105 лет назад, в 1908 году, в воскресенье (по старому стилю), в Ясной Поляне 79-летний Лев Николаевич Толстой завершает статью «Не могу молчать!», направленную против смертной казни. Статья обширная, вот из неё некоторые суждения писателя, выборочно:
«Беру нынешнюю газету. Что-то ужасное. Стоят короткие слова: «Сегодня в Херсоне казнены через повешение 20 крестьян за разбойное нападение на усадьбу землевладельца». За минуту живые люди превращаются в висящие на верёвках мёртвые тела, которые медленно покачиваются, потом замирают. Всё это для своих братьев людей старательно устроено и придумано людьми высшего сословия, людьми учёными, просвещёнными. Врач обходит тела, ощупывает и докладывает начальству, что дело совершено, как должно: все несомненно мертвы. И начальство удаляется к своим обычным занятиям с сознанием добросовестно исполненного необходимого дела. Застывшие тела снимают и зарывают. Ведь это ужасно! Недавно ещё не могли найти во всём русском народе двух палачей. Ещё недавно, в 80-х годах, был только один палач во всей России. Не могли по всей России найти другого палача, и одного возили с места на место. Теперь не то. В Москве торговец-лавочник, расстроив свои дела, предложил свои услуги для исполнения убийств, совершаемых правительством, и, получая по 100 рублей с повешенного, в короткое время поправил свои дела и теперь ведёт по-прежнему торговлю».
На иллюстрации:
Лев Николаевич Толстой (1828-1910) в том самом 1908 году
