Американские горки aka буровые вышки

20 апреля 2020 года не очень продвинутый в экономике потребитель узнал, что цена на продукт может стать отрицательной. Это случилось с нефтью американской марки WTI. Впервые в истории. Стоимость барреля снизилась до $0,01, а позже, как в яму ухнула, — до минус $40.32. В качестве причин называли низкий потребительский спрос, обусловленный пандемией; то, что США исчерпала все свои возможности для хранения нефти; разногласия между странами-производителями этого необходимого ископаемого. Но, что бы там ни было, продавцам пришлось доплачивать покупателям, лишь бы сбыть сырье с рук. А вот владельцам автомобилей, работающих на бензине, никто доплатить не предлагал. Чтобы нефть-сырец превратилась в топливо для машины, над ней нужно долго трудиться на нефтеперерабатывающем заводе: обезвоживать и обессоливать, обеспечивать атмосферно-вакуумную перегонку, очищать с помощью целого ряда химических реакций и проч. Эти операции стоят дорого. Даже если нефть подешевеет, стоимость бензина может остаться прежней, а то и подорожать, если случится инфляционный скачок национальной валюты.

И до чего ж несправедливо, что повышение цены на нефть влечет за собой подорожание бензина еще больше.

Несколько недель назад стоимость нефти начала расти, пока не поднялась до самого высокого уровня с 2014 года. Цена за баррель достигла $78.38 — $81.57 US. Главное в этом скачке, что ОПЕК (Организация стран-экспортеров нефти) и союзные ей нефтедобывающие страны решили возвращаться к прежним темпам работы не спеша. В ноябре ежедневная добыча будет увеличиваться всего на 400 000 баррелей в день – и вполне вероятно, что эта политика продлится до восстановления прежних объемов, сокращенных в 2020 году.

Кроме того, чем лучше государства справляются с пандемией – тем цены выше. По мере восстановления мировой экономики ситуация меняется. Ослабли ограничения на поездки и полеты – увеличился спрос на нефтепродукты, такие как бензин и авиакеросин. Как-то неожиданно в особую проблему вылились цены на природный газ. Замечательно, что выбросы при его сжигании ниже, чем при сжигании нефти или угля. Например, угольные электростанции в Альберте постепенно переходят на этот вид топлива, и, по оценкам специалистов, объем углеродных выбросов в электроэнергетическом секторе с 2015 по 2020-й упал почти на 50%. У этого ископаемого есть и критики. Речь идет не столько о его качестве, сколько о сложностях при транспортировке, чреватых утечками. Особенно в этом смысле беспокоит метан. Считается, что для атмосферы он в 25 раз опаснее, чем углекислый газ. Но, несмотря на недостатки, в Канаде отрасль добычи и использования природного газа, вероятно, скоро вырастет, так как один объект по экспорту сжиженного природного газа находится в стадии строительства, а второй должны начать строить позже в этом году.

Цена на природный газ подскочила до невероятной величины и тут же превратилась в инструмент политического влияния. Все понимают, что больше всего от этого выигрывает Россия Путина, повышая свой «личный удельный вес» в мировой экономике. Потребители газа взвыли, и глава РФ вышел на сцену – не как агрессор, а в роли спасителя. Едва он высказал намерение помочь в стабилизации рынка, как последовало резкое падение цены. Западные наблюдатели полагают, что Путину достанутся сразу две роли. Играя хозяина, он может продолжить закручивать газовый кран (читайте «День опричника» Владимира Сорокина). В роли душки-героя – открыть его, заработав сразу и одобрение, и немалые суммы. Получается, что пока в ЕС нарастает паника из-за надвигающейся нехватки энергоносителей, Путин выбирает – кивнуть или отрицательно покачать головой. Понятно, что освободиться от этого давления можно только лишь одним способом – продвигать альтернативные источники энергии. Социологи видят в этой мизансцене повод для вовлечения потребителя в оздоровление окружающей среды. Почему бы одновременно с повышением цен не повысить участие граждан и предприятий в продвижении экологических чистых видов энергии?

