Зачитывался ли он в детстве Гете или Достоевским, я не знаю. Об этом ни в одном своем интервью Сиди Ларби Шеркауи не упомянул. Зато упомянул о том, что обожал смотреть японские мультики и рисовал, подражая фламандским мастерам.
Другой
Хореограф с мировым именем, он, вспоминая о своем детстве, говорит, что всегда был «другим». Он родился в 1979 году в Антверпене в семье иммигранта из Марокко и фламандки католического вероисповедания! Как его родители встретились и создали семью, видимо, тема, которая его, как художника и исследователя человеческих душ, будет сопровождать по жизни от спектакля к спектаклю. О себе он рассказывает так: “В детстве считался арабом, но в мусульманской школе из-за своей внешности воспринимался белым мальчиком, причем самым странным из всех. Когда на улице отец-марокканец держал меня за руку, люди оглядывались – им казалось, что он меня похитил.
А дома встречала мама-фламандка, которая всегда являлась набожной католичкой. Вот так и рос в системе мусульманско-католических убеждений и со всеми ее парадоксами, чувствуя, что не связан ни с чем по-настоящему. И к тому же у меня была низкая самооценка: я был наполовину тем, наполовину этим, но не цельным сам по себе”. В доме его родителей над дверями висели изречения из Корана, написанные арабской вязью. Мальчик любил смотреть на них и, став взрослым, полагает, что часть его представлений о жизни была сформирована ближневосточными идеалами красоты. При этом он не отрицает, что другая часть сформировалась под влиянием западных традиций, привитых им матерью. “Помню, как однажды она привела меня в собор Антверпена, и я был поражен красотой фресок”. Однако он осознает, что в мире существует многое, что родители не считали ни красивым, ни достойным их внимания, но что он научился ценить.
“Ты неплохой танцор!”
Сейчас он художественный руководитель балета Большого театра Женевы, а также возглавляет свою хореографическую компанию. Он создал 50 балетов на самых престижных сценах мира, дебютировав в качестве постановщика 26 лет назад. Тогда ему было 23 года. Танцевал он к тому времени всего 8 лет. Да-да! В балет он пришел, что называется, с улицы. В 15 лет! Кому-то может показаться, что это невероятно поздно, но у Сиди Ларби изначально все складывалось не так, как у всех. Поэтому и путь на балетную сцену оказался уникальным.
Все, что он ему довелось узнать о танце к 15 годам, было почерпнуто им из… телевизионных передач, в которых показывали эстрадные номера. “Я подражал поп-звездам 80-х, — вспоминает Сиди Ларби, — а потом мы с друзьями начали устраивать танцевальные выступления”. Как сложилось так, что однажды на один из таких концертов попали телевизионщики, он не рассказывает. Главное, что выступление молодых ребят показалось им пригодными для телевидения и их пригласили на прослушивание. Первый комментарий от профессионала о своих способностях он услышал именно тогда. Подростку сказали: «Ты неплохой танцор, но надо посещать уроки хореографии». Сиди Ларби признается, что понятия не имел на тот момент, что такое эти «уроки», но совет принял, и тут для него открылся мир танца во всем своем многообразии — джаз, хип-хоп, фламенко, степ… Правда, когда юноша уже учился в танцевальной школе, он никак не мог взять в толк, зачем тратить 3 года на обучение, когда он уже работает на телевидении и зарабатывает деньги танцами. Тогда он еще не знал, что буквально через несколько лет хореография станет его жизнью, его дыханием и страстью.
Новый поворот
Сиди вспоминает, что поворотным моментом в его судьбе стал один из танцевальных конкурсов, где в жюри оказался знаменитый хореограф Вим Вандекейбус, который после выступления Сиди Ларби, заметил: «То, что ты делаешь, это contemporary dance».
«Contemporary что?» – переспросил Сиди, который на тот момент имел представление только о традиционных формах танца. Он даже понятия не имел, кто этот член жюри и чем он заслужил право судить этот самый конкурс!
Вандекейбус подошел к юноше и сказал, что он хореограф. Как вспоминает сам Шеркауи, он ответил, что и сам занимается чем-то вроде этого. «Я вижу», – ответил Вандекейбус. И мастер не ошибся, распознав в начинающем танцоре того, кто войдет в мир танца буквально с первого своего спектакля — в 1999 году. Тогда Шеркауи поставил «современный мюзикл» «Общество анонимов» на музыку Жака Бреля. Он и сам танцевал в своем первом спектакле, за который получил ряд престижных наград, включая призы фестивалей в Эдинбурге и Лондоне.
