Что в наше время представляет наибольшую ценность? Не торопитесь с ответом. Хотя он очевиден: как всегда, нам и сейчас необходимо общение с себе подобными. Без этого не могут прожить даже самые отчаянные мизантропы, поскольку кого-то же им надо ненавидеть.Сегодня, казалось бы, мы стали доступнее друг для друга: можем в любой момент связаться по телефону или интернету с любым знакомым человеком на любом континенте. Тем не менее дефицит общения ощущается с еще большей остротой. Теряется то, что составляет его суть – доверие. Мы прячемся за «эсэмэсски», «смайлики», «лайки» и прочие атрибуты современного стиля коммуникации, которые по большому счету лишь формальные отписки. Разумеется, под «мы» я не имею в виду всех. Есть люди, которых даже наш век скоростей не в состоянии изменить. Они общаются по-старинке: пишут письма ручкой и отправляют их по почте, а если встречаются с друзьями, то не виртуально (в Skype, например), а лично. Большинство же вполне комфортно чувствует себя в современных условиях быстрой связи, не замечая, как именно этот комфорт и выстраивает вокруг них глухую стену, которая становится преградой для расширения общения, появления новых знакомых и друзей, для поиска родственных душ.
Но не все так печально, как может показаться после этого вступления. Нам не дадут пропасть за этой глухой стеной! Жизнь – большая выдумщица! Она легко справляется с задачкой о том, как заставить двух незнакомых людей начать общаться и узнавать друг друга. Вот пример. Языковая школа проводит набор иностранных студентов, которых на время обучения расселяет в частном секторе, где им предоставляется отдельная комната и трехразововое питание. От хозяев квартир, кроме выполнения своих обязательств и вежливого отношения к студенту, ничего не требуется. За это им полагается обговоренное в контракте вознаграждение. И, как мне известно, часто общение между хозяевами и квартиросъемщиками этими пунктами и ограничивается. Но не в случае с моей собеседницей Ириной, на протяжении месяца принимавшей у себя дома студента из Мексики.
— Я впервые решила попробовать взять в свободную комнату жильца. Мне хотелось, чтобы это был иностранный студент языковой школы, потому что меня в этом случае привлекала возможность не только заработать, но и познакомиться с какой-то новой культурой в лице этого человека. Языковая школа оформляет своих студентов жить в семьях, чтобы они не только учили язык, но и имели возможность общаться, узнавать что-то о нашей стране, и пр. Мне понравилось, что я могу заключить контракт ненадолго — на месяц, могу попробовать, передумать, могу не брать следующего студента. Мне сознательно предлагали взять студента на один месяц, чтобы посмотреть, как все будет в первый раз. Я сказала, что я согласна на любого человека: девочка, мальчик, мужчина, женщина, бабушка, дедушка. Мне было все равно. И мне дали мальчика 17 лет из Мексики. Он должен был учить английский. А я должна была с ним говорить по-английски дома. У меня не было выбора! И надо сказать, что я сама стала значительно лучше говорить по-английски после его приезда. По электронной почте он прислал мне сообщение, в котором говорилось, что мне пишет мой будущий сын Иисус Ангел!
— Да уж! Получив такое сообщение, вы сразу поняли, что он свой человек и контакт состоится?
— И он действительно состоялся. Мальчик действительно очень хороший, чудесный.
— А вы сами какой человек? Общительный? Вы без проблем можете общаться с любым незнакомым человеком?
— У меня нет абсолютно проблем в общении с чужими людьми, и поэтому я на это и пошла: пустить в дом незнакомого человека.
— То есть вы можете с любым человеком войти в контакт?
— Я бы так не стала говорить. Дело в том, что Иисус Ангел ехал как студент. У него был свой интерес в этом, то есть можно было предположить, что он не будет скандалить и вести себя как-то некорректно.
— Про скандалить я даже и не говорю! Но переступает чужой человек порог твоего дома, и ты понимаешь, что не сойдемся характерами…
— Я же знала, что это чужой человек. В школе меня спрашивали, что я, наверное, предпочитаю взрослого студента в качестве жильца. Я отвечала, что мне все равно. Нам раздали правила поведения студента в принимающей семье. Там не было сказано ничего особенного. Приходить не позже 10 или 11 вечера… Один мой знакомый посоветовал мне, чтобы я завела свои правила поведения и сообщила их своему жильцу. Я так и не сообразила, какие нужно обговорить правила. Я только не хотела, чтобы он приводил кого-то – друзей, подруг, компании. У него была небольшая комната. Я хотела, чтобы он просто здесь жил. Собственно это от меня и требовалось.
— Какой был распорядок дня вашего жильца?
— Каждое утро в 6 часов у него начинал звонить будильник. До восьми он его слушал. В 8 я стучала ему в комнату.
— То есть вы просто были ему как мама?
— Так оно и есть. Я серьезно это говорю. Так было каждый деньь. Будильник не звонил, а вибрировал, но слышно это было хорошо. Я не шучу. Это было каждый день.
— А обычно вы встаете тоже в 6 утра?
— Я встаю в 7. И до семи я просто слушала его будильник, а потом с семи – собиралась на работу. А в 8 часов, когда я выходила на работу, я ему стучала. Ему к девяти в школу!
— При этом завтрак уже ждал его на столе, кофе был сварен?
— Кофе он не пьет. Завтрак не всегда был на столе, потому что, даже стуча ему в дверь, я не добивалась от него того, чтобы он проснулся. И он так опаздывал, что было не до завтрака. Иногда я его подвозила до метро.
— То есть вы проявляли больше заботы, чем требовалось по контракту?
— Я думаю, это подразумевается в какой-то мере. И это дело личное поступать так или нет.
— А вам хотелось для него это делать?
