыв на обед, когда кому куда пойти, выставить свет, звук. Такой план трудно представить, пока его не осуществишь. Чем больше ты знаешь, что должно быть во время съемок, тем легче предвидеть проблемы и легче их решать.
— Юнна, ты так об этом рассказываешь, что складывается ощущение, будто ты уже несколько лет профессионально работаешь в этой области. Сколько фильмов ты уже сняла?
— Я снимала некоторые фильмы раньше, они покороче, их я делала в школе и колледже. Этот фильм — мой первый большой самостоятельный проект. Я давно мечтала снять собственный фильм, который не связан ни с какой школьной программой, в котором есть моя идея, моя команда, мои актеры. Это мой первый независимый фильм.
— Как долго ты над ним работала?
— Больше 6 месяцев. Идею я написала за 5 минут. Подготовка к съемкам заняла полтора-два месяца. Затем у нас было 6 съемочных дней в течение трех недель. И после этого монтаж, звук и пр. в течение пары месяцев.
— Шесть съемочных дней и 6 месяцев работы – интересное соотношение! Это нормально для съемок фильма такой длины, как твой?
— Мой фильм длится 14 минут. Шесть месяцев для 14 минут – это нормально. А 6 дней съемок — это очень много. У меня было 25 актеров, и надо было снять очень много эпизодов.
— Как ты подбирала актеров?
— Актриса, которая снялась у меня в главной роли, — Clara Prévost. Я точно знала, что буду с ней работать, а знакомы мы по колледжу. Мы с ней вместе играли в достаточно профессиональной труппе в спектакле по Брехту «Мамаша Кураж». Она исполняла главную роль. После колледжа ее приняли во все театральные школы, какие есть в Квебеке. Этого практически не случается: туда так трудно попасть, тем более, с первого раза. У нее есть природные данные. Clara маленькая, спокойная, мало говорит, но когда она играет — это просто огонь!
— То есть тебе повезло с главной героиней, а остальные персонажи как появились?
— Некоторые проходили пробы. У меня снималась одна семилетняя девочка. Пробы на эту роль прошли примерно 15 детей. Сначала я думала, что у меня будет играть подросток, а затем я поняла, что чем младше дети, тем более открыты, без комплексов. С ними легче работать, им не надо много объяснять. Для других актеров я не проводила пробы, я искала тех, кто может подойти для моего фильма. Актер Marcel Sabourin – один из самых известных актеров в Квебеке – играл старика. Мне нужно было найти актера 80 лет. Его сцену нужно было сыграть без остановок. Трудно найти человека этого возраста, который смог бы это сделать. Для этого требовался очень хороший актер. Мне посоветовали Марселя, но предупредили, что он очень занят, поскольку он не только актер, но сценарист и режиссер. Я оставила ему кучу сообщений на телефоне, и он мне перезвонил, что было необыкновенно приятно. Он попросил меня прислать по почте сценарий, CV и пр. Меня надоумили самой ему все отвезти. И я поехала к нему без предупреждения, боялась, что он откажется. Приехала, он оказался дома, сам открыл дверь. Он решил, что я к нему заехала по дороге куда-то, а потом понял, что я специально ему все привезла. И тогда он сказал, что за всю его актерскую карьеру это второй случай, когда режиссер привез ему сценарий на дом. Ему было очень приятно, он такого не ожидал. Мы с ним немножко поговорили, и я уехала. А через 20 минут — я еще была в пути — он мне позвонил, прочитав к тому времени весь сценарий, и спросил: «Можно я вам как сценарист скажу свою точку зрения и помогу немного?» Я, разумеется, согласилась. Это было неожиданно и очень ценно для меня и моего фильма! Ему понравился сценарий, он сказал, как можно его улучшить, и я что-то изменила по его совету. Он согласился играть в моем фильме.
— Его согласие на участие в твоей картине было большой удачей для твоего проекта?
