Прах первого канадского премьера покоится в скромной могиле на кладбище Катараки, в Кингстоне. Если не знаешь, где искать, — наплутаешься. Серый гранитный крест на ней не велик, и надгробная надпись коротка: «John Alexander Macdonald, 1815-1891, At Rest». Рядом лежат его родители, сестры.Изабелла Макдональд и их первенец. Сэр Джон не обращался к Агнессе, Хью и друзьям с прощальным словом. Возглавляемый им в очередной раз парламент приступил к делам в конце апреля 1891-го, а 12 мая, во время беседы с генерал-губернатором доминиона, Макдональд внезапно почувствовал сильнейшую головную боль, потом — головокружение. Беседа прервалась. Присутствовавшие при этом члены кабинета были неприятно поражены: премьер был фигурой, на которую ослабшие консерваторы делали ставку. Сэр Джон сумел оправиться, и в следующие дни активно работал, пока не простудился. 29 мая, когда он, исполняя предписание докторов, еще соблюдал постельный режим, но явно выздоравливал, его хватил обширный инсульт. Он лишился языка, однако оставался в сознании. Умер сэр Джон 6 июня. Конечно, скорбная церемония прощания прошла торжественно, в Оттаве.
Я процитирую слова Вильфрида Лорье, которыми он почтил память первого премьера, хотя, наверное, их многие знают: «По сути, место сэра Джона А. Макдональда в этой стране было столь велико и столь всеобъемлюще, что почти невозможно вообразить, что политическая жизнь в этой стране, судьба этой страны будут продолжены без него». Друзья и враги, современники премьера, характеризуют его в чем-то одинаково: он имел стиль (по-нынешнему – класс), привлекательные манеры, обладал остроумием и был силен в элоквенции. Информацию поглощал в огромных количествах. И, кажется, открыл или, по крайней мере, приоткрыл секрет, как, будучи политиком, говорить правду. Добавьте к этим качествам колоссальное терпение – и, может, пожалеете, что не были знакомы с этим человеком.
Думаю, карикатуристы любили его особенно нежно: он жил активно, а потому непрерывно поставлял им темы для рисунков, да и сам, просто самой своей внешностью, был такой темой. Вот спросите меня — так, если честно, не скажу, что хуже: прижизненные карикатуры на Джона Александра Макдональда, обличавшие его политические ошибки (или то, что казалось таковым), или плакаты, призывающие хором за него голосовать. Уж больно пропагандистские материалы слабы – и замыслом, и исполнением. Глянешь – поморщишься. Хотя те, что доставались другим кандидатам, тоже качеством не блещут. Традиция?
О, безусловно, художникам было что высмеивать. Например, «тихоокеанский скандал» по сю пору называют самым крупным в политической истории страны.
На иллюстрации:
Учит Polly-ticians, что говорить. (Polly – самое распространенное имя для попугаев
В 1871-м присоединившись к федерации, Британская Колумбия поставила одним из условий благополучного союза строительство канадской железной дороги. Макдональд истово верил, что этот самый быстрый по тем временам способ передвижения нужен не только тихоокеанской провинции, но всей стране. Мечта-то была какая: от моря и до моря. Поди на лошадке доберись! Но даже кое-кто из соратников был готов окрестить этот проект «авантюрой». Едва образовавшийся доминион не имел на него средств. Нужно было искать инвесторов. Поначалу ни канадские, ни британские, ни американские воротилы не спешили вкладывать в «железку» деньги. Однако правительство предложило соблазнительные условия – и вот уже за право на подряд борются два претендента. Так уж вышло, что достался он тому, кто пожертвовал крупную сумму на политические игры консерваторов (о деталях читайте сегодня на каждом углу). Скандал разразился в 1873-м. По словам биографа, Макдональд произнес в парламенте «речь своей жизни, или речь ради своей жизни». Но покинул пост премьера и лидера партии.
Макдональд говорил: «Я – подданный Британии, урожденный британец и надеюсь, что умру британцем». Между прочим, он предлагал назвать федерацию «Королевство Канады», а утвердили нейтральный «доминион», потому что Штаты под самым боком, тогда еще тоже молоденькие, на слово «король» и однокоренные к нему принимали угрожающую стойку. Известно, что главной идеей «отца федерации» было объединение «детей». Нельзя сказать, что он специально «прижимал» провинции, но там, где нужно было выбирать, неизменно действовал в интересах общего государства.