Крупные организации занялись этим еще до пандемии. Так, Caisse de dеpоt et Placement du Quеbec, государственный пенсионный фонд провинции, обещал отказаться от всех своих инвестиций в нефть, включив, тем самым, население «золотого возраста» в борьбу с изменением климата. Ключевым элементом этой политики является продажа к концу 2022 года всех активов, связанных с производством сырой нефти, сделав весомый вклад в общеканадскую задачу – к 2030-му вдвое сократить углеродные выбросы. В целом Caisse владеет активами на сумму около $390 млрд. Лишь относительно небольшая часть, чуть менее $4 млрд., связаны с инвестициями в нефтяной промысел и сопутствующие отрасли. Это, в частности, $661 млн. в акциях французского нефтяного гиганта Total; $397 млн. в акциях компании Canadian Natural Resources; Suncor в Калгари обеспечил $359 млн.; российский Лукойл — $110 млн.; Shell — $65 млн. Фонд владеет небольшими пакетами акций и других, менее известных нефтяных компаний. Кроме того, он поддержал строительство трубопроводов и добычу природного газа.

О том, что он преследует благие для экологии цели, Caisse объявил в 2017 году, и только что опубликованный его отчет свидетельствует, что он даже опережает собственный график. Например, объем инвестиций в «зеленые» отрасли сегодня в три раза выше, чем в 2017 году. Продажа нефтяных активов позволит фонду к 2025 году потратить $54 млрд. на покупку «зеленых» активов. $10 млрд. выделено для инвестиций в углеродоемкие компании за пределами энергетического сектора, чтобы помочь им обрести большую устойчивость. Это производители такой продукции, как металл и пластмассы, транспортные компании, модернизирующие свои автопарки для использования экологически чистых транспортных средств и альтернативных видов топлива, а также сельскохозяйственные компании, поставляющие на рынок экологически чистые удобрения.

Как тут не пожалеть Британию, переживающую топливный кризис. Многие заправочные станции в разных регионах Великобритании закрылись на несколько дней из-за того, что у них кончились запасы бензина. Граждане носятся от заправки к заправке, выслеживая бензовоз. И, если поспевают, встают в длинную очередь, теряя в многочасовом ожидании остатки оптимизма. Работники медицинских учреждений требуют, чтобы к их топливным нуждам подходили с особой меркой. «Мы не можем ждать 2 или 3 часа в очереди за топливом, когда у нас есть пациенты», — подчеркнул заместитель председателя Британской медицинской ассоциации. Учителя, разумеется, тоже недовольны, но ведут себя спокойнее. У них есть выход. Генеральный секретарь Ассоциации руководителей школ и колледжей напомнил, что существует вариант дистанционного обучения, доказавший свою эффективность во время пандемии, — добавив, что это все-таки крайняя мера и хотелось бы учить детей, находясь с ними в одном помещении. Правда, на днях министр транспорта страны порадовал тем, что есть «предварительные признаки» решения проблемы, но нужно время, чтобы ситуация нормализовалась. Правительство, благо воевать ни с кем не надо, даже поставило армейские войска в режим ожидания, чтобы помочь доставлять бензин на обслуживающие мирных жителей станции, и готово выдать 5000 краткосрочных виз иностранным водителям грузовиков, чтобы облегчить кризис в доставке товаров в преддверии Рождества. Что до вклада граждан в проблему, их настоятельно просят не запасаться горючим впрок, поскольку это усугубляет его нехватку и рождает в массах страх перед возможностью дефицита.

Спешу и я призвать автомобилевладельцев сохранять терпение. Бензин подорожал, и специалисты предупреждают, что этот процесс продолжится. В Калгари 1 л поднялся в цене до $1.44, в Монреале — до $1.50, в Сент-Джонс — до $1.59, в Ванкувере — до $1.65. Обещают, что в течение 4 недель он еще подорожает в среднем на 8 центов.

По мере преодоления в экономике последствий пандемии во всем мире, особенно в Европе и Азии, будет наблюдаться высокий спрос и нехватка природного газа, пропана и нефти. Ряд экспертов полагают, что ситуация не изменится до следующего года.

Не знаю, поднимет ли кому-нибудь настроение тот факт, что подорожало не только топливо, но и продукты питания. По данным продовольственной и сельскохозяйственной организации ООН, цены на еду достигли рекордного максимума за последние 10 лет. Сложно сказать, что важнее.