— Несомненно. Хотя сначала я очень волновалась, мне сказали, что он делает все так, как он хочет. Он действительно предложил кое-что изменить, но это не расходилось с тем, как я видела эту сцену. А когда началась съемка, то он слушал меня. Я видела, что он понял: я точно знаю, что я хочу от него. Он полностью сделал так, как я задумала. Было приятно, что он относился ко мне как к профессионалу.
— А остальные актеры тебя тоже слушали?
— Да. И это тоже было приятно, потому что все они профессиональные актеры, много снимались в разных фильмах. Мне пришлось с каждым из них не раз беседовать, объяснять, что я хочу от фильма и от них в фильме, договариваться о съемках заранее, звонить и пр.
— А на съемках нужно предъявлять свои требования?
— Да. Однако если у актера есть вопросы, нужно уделить время и ответить на вопрос. Если мы хотим иметь хороших актеров, мы должны так работать.
— Юнна, а ты уже успела поучиться на режиссерских курсах?
— Нет. Отдельных режиссерских курсов у нас в Квебеке нет. Я считаю, что ты или режиссер, или не режиссер. Я даже скажу, рождаешься ты им или нет. Пока я делала этот фильм, я не знала, что получится в результате. Но вся команда, работавшая со мной, сейчас готова вновь со мной работать в другом проекте. Это очень здорово, потому что многие из них работают в кино 10 и более лет. Они мне сказали: им нравилось, что я всегда знала, что я хочу получить в каждой сцене от каждого артиста. Я считаю, что режиссером надо родиться. Как можно учиться быть лидером? Как можно учиться решать проблему за 3 секунды? Это должно быть в человеке.
— Давай вернемся к твоему фильму. У каждого проекта должен быть бюджет. Кто финансировал твой проект?
— Было бы неплохо получить грант, но, к сожалению, у меня было мало времени для этого. Чтобы получить грант, надо за год подавать документы и ждать решения. В том году я все лето очень много работала и заработала некую сумму денег, которую целиком вложила в этот проект. И потом — у меня были знакомые, которые тем или иным образом помогали в съемках фильма, например, тем, что давали мне необходимое оборудование. Была и другая помощь. И всех, кто мне помог, я поблагодарила в титрах, которые идут в конце фильма.
— Юнна, твой фильм очень добрый, очень светлый и жизнеутверждающий. Что ты хотела сказать людям этим фильмом?
— В кино сейчас очень часто снимают темные психологические драмы. Может, это связано со временем, в котором мы живем. Но есть вещи, которые всегда остаются настоящими, позитивными, красивыми. Об этом надо помнить. Почему мы забываем, что светит солнце? Мы не помним, что легкий ветер может подуть на волосы — и это будет приятно. Мы не помним, что утром, проснувшись, мы можем просто улыбнуться… И такие маленькие простые события в нашей жизни рождают энергию, которая затем исходит от нас и передается другим. Это должно быть в каждом человек. Я поняла: если мы хотим, чтобы мир был красивый, мы должны создавать его красивым. Например, в моем фильме есть бездомный, мимо которого проходит героиня, и у него на картонке написано, что ему нужна улыбка. Может, ей это только кажется. Однако она ему улыбается, и между ними проходит позитивная энергия. От этого мир становится чуть-чуть лучше. После съемок я прошла мимо одного бездомного, который не был таким симпатичным, как у меня в фильме, он не смотрел на людей, но я решила ему улыбнуться. И вдруг он поднял на меня глаза, словно почувствовав, что я ему улыбнулась, и сказал мне: «Спасибо за вашу улыбку, юная леди!» И опять погрузился в пустоту, а я расплакалась. Я знаю, что можно убрать угрюмость с наших лиц! Улыбка притягивает к нам хорошее и хороших людей! Все зависит всегда от нас!
— Юнна, этим фильмом ты улыбнулась людям. Я думаю, у него большое будущее. Кстати говоря, у тебя наверное есть свои планы на будущее?
