Принципы, которыми руководствуется Ecole de cirque de Verdun (5190 Boulevard Lasalle, тел.: 514-768- 5812), замешены на оптимизме, что как нельзя подстать этому энергоемкому искусству. «Цирк – это воображение! Тут возможно все. Любой талант, чувство юмора и умение отыщут здесь свое место».Учреждение некоммерческое, школа более 25 лет обучает горожан любого пола и возраста основам (а кое-кого – и тонкостям) циркового мастерства. Среди ее выпускников – жонглеры, акробаты, прыгуны на батуте и с трамплина, воздушные гимнасты. Но, кроме всего прочего, Ecole de cirque видит свою миссию в организации разумного, красивого досуга и в сплочении монреальцев. По отношению к детям – задача, конечно, особая: воспитание навыков совместной деятельности и привитие командного духа. Вот пишу и думаю: и чего разбежалась? Треть учеников школы – иммигранты из России или члены их семей. Так что позвольте сообщить всем заинтересованным лицам: этой осенью мастера и ученики возвращаются в обычное здание, на Boulevard LaSalle. Мои поздравления!
Отправляясь в цирк, в общем, ожидаешь, что на ковер выскочат рыжий и белый клоуны и понесут – временами остроумную, однако, — чепуху. Клоуны в жизни, скорее, раздражают, и само слово меняет коннотацию на отрицательную. Помилуйте, кто же будет серьезно оценивать жалобы на содержание «Антигоны» Софокла? Или на «отчетливые признаки расизма» в «Приключениях Гекльберри Финна» Марка Твена? «Пропаганду насилия» в «Заводном апельсине» Энтони Бёрджесса? Но именно это и случается. Думаете, я о России? Мы-то с вами здесь, так что об этой стране я скажу в последнюю очередь. Меня интересует канадская и американская цензура, в частности – касающаяся детской литературы.
Свобода слова – одно из тех достижений демократии, которыми, наряду со свободой вероисповедания и правом на частную жизнь, нормальный человек дорожит вдвойне. Сквозь миллион случайностей или по Божьему промыслу попасть на планету Земля, провести на ней, коль повезет, десятки лет – и ни разу от души не высказаться? Кто ж такое стерпит. Одной из лучших иллюстраций к теме я бы назвала фильм Милоша Формана «Народ против Ларри Флинта». Издатель первого в Штатах порнографического журнала выиграл дело против моралиста, которого вербально (и визуально, в карикатуре) раскритиковал на своих страницах, потому что существует защищающая граждан, первая поправка к Конституции.
Но свобода слова предполагает также и свободу его восприятия. В том числе – когда оно напечатано или иным способом визуализовано. Что в Канаде есть цензура, я, кстати, узнала, став членом местного киноклуба и получив по почте урезанный вариант картины «Танго в Париже». Я тоже выиграла, хотя никаких судебных процессов не затевала. Деньги вернули по первому требованию. Если совершеннолетняя, имею право смотреть, что захочу. Ну, а за детьми, ясное дело, кто только не надзирает. Родители, в единичном числе и объединившись в комитеты; школа; библиотеки; официальные