Санкт-Петербург. Исаакиевский собор и памятник Петру Великому |
В первой части статьи мы рассматривали взгляд на будущее России антиподов из первой половины XIX века: вольнодумца Чаадаева и душителя вольностей Бенкендорфа. Что любопытно, они сошлись на том, что оно (будущее) прекрасно! Значит, не такие уж антиподы были эти двое…
Вскоре Россия потерпела унизительное поражение в Крымской войне, после чего император провел реформы. Они пошли впрок, страна быстро развивалась экономически, при этом снова набирая сбитую было имперскую спесь. Она вновь полезла куда не надо – и снова была разгромлена – в русско-японской войне. Это поражение стало еще большим унижением. В Крымской войне России показала ее место коалиция, включающая сильнейшие державы мира, а тут разгром учинила маленькая Япония, которая еще недавно была отсталой страной. С тех пор слово «цусима» стало нарицательным, означая позорный, сокрушительный разгром.
На этот раз дело дошло до низов, до масс, разразилась революция – и в стране появились демократические партии. Не РСДРП, она была столь же демократичной, как и гитлеровская НСДАП, речь о Конституционно-демократической партии, о кадетах. Партия была создана в 1905 году после объединения Союза земцев-конституционалистов с либеральной интеллигенцией Союза освобождения. Одним из создателей и идеологов партии был Петр Струве, фигура колоритная и противоречивая – его либерализм сочетался с русским национализмом и преклонением перед мощью государства, имперством, как говорят сейчас. Что, впрочем, характерно для российских вольнодумцев всех времен.
Петр Струве – отец русского либерализма
Как и Бенкендорф, Струве имел некоторое отношение к Пушкину – он написал цикл работ о поэте. Но интересен больше тем, как в России преломляется либерализм, а также тем, что его путь и идеи повторяют сейчас российские релоканты-иноагенты – и в этом Россия неизменна.
В первом номере журнала «Русская мысль» за 1908 год Струве опубликовал нашумевшую статью «Великая Россия. Из размышлений о проблеме русского могущества», где призывал интеллигенцию «пропитаться духом государственности», а национальной идеей России считал «примирение между властью и проснувшимся к самосознанию и самодеятельности народом, который становится нацией». Увы, прошел век, а народ так и не проснулся…
В статье Петр Струве писал, что «быть могущественным – значит обладать непременно «внешней» мощью», и что «Оселком и мерилом всей так называемой «внутренней» политики как правительства, так и партий должен служить ответ на вопрос: в какой мере эта политика содействует так называемому внешнему могуществу государства?» Уже этого достаточно, чтобы заметить: либерализм Струве весьма специфичен.
Далее он на примере русско-японской войны доказывает, что поражение в ней было предопределено ошибочной политикой, неправильным выбором цели. Мысль, что можно было не начинать войну, просто не приходит ему в голову. Вместо этого он определяет «правильное» направление экспансии – Причерноморье: «Теперь пора признать, что для создания Великой России есть только один путь: направить все силы на ту область, которая действительно доступна реальному влиянию русской культуры. Эта область – весь бассейн Черного моря, то есть все европейские и азиатские страны, «выходящие» к Черному морю. Здесь для нашего неоспоримого хозяйственного и экономического господства есть настоящий базис: люди, каменный уголь и железо. <…> Основой русской внешней политики должно быть, таким образом, экономическое господство России в бассейне Черного моря. Из такого господства само собой вытечет политическое и культурное преобладание России на всем так называемом Ближнем Востоке».
Собственно говоря, Струве и не отрицал своего национализма, даже подчеркивал его, и ради Великой России предлагал ассимиляцию и «эмансипацию» евреев, а интересами прочих инородцев совершенно пренебрегал. Что касается имперства, то оно само собой разумелось, было естественным, как вода для рыбы. Так, он считал совершенно необходимым «сохранить в «составе» Империи Царство Польское».
Перечитайте ту давнюю статью Петра Бернгардовича, в ней еще немало поразительных для нашего упрощенного, школьного представления откровений, помогающих понять российский менталитет. Как и в случае Чаадаева.
