Велосипедистам хорошо знакома асфальтовая полоса вдоль линии воды канала Лашин от Сен-Анри до озера Сен-Луи. Эта дорожка доступна любому, но не каждый велосипедист знает о замечательном музее под открытым небом чуть в стороне, на западной оконечности пути. «Земля, воздух, вода и искусство» – это девиз парка Рене Левека, что в Лашине.Парк получил свое название несколько лет назад. Небольшой участок земли (всего 4 кв. км) на протяженной косе за последние несколько лет на глазах местных жителей превратился в скульптурный сад.
Велосипедисты и роллеры, а также любители пеших прогулок любят этот уголок. Вот и мы в позапрошлое воскресенье направились поближе к реке на весь день. Уже с утра парк был полон отдыхающих.
Полежав на травке за книжкой с час, я все же решила посмотреть, а не появилось ли за этот год чего новенького. Ведь парк, помимо прочего, славится своими монументальными работами. Новинок я не обнаружила. Как прежде, все скульптурное царство сторожила собака, выполненная замечательным мастером Леонидом Ватником (наша газета о нем не раз писала — Прим. авт).
Для тех же, кто об этом парке еще не знает, скажем несколько слов.
В саду скульптур собрано 50 работ разных мастеров. Все они — уникальны, на самые разные темы. Иные заставляют тебя задуматься, другие — улыбнуться, при виде третьих начинаешь смеяться. Но все они удивительным образом пришлись к месту, вписались в ландшафт и кажутся своими на зеленом газоне. Скульптуры то горделиво возвышаются над круглыми кронами деревьев, то стыдливо прячутся за кустарники…
Одной из первых на южной развилке пути стоит скульптура Дэвида Мура. Собственно, это самая запоминающаяся композиция в парке. Она вызывает непременный восторг и желание запечатлеть чудо на фотографии. Пять гигантских ног из металлических прутьев, заполненных розовыми и серыми камнями гранита, производят сильное впечатление.
Эта колоннада из огромных «ног», растянувшаяся на 80 шагов, окаймлена зеленью газона вблизи и синевато-серой линией воды на дальнем плане. На металлической табличке (такая есть у каждой скульптуры) написано: по замыслу художника исполинские конечности – те самые следы, отпечатки, что люди намеренно оставляют после себя на зеркале ландшафта в соответствии с их культурой и цивилизацией или неосознанно, просто так, мимоходом.
Дэвид Мур писал, что его работа была создана под впечатлением незабываемого путешествия по Греции. Такие же «ноги» высотой по колено, намертво соединенные с землей, остались от прекрасных когда-то статуй Древней Эллады. Где руки, тело, голова? Исчезло все — и стоят только ноги, ступни, следы, следы…
Следующая скульптура — «Большой сад» Мишеля Гуле. Упорядоченный «Сад флагов» высится, подобно стягам, что реют над зданием Объединенных Наций. Он прекрасно смотрится с дорожки. Вы можете подойти к нему поближе по зеленому газону через настоящие металлические ворота, сесть в кресло – торжественный мотив композиции зазвучит еще сильнее. Символы на древках похожи на тотемы, только современные. Вот дверная ручка, а вот циркуль, облако, стрела, сердце, мегафон, парусник. Все это желтое, голубое, оранжевое… Неожиданно, словно чтобы раскрасить еще сильнее и без того яркую скульптуру, прилетели прибрежные птицы. Чайки, чайки, чайки… Они летают среди древков и садятся на их вершины – на сердце, на облако. С чайками становится радостнее, живее, шумнее.
Наконец утомленные жарким солнцем птицы угомонились и задремали на зеленой траве. Я не удержалась и подошла поближе, чтобы запечатлеть это сонное царство. Но белокрылые словно следили за мной, а может, одна из них не спала — была за дежурную. Стоило мне к ним приблизиться, как весь отряд дружно удалялся. Я вновь подкрадывалась, но чайки занимали новую линию обороны. Мне захотелось спугнуть птиц и сделать уникальную, думала я, фотографию. Но потом решила: пусть поспят.