— Через несколько дней я уезжаю в Канны. Я подала заявку в компанию Film Market Access, которая проводила отбор среди канадских студентов, обучающихся на кинематографических факультетах. А я учусь в университете Конкордия на факультете кинематографии. Цель – участвовать в конкурсе студенческих работ на Каннском фестивале. Из Канады едет одна команда из 5 человек, и я вхожу в ее состав. По условиям конкурса, во время фестиваля каждая команда должна снять фильм, который, если победит, будет показан на самом фестивале. Я буду жить месяц во Франции. Во время фестиваля у нас будет возможность пройти по «красному ковру», мы сможем посмотреть все фильмы, какие захотим, и пойти на любую профессиональную конференцию. Я думаю, что там я очень многому научусь, найду друзей, появятся новые хорошие контакты.
— А потом?
— Мой фильм я показала двум сценаристам, и они написали мне прекрасные рекомендации. Один из них, Ian Lauzon, предложил работать у него в течение лета. Это прекрасно, потому что писать я очень люблю — я буду работать для сценариста, учиться у него, встречаться с режиссерами и продюсерами, проводить исследования, искать идеи и пр. А вообще, в будущем я хочу снять полнометражный фильм, для которого уже пишу сценарий, хочу попасть в Канны, но уже не в качестве студента, а в качестве участника фестиваля. Хочу, чтобы мой фильм выбрали на этот фестиваль. Конечно, приятно и победить, но я снимаю не ради призов, а чтобы люди, увидев мой фильм, задумались о нем, чтобы это тронуло человека и осталось в душе.
— Желаю тебе осуществления твоей мечты!
(на фотографиях — рабочие моменты съемок)
— Катя, расскажи, как ты стала режиссером вашего спектакля.
— Все началось в прошлом году. У нас была театральная труппа, и я в ней играла. Мы ставили спектакль «Венецианский купец» по пьесе Шекспира. Я играла Джессику. И поскольку у меня была небольшая роль, то я помогала режиссеру в постановке. И в конце года все проголосовали за то, чтобы в следующем году я стала режиссером.
— А ваша театральная студия существует на постоянной основе в колледже?
— Нет, к сожалению, в колледже Vanier театра не было15 лет. В прошлом году одна студентка решила его восстановить. Когда она открыла театральную студию, все, кто хотел этим заниматься, подписали контракты, но мы сомневались, что что-нибудь получится. А в конце года решили продолжить наш эксперимент.
— В тот момент, когда тебя назначили режиссером, ты уже знала, что будешь ставить спектакль?
— Нет. Тогда у меня никаких идей не было, идея пришла только в конце августа. Я хотела сделать пьесу, которая позволит играть многим студентам. У нас 10 главных и много маленьких ролей. Я старалась найти такое произведение, в котором много характеров, чтобы всем желающим дать шанс сыграть на сцене. Когда я принесла сценарий «Grease» в наш студенческий совет, то мне сказали, что лучше не стоит за это браться, потому что будет очень трудно сделать хорошо. Это же не просто спектакль. Это мюзикл, где актеры должны петь и танцевать, и должна звучать живая музыка.
— Ну, хорошо, а коллектив-то тебя поддержал?
— Никакого коллектива на тот момент не существовало. Студию надо было собирать заново. Нас было двое: я и президент, которая буквально через неделю ушла из этого проекта. И мне пришлось стать и режиссером, и президентом, и вице-президентом, и секретарем.
— И в таких обстоятельствах ты все же решила действовать? Каким был твой первый шаг?
— Я подошла к своей подружке, которая пишет статьи в нашей студенческой газете, рассказала о «Grease» и попросила ее написать заметку, что все желающие в определенный день могут прийти на прослушивание. На первую встречу собралось 86 человек. Я не предполагала увидеть столько народу и даже не знала, где из разместить. Я запаниковала.
— Впервые в твоей жизни тебе пришлось руководить таким большим коллективом?