Герой нашего времени
А теперь возьмем программу Навального к выборам 2018 года: «Россия должна быть лидирующей страной Европы и Азии. Страна должна расширять свое влияние через экономическую мощь и культурную экспансию, в том числе поддержку русского языка во всем мире». Или возьмем соседний пункт о мигрантах: «России нужен визовый режим со Средней Азией и странами Закавказья. Трудовые мигранты должны приезжать по рабочим визам, а не бесконтрольно, как сейчас».
Не правда ли, живо перекликается с пассажами Чаадаева и Струве? Характерно, что все они относят апофеоз России в некое будущее, тем самым подтверждая, что страна не меняется – и за 200 лет не изменилась. Вспоминается фраза о том, что в России за 10 лет меняется всё, а за 200 лет ничего.
Да, пункт из программы Навального удивительным образом перекликается с мессианством Чаадаева! Да, от него веет запашком русского мессианства, но это уже запах тлена, смрад разлагающейся империи, однако россияне «принюхались» и даже свежий воздух зарубежья далеко не всем помогает. Через несколько дней после гибели героя Акунин опубликовал текст «Что делать без Навального». В нем он пишет, что надо продолжать его дело: «Не нужно объединяться вокруг лидера. Нужно объединяться вокруг системы ценностей, вокруг идеи, и совсем хорошо, если существует план или программа. И такая программа есть – ее разработали Алексей и его команда. Программа эта осталась, и она актуальна».
Актуальна? Скорее опасна. Насмотрелись мы на это осточертевшее расширение влияния России, на культурную экспансию и на поддержку русского языка во всем мире.
В разработке и редактировании программы принимали участие сам Акунин, экономист и бывший замминистра энергетики Владимир Милов; юрист и руководитель правозащитной группы «Агора» Павел Чиков; экономист и предприниматель Елена Масолова; экономист и первый зампред правления Центробанка в 1995-1998 гг. Сергей Алексашенко; экономист Максим Миронов; доктор юридических наук Елена Лукьянова.
Имена известные, все они противники Путина, все релоканты, но неужели в 2018 году, когда уже было совершенно ясно, к чему ведет логика событий, эти умные люди всерьез мечтали о ПРБ (Прекрасной России будущего) и считали необходимой борьбу с мигрантами?
Вы скажете, что литератор Акунин, певец империи-лайт, в данном случае не показатель? Гм, а по-моему, как раз его участие в подготовке программы и показательно! Ну, хорошо, он ностальгирующий романтик, однако как быть с согласием с экспансионистской и дискриминационной программой трезвых профессионалов Алексашенко, Чикова и Милова?
Не подтверждение ли это имперской исключительности, глубоко укоренившейся в сознании россиян, точнее именно русских как «государствообразующего народа»? А также того, что их менталитет не меняется. У экономистов имеется выражение «социальная наследственность» (она эффективнее генетической), и провидец Лем в «Эдеме» придумал для таких клинических случаев убийственно точный термин: социозамыкание.
Современное общественное сознание и менталитет россиян не слишком отличаются от таковых у московитов во времена Ивана Грозного. То бишь, бешеная Русь-тройка веками мчится по замкнутому кругу. Этот путь отнюдь не ведёт к ПРБ и, как стало очевидным после трех с половиной лет русско-украинской войны, уже никогда не приведет. В заключение и в подтверждение сказанного приведем мнение еще одного генерала.
Эпитафия генерала Миллера
В сентябре 1937-го в Париже агенты НКВД выкрали и вывезли в СССР председателя Русского общевоинского союза генерал-лейтенанта Евгения Карловича Миллера, одного из руководителей Белого движения, бывшего главнокомандующего всеми сухопутными и морскими вооружёнными силами России, действующими против большевиков на Северном фронте. В мае 1939-го он был расстрелян во внутренней тюрьме НКВД.
За пару месяцев до похищения генерал написал провидческие строки:
«Пройдет лет сто или двести. Большевики рухнут. Потому что никаких природных ресурсов не хватит даже в такой стране, как наша Россия, чтобы прокормить безумное стадо. И вот тогда придут больные, изуродованные люди и попытаются – может быть даже искренне – что-то изменить. И ничего не получится, потому что заряд векового бессилия слишком силен. Но это, поверьте, не самое страшное…»
Юрий Кирпичев
Монреаль – Флорида