Танцующие монахи и ящики
Сиди Ларби Шеркауи – обладатель множества престижных наград, включая 2 премии Оливье, 3 премии Ballet Tanz в номинации «Лучший хореограф» (2008, 2011, 2017) и премию Kairos (2009) за своё художественное видение и стремление к межкультурному диалогу. Его считают “непредсказуемым”. И это действительно так. Знаете ли вы другого хореографа, который решился бы создать спектакль, в котором участвуют шаолиньские монахи? А он это сделал! Спектакль называется “Сутра”, и уже 17 лет идет на разных сценических площадках. Оказалось, что язык современной хореографии прекрасно сочетается с техникой боевых искусств. Но если бы Шеркауи интересовали только эффектные сцены, он бы не стал тем, кем стал в современной хореографии. Его интересует диалог. Поэтому его спектакль – это всегда про поиск общего и отличного, про понимание и неприятие, про то, что очевидно, и про то, что скрыто от людских глаз.
Зрителей в этой постановке поражает, как сколоченные из некрашенных досок ящики – единственный элемент декорации на сцене – преображаются в неожиданные объекты: трибуну, лестницу, гребень волны, арки, площадку для игр и боя. Он попросту заставил эти ящики танцевать. И так Сиди поступает с любыми предметами, оказавшимися на его сцене!
Мир как огромный пазл
О Сиди Ларби Шеркауи говорят, что он коллекционирует страны, эпохи, стили и направления, легко перекидывая мостики из нашего века в прошлое, из мира классической музыки – в мир японских комиксов. Соавторами этого удивительного хореографа в разное время становились британский скульптор Энтони Гормли, французский певец и танцовщик Дамьен Жале, английский танцовщик индийского происхождения Акрам Хан, хореограф Нинке Реехорст, а также известная сербская художница перформативного жанра и специалист по искусству выносливости Марина Абрамович. В 2018 году Шеркауи вместе с Абрамович поставил оперу Дебюсси по символистской пьесе Метерлинка «Пеллеас и Мелизанда». Опера повествует о загадочной природе роковой страсти и невозможности ее осуществления в этом мире. Шеркауи привнес в постановку балет, чего до сих пор не было. Восемь обнаженных танцоров должны иносказательно передавать силу чувств главных персонажей и их связь с космосом, то есть выступать в роли древнегреческого хора, только в танце.
Сиди Ларби Шеркауи считает, что мир похож на огромный пазл, в котором постоянно перекладываются составляющие элементы, а людские тела в бесконечных сочетаниях складываются в завораживающие картинки. Это заявление касается всех его спектаклей, в которых важен любой элемент, присутствующий на сцене.
Переводчик культур
“Если говорить о «свободе слова» с точки зрения танца – важно чтобы танцовщики практиковали разные стили и не были замкнуты на одном, считая его более достойным или актуальным, или эстетически ценным в сравнении с другими”, — рассказывает хореограф. Для него важно избегать контрастов. Он не указывает зрителю, что хорошее, а что плохое, что прекрасное, а что уродливое, а предлагает видеть каждого человека, явление или событие в полном объеме. “И тогда герой он не всегда герой, а злодей не совсем злодей – это ближе к реальности. И каждый из нас глупец и мудрец одновременно, дикарь и в тоже время человек культуры”, — говорит Шеркауи.
Он не считает, что в своих постановках смешивает культуры, а видит себя переводчиком, который помещает разные культуры в единое поле современного танца.
“В моих спектаклях переплетаются традиции боевых искусств, хип-хопа, индийского бхаратанатьяма, потому что для меня это части единого целого. И кроме того я не хочу навязывать свой хореографический язык, но создавать симбиоз, в котором каждый обогащается путем взаимодействия.
Впуская в собственное тело фламенко или кунг-фу, пытаясь следовать движениям индийского танца кучипуди, я, в первую очередь, устанавливаю контакт с человеком другой культуры, и в этом диалоге слова становятся не нужны.
Вы можете лгать словами, но не жестами, — говорит постановщик. —
А жесты имеют ритуальное значение, они протягивают связь в прошлое, к нашим древним культурам, и через них танцовщик становится посланником. Поэтому, если мне нужно обозначать то, чем я занимаюсь, скажу так: создаю ритуальный танец, цель которого, в первую очередь, объединять”.
“Ihsane” — это «доброта» и «благосклонность»
В Монреаль Шеркауи привозит свой балет “Ihsane” в постановке балета Большого театра Женевы. Спектакль покажут в театре Maisonneuve с 1 по 4 октября в программе “Danse Danse”.
Билеты: $55 to $105
“Ihsane” в переводе с арабского означает «доброта» и «благосклонность». Создатель балета приглашает публику к общению со Вселенной. Критики называют этот спектакль монументальным и считают его “редким, подлинным опытом поразительной красоты”, который открывает двери между людьми и культурами.
***
И напоследок — мудрость от Сиди Ларби: “Стойте прямо!”. На своих репетициях в качестве подготовки он выбрал йогу, потому что ему “действительно интересно переводить на уровень физических ощущений, казалось бы, очень простые понятия как, скажем, «стоять прямо». Это состояние не имеет ничего общего с требованием учителя «сидеть прямо», которое мы все помним со школы или «держать спину прямой» как в балетном классе”.
По мнению Сиди Ларби, «стоять прямо» — это перестать чувствовать тяжесть жизни на своих плечах, расправить их и осознать, что единственная ответственность в этом мире – это просто быть.