На иллюстрации:
«Многовато кнута». Квебек, толстячок в середине, говорит: «Меня он никогда не бьет»
Канадских премьеров, которые по-настоящему понимали, что без Квебека страна ущербна, было раз-два – и обчелся. Можно пофантазировать: собрав в кулак волю, сидит Макдональд в кабинете премьера и внушает потомкам, которые позже займут то же помещение, или тот же пост, мысль о сугубой важности Прекрасной провинции в обеспечении здорового бытия всего государственного организма. Его «деловые-дружеские» отношения с Жоржем-Этьеном Картье, конечно, предполагают взаимную, чисто человеческую симпатию, но прежде всего – политический интерес. Именно благодаря Макдональду, возглавляемый Картье Bleu bloc поддерживал консерваторов Верхней Канады. А Макдональд осаживал Джорджа Брауна, позволяющего себе грубо высказываться о квебекцах, и боролся за равное представительство франко- и англоязычных канадцев в Province of Canada, хотя численно превалировало англоязычное население. Макдональд же выступал посредником в непрекращающейся распре католической и протестантской церквей, понимая, что разные конфессии способны растащить Канаду на лоскутья.
Манитоба. 1885 год. Действительно, кто отвечает за эти безобразия? Кстати, для того, чтобы понять, чем так сильно возмущен карикатурист, нужно представить себе в подробностях не только ситуацию в провинции, но и – гораздо шире – проблему взаимоотношений правительства с исконными нациями и метисами.
Между 1874-м и 1877 годом с индейцами было подписано 4 договора, причем вождей никто к этому не принуждал. Сегодня их условия звучат странновато. Например, в 1874-м было решено ежегодно вручать каждому индейцу (в виде подарка) — $5, а вождю — $25 и комплект одежды, и выдавать племени на год на $750 оружия и припасов к нему. Но эти выплаты — лишь дополнение к участку земли, размером в 2,59 кв.км, закрепляемому за каждой семьей из 5 человек, и набору сельскохозяйственных инструментов (при желании землю можно было продать правительству). В каждой резервации должны были построить школу и обеспечить ее учителем – по выбору аборигенов. Ну, и свобода на использование земли в резервациях, на рыбную ловлю, охоту и проч. (кажется, до сих пор единственное место в Канаде, где рыбу глушат, – и никто не вмешивается).
Задумайтесь на минуту, сколько времени понадобилось бы вам, чтобы кардинально изменить жизненный уклад? В улаживании споров с воинственными племенами резервации виделись единственным выходом. Индейцы, не пожелавшие в них селиться, — гибли, не находя себе применения. И таких было немало, целые народности. А в середине 70-х начало на глазах убывать поголовье бизонов, охота на которых составляла для метисов основную доходную статью. Правительство, обеспокоенное исчезновением зверей, ограничило, а потом – как предполагалось, на время – запретило этот промысел. Метисы не послушались – и бизоны исчезли. Пришел голод. В 1878-м Макдональд вернулся на свой пост и (с этим все согласны) достаточно успешно взялся бороться с катастрофой. Так, были организованы бесплатные столовые и доставка в резервации бесплатного семенного зерна.
На картинке, в левом верхнем углу, сидит на лошади Риэль (за спиной у него – фений). Когда в 1875-м президента республики на Красной реке изгоняли из Канады, Макдональд, между прочим, подарил ему $1000, а богатенький член кабинета — $3000. Живи счастливо! Не получилось. В Штатах неуемный (и, что доказано) не совсем нормальный метис устроиться не смог. Ну, а чем завершилась его попытка возродить независимую республику, известно. Злобится справа паровоз (на тендере -$): траты на строительство железной дороги возросли на незапланированные сотни тысяч и были приостановлены… Я бы еще поняла, уложи карикатурист возле кипящего с проблемами котла Господа-Бога.
В завершение – несколько слов о детях Макдональда. После смерти Изабеллы Хью отправили к тетке. Отца он видел не часто, и, пока был молод, их отношения не складывались. Тяжко жить в тени блестящего родителя. Выучился в университете Торонто на адвоката. Служил по специальности. Женился почти против воли отца и по любви на католичке, несколькими годами старше его. Супруга родила девочку и умерла. Хью переехал в Манитобу. В Виннипеге он занялся политикой. По смерти отца долго горевал. Из парламента вышел, но вернулся по просьбе консерваторов – «отцовской партии». Самый крупный пост – премьер провинции.
Всю жизнь сэр Джон писал письма своей больной дочери, называя ее «Baboo»: «Помнишь, как Мама постригла меня, сделав похожим на стриженого ослика. Волосы опять отросли. Когда ты вернешься домой (из санатория – А.К.), не дергай за них слишком сильно».
Монреаль