— Да. Я не раз была в лагерях вожатой, в русской школе делала КВН, но с таким числом людей мне никогда не приходилось иметь дела. Никого из них я не знала. Я чувствовала большую ответственность, выступая перед ними. Я рассказала, что мы будем делать, а затем в течение двух недель шло прослушивание. Кроме меня, в жюри был студент музыкального отделения. Мне надо было отобрать для шоу ребят, у которых есть музыкальный слух, голос, чтобы они знали ноты, умели по ним петь…
— Катя, а ты сама занималась когда-нибудь музыкой, вокалом? Ты сама была готова делать мюзикл?
— Я сама музыкой занималась, когда мне было 6 лет – я играла на пианино. У меня не было никакого музыкального опыта.
— Тем не менее, ты отважно взялась за это дело!
— У меня есть музыкальный слух. Но руководить ребятами в музыкальном плане я бы не смогла. Для этого мне надо было найти помощника, который должен был учить ребят, работать с ними.
— И где ты проводила прослушивание?
— Колледж выделил мне комнату, мы туда прибегали в перерыве между занятиями, приходили люди, показывали, что они могут. На каждого мы заводили анкету. До сих пор у меня хранятся все эти бумаги. Мы собрали 2 состава: основной и запасной.
— После того, как вы определили, кто будет занят в спектакле, вероятно, сразу начались репетиции?
— Нет. Я собрала всех участников и дала им месяц для того, чтобы они могли попробовать, что такое театр. Я организовала занятия по актерскому мастерству, мы занимались произношением, вокалом. При этом мы даже не касались пьесы.
— Ты занималась в театральной студии когда-нибудь? Откуда у тебя все эти знания?
— Прошлым летом я очень много читала о театре, о том, как работать с актерами, как заниматься с ними. Я нашла множество упражнений, которые могут помочь ребятам работать на сцене. Немало информации есть в интернете, однако мне также помогли библиотечные книги для детей о театре. И все же больше всего я ориентировалась на собственную интуицию.
— А сам фильм сколько раз ты пересматривала, прежде чем взялась за свой мюзикл?
— Фильм я смотрела всего один раз, и с первого же раза я знала, что я хочу оставить, а что нет, что можно сделать нашими силами, а что нельзя, что надо и что не надо.
— То есть в качестве режиссера ты с первого момента чувствовала себя достаточно уверенно?
— Да.
— Ты думаешь, это твое призвание?
— Я не знаю. Я всегда думала, что я больше актриса, чем режиссер. Я же и начинала, как актриса в постановках для КВН в «Русском лицее», но потом я стала замечать, что очень злюсь, когда что-то неправильно получается. И я все время помогала режиссерам, давала какие-то идеи. Поэтому, когда в этом году я занялась режиссурой, то поняла, что у меня есть дар руководить большой группой людей.
— Сколько человек было под твоим руководством?
— Актеров было 22. А всего было занято 67 человек: костюмер, гример, хореограф, декораторы и пр.
— Что тебе дал этот опыт?
— Для меня было важно, чтобы студенты приняли участие в чем-то интересном, а не только ходили на занятия в колледж. Мне хотелось, чтобы в свободное время они занимались тем, чем любят.
— А для себя лично? Что в себе ты открыла?
— Надо быть очень хорошо организованной. Я же, помимо того, что учусь в колледже и занята в этом проекте, работаю в японской булочной 2 раза в неделю как минимум.
— И, тем не менее, тебе все удавалось совмещать? Сложно приходилось?
— Да. Я даже не могла поехать на каникулы, потому что должна была из-за театра остаться в Монреале.
— Что-нибудь пострадало: учеба, личная жизнь?
— Чуть-чуть учеба пострадала, затем личная жизнь. Я отдавала себя полностью театру, потому что верила, что это важнее, чем что-либо. Я занималась этим проектом на постоянной основе. Иногда ко мне мои актеры подходили и просто просили помочь в каких-то личных вопросах. Мне приходилось быть не только режиссером, но и психотерапевтом. Я помогала решать личные проблемы своих ребят.
— Этот опыт дал тебе уверенность в том, что ты можешь вести за собой людей, и они ценят твое мнение, совет?