Не столь ярки и чувственны скульптуры Била Вазана – «Исторический камень» и «Верд Эксит», подобный камням Стоунхеджа. В первой, словно уважая ледниковое происхождение камня, Вазан не меняет его форму, а на поверхности с помощью символов, напоминающих петроглифы, рассказывает историю Земли и людей. Геометрические узоры-мотивы схожи с наскальными рисунками древних индейцев племени навахо.
А что означает спираль, вдоль которой вырезаны рисунки? Может, камень уподоблен гигантской морской раковине, которую разрезало пополам и вынесло на песчаный берег? Или это намек на хитроумный лабиринт Минотавра? А может, то протоптанные тропинки австралийских аборигенов, известные нынче, как «поющие пути»? В этом камне есть тайна, что-то мистическое. Вот только как ее разгадать? Какую бы историю ни поведал нам Вазан, каждый прочтет ее по-своему.
Рассказывать о каждой из 50 скульптур, думаю, не стоит. Вы сможете увидеть и оценить их сами.
Что еще, кроме монументалистики, мы нашли в парке жарким июльским днем? Удивительно, но уже во второй раз мы приходим сюда 14 июля – в День взятия Бастилии. Много лет назад я думала, что франко-канадцы как-то отмечают этот праздник. Помню, разговорились с местными, поздравили их с праздником, а они удивленно пожали плечами: какой мол, праздник? Нет, все же это Квебек, а не Франция.
В этот раз неподалеку разместилось несколько компаний, что-то отмечавших. Подошла поближе – услышала русскую речь. Ветви деревьев и кустарников украсили цветные шарики, на столах — яркие скатерти.
— Привет, День Бастилии отмечаете?
— Нет. День рождения!
Пришлось мне петь «Марсельезу» в гордом одиночестве…
Жаркий день был в разгаре. Около нас в изобилии носились утки, лодки, чайки, воздушные змеи и даже один радиоуправляемый вертолет. Белели маяки, искрились буйки, приглашали присесть скамейки…
Вокруг была сочная зелень газонов и приглушенная темно-зеленая поросль причудливых кустарников, сквозь которые и были видны те самые оригинальные скульптуры.
Мимо проплывали роскошные прогулочные катера с отдыхающими после трудовой недели горожанами, проносились стремительные скутеры, и радовали глаз изящные силуэты яхт на горизонте.
А еще роллеры, соперничавшие в скорости с велосипедистами на «пист-сиклябль» (велосипедная дорожка – франц.). Я лежала на расстеленном пледе и читала недавно купленный последний роман Жюльетты Бенцони. Люблю «Марианну» и «Флорентийку». Замечательные исторические романы, советую почитать.
А позже был великолепный закат, гидроплан и сиреневые фонари, фосфорецирующие изумрудные огоньки катеров и блеск инверсионных следов самолетов, под невероятным углом взмывавших в небо; зеленоватые и серебристые купола церквей и ажурная башенка, напоминающая китайскую пагоду.
Книжку пришлось захлопнуть. Неожиданно тихо к нашей скамейке подкрался катерок с приглушенным мотором и морским вымпелом. Вдалеке стали ярче огни, плескалась и отливала серебром река.
Ночная мгла опустилась на землю. Сразу же краски переменились. Исчезли мелкие детали. Доминантой стала река — ее пронзительная серебристо-свинцовая синева на фоне затянутого дымкой розовато-серого неба. Исчезла суета, стали приглушенными звуки. Только снующая утка с утятами нарушала этот безмятежный покой.
Но вот разом вспыхнули уличные фонари, где-то вдалеке замерцали зеленые огоньки, зажглись ярко-красные движущиеся фары автомобилей. Самолеты теперь казались неопознанными летающими объектами, приближающиеся силуэты яхт — странными чудовищами. В небе по-прежнему четко прорисовывались линии горизонта и купола церквей, создавая своеобразный рисунок. Неописуемая красота!
Но тут комары заели неподвижного и непутевого автора этих заметок. Мы направились к машине. А река становилась все ярче, все синее…
Для тех, кто поедет к Саду скульптур: парковка платная, есть прокат велосипедов и роликовых коньков. В парке не продают еду и напитки, лучше приносить их с собой. Для любителей запускать воздушные шары, змеев и играть в бадминтон – идеальное место. Недалеко от парка — необыкновенно интересный Музей меха. Рядом с ним также есть рестораны и кафе.
Монреаль
