105 лет назад, в 1908 году, в воскресенье (по старому стилю), в Италии, на Капри, 40-летний Максим Горький пишет письмо в Россию литератору Константину Петровичу Пятницкому. В письме Горький высказывает своё отношение к России и писателям (в сокращении): «Нет терпения больше. У меня, видимо, развивается хроническая нервозность, кожа становится болезненно чуткой, — когда дотрагиваешься до русской почты, пальцы невольно сжимаются в кулак и внутри всё дрожит – от злости, презрения, от предвкушения неизбежной пакости. Я не преувеличиваю.В чём дело? Дело в том, что я люблю русскую литературу, люблю страну и верю в её духовные силы. И вот я вижу какое-то безумное, дикое, отчего мне делается больно и меня охватывает облако горячей, мучительной злобы. Народ наш поистине проснулся, но пророки — ушли по кабакам, по бардакам. Вижу, что Куприн, Андреев – талантливые люди – идут рядом с хулиганами. Вижу Чуковских, Мережковских – всё это для меня зелёные рожи, какие-то расплывчатые пятна, — точно кровоподтёки на трупе убитого. Всё это сплошь – искажённое, растерянное, больное. И – всё лжёт. И бороться с этой жидкой, липкой грязью – нельзя, нечем. Мои бывшие товарищи: Андреевы, Куприны – это люди, за которых до отчаяния стыдно мне. Я – дьявольски один. Хочется драться, ругаться, кричать. Хуже всего, что порою начинаешь думать о всей родной стране как о существе, к жизни не способном, как о будущей китайской провинции. Отчасти – немецкой».
На иллюстрации:
Максим Горький (Алексей Максимович Пешков, 1868-1936)