— Да, это очень важно. Мне пришлось общаться не только внутри нашего театра, но и с людьми из разных отделений колледжа, с администрацией, охраной и пр., а также и за пределами колледжа. Например, машину, которая была необходима нам для постановки, мы взяли напрокат в школе FACE. Микрофоны тоже пришлось брать напрокат. Со всеми мы подписывали контракты.
— А кто помогал вам материально? По-моему, у вас было не так уж много спонсоров.
— Спонсор у нас был один, и хотя его помощь очень важна для нас, она совсем не покрывала всех наших расходов. Стоимость нашего спектакля более 6 тысяч долларов. Нам приходилось снимать наш театральный зал, который находится на территории колледжа, но является частным. Одна репетиция в нем стоила 900 долларов. Студенческое общество нам очень помогло в этом. Они давали нам деньги на все наши нужды, поскольку в нас верили. И я им обещала, что продам все билеты на мюзикл, соберу полный зал и верну им деньги. Мне очень повезло, что они мне доверяли. За два представления мы собрали 8 тысяч.
— Это успех!
— Это отлично! На втором представлении у нас было больше народу, чем мест в зале. Люди молили поставить дополнительные стулья.
— Скажи, пожалуйста, какие были самые приятные моменты во время подготовки проекта и какие негативные, которых хотелось бы избежать в дальнейшем?
— Приятные… Когда я видела прогресс, когда я видела, что пьеса, как мозаика, складывается в единое целое, что мы подходим к концу и готовы. Так или иначе, но были проблемы профессионального плана. Это все-таки нелегко собрать 22 непрофессиональных актера вместе, и чтобы все сконцентрировались, чтобы все выучили свои слова. Мы же репетировали в течение 75 минут раз в неделю. Это очень мало. Пока все придут, пока начнут – идет время. А это еще и единственный перерыв у студентов, во время которого они могут поесть. Последнюю неделю мы просто жили в колледже. Все время работали на переменках.
— Приходилось, наверное, лекции пропускать?
— Не так, чтобы и очень. Просто все живые люди, у всех – свои проблемы, дела, характеры. Было много конфликтов.
— Тебе кто-то помогал, кто-то взял на себя часть организационной работы?
— Нет, все приходилось делать мне самой. Я была и режиссером, и продюсером, и администратором. Мне же приходилось работать с людьми, которые занимались костюмами, гримом, декорациями, техникой и пр. Мне очень помогли наш хореограф Laurinda Santos и музыкальный директор Nicolas Saavedra.
— Это тот молодой человек, который руководил джаз-бандой?
— Да.
— Кстати, а сколько лет этому ансамблю?
— Он был создан специально для нашего спектакля. Мы им пообещали пиццу за работу, и они согласились. Они 2 вечера играли.
— Они не только играли во время мюзикла, но и перед спектаклем и в антракте развлекали зрителей своим замечательным исполнением. Мне показалось, что это сыгранный, опытный коллектив, так лихо у них все получалось.
— Они всегда приходили на наши репетиции, помогали нам. Я им очень благодарна.
— То есть в процессе подготовки спектакля появилось 2 коллектива: театральный и музыкальный. У этих ребят есть возможность в следующем году вновь поработать вместе?
— Многие уже уйдут в университеты, но те, кто вернется, вновь будут проходить прослушивание. Все начинают с одного и того же, ни у кого нет привилегии. В следующем году будет новая пьеса, все будет заново.
— Какая пьеса это будет?
— У меня еще нет идеи, сейчас я все еще рассчитываюсь по контрактам, у меня еще «Grease» не закончился.
— Катя, ты уверена, что готова еще раз ввязаться в подобный проект: взвалить на свои хрупкие плечи весь этот груз, кучу проблем, переживаний и пр.?
— Да, я с удовольствием. Я хочу еще раз принести такую же радость ребятам, дать им возможность заниматься тем, что они любят. И найти пьесу, которая всем понравится. А это нелегко. «Grease» нравился и актерам, и музыкантам, и зрителям.
— Удачи тебе, Катя, и твоему будущему проекту!
(на фотографиях — сцены из мюзикла)
Монреаль