— Ну, у меня же ребенок на год старше Ангела. И я его так и воспринимала, что он такой же мальчик.
— У вашего сына сложились отношения с жильцом?
— Да, они каждый вечер разговаривали. Мой ребенок пытался его раскрутить на разговор на английском языке. Просил рассказать, что было днем, что понравилось, что нет. Он больше выполнял работу по общению, а я по части кухни. Я должна была предоставить ему еду трижды в день. Завтракал он сам. Он знал, что вафли, к примеру, находятся в морозилке. Или знал, где взять хлопья с молоком и пр. На обед я давала ему с собой, а вечером у нас был уже нормальный семейный ужин. Иногда, если он приходил поздно, ел один.
— А как проходило его знакомство с городом?
— В первый день мы его свозили в Старый порт, после чего у него не было сил ни на что. Впечатление оказалось очень сильное. Его поражало обилие людей. Он сам из далекого малюсенького города, который находится в пустыне на границе США. Он учится в колледже. Мама — бывшая учительница начальных классов. У него два старших брата – один учится, другой работает. И эта его поездка в Монреаль на учебу – подарок родственников, как я понимаю, грандиозный. По сути его приезд в Канаду — его первый выход в мир. Потом его знакомством с Монреалем занималась школа. В школе он учился с 9 утра до часу или двух дня, а потом ежедневно у них проводились какие-то мероприятия. Экскурсии, походы в кино, на выходные их возили один раз на Ниагару.
— А чем вы его кормили? И как он воспринимал новую для него еду?
— Я кормила тем, что мы едим. Пельмени стали для него хитом. Хотя я их не делала сама, а покупала в магазине. Все остальное ему тоже нравилось, но он жаловался, что все не острое. Тогда я купила упаковку приправы халапеньо, но он говорил, что и она не острая, Но, мол, ладно, хоть так.
— А он в ответ вас не учил готовить?
— Он не умеет! Когда я спрашивала его, что вы едите дома, то он говорил, что только такос.
— Как по-вашему, его уровень английского за это время вырос?
— Насколько я понимаю, его английский не сильно развился, но он тут разговорился.
— А каким ему показался город, люди, школа?
— Все абсолютно прекрасно, все чудесно… Хотя люди, как он рассказывал, у них в городе все со всеми постоянно здороваются. На что я ему сказала, что представь, мы сейчас все в Старом порту начнем со всеми здороваться. И у нас же тут разные языки… Это ему было странно.
— Чем он увлекается?
— Он занимается футболом, играет на большом барабане. На самом деле он разносторонне развитый мальчик. Его планы на будущее такие: он хочет работать в направлении бизнеса, но не в Мексике, потому что сейчас там очень нестабильная обстановка. Он хочет уехать оттуда. Я не знаю, есть ли у него свои средства на это. Но поезка в Канаду его еще больше заставила задуматься над тем, чтобы уехать из Мексики.
— Вы как-то по-особенному подготовили для него комнату?
— Комната как комната. Положила на стол книжки на английском языке, раз уж он приехал сюда учить английский. Все это книжки, которые мой сын читал на уроках английского языка. Они подходили ему по уровню. Я не могу сказать, что когда он приехал, он хорошо говорил по-английски. Он объясняется нормально, но ему частенько не хватало слов. И порой, когда я его не понимала и он не находил слова, то произносил его по-испански, а поскольку я говорю по-французски, то мы через французский переводили на английский. Транзитом!
— Наверное, в вашем общении не обошлось и без русских слов?
— В школе он познакомился с девочкой, которая приехала из России учить английский язык. Ее звали Анастасия. Ему было очень трудно произнести это имя. И однажды он пришел и сказал, что знает слово «сушка». Это, говорит, что? А у меня как раз на столе стояли сушки. Он попробовал и сказал, что теперь будет о чем поговорить с Анастасией. То есть из русского он узнал «да», «нет» и «сушка».
— Его родители часто вам звонили, писали?
— Только в самом начале его мама писала. С ним она передала мне мексиканские сувениры, сделанные лично для меня, с надписью «Ирине» и коробку мексиканских конфет.
— Интересно, каковы на вкус мексиканские конфеты?
— Очень острые, при том, что сладкие. Есть их невозможно! Некоторые похожи на наши козинаки – они вкусные. А остальные я даже пробовать не стала, когда увидела реакцию своего сына. Он после этих конфет долго пил воду. Так что могу угостить!
— Каким вам показался этот мальчик по характеру?
— По своему характеру он оказался похожим на моего сына. Мне очень повезло! Я думаю, что далеко не все подростки такие. Он все время хотел мне помогать. У нас были битвы за то, кто будет мыть посуду. Он постоянно мыл посуду не только за собой, но и за нами. А когда мне однажды случилось привезти тяжелые сумки из магазина, он был счастлив, что я его попросила помочь. Пока я не спрошу, хочет ли он есть, он сам никогда не приходил на кухню и не просил его накормить. Всегда говорил спасибо, всегда предлагал свою помощь.
— Месяц – это все-таки долго, 30 дней. И что, никогда не было ощущения дискомфорта?
— Нет, абсолютно. Но это не значит, что все такие. Мне просто повезло. Я с большим удовольствием повторю этот опыт, если появится такая возможность.
— А что Иисусу больше всего понравилось в Монреале?
— Ливень! Во время грозы он выскочил на балкон, высунул руку под дождь и закричал: «Он холодный!» Уезжая, он сказал, что уже привык к нашей погоде и что сейчас ему здесь жарко. А там, в Мексике, он, наверное, умрет от жары!
Не знаю, как вам, а мне в этой истории знакомства и общения двух людей разного возраста и из разных культур приглянулось то, что они подарили друг другу незабываемые воспоминания и ощущение, что в этом большом мире стало одной родной душой больше.
Монреаль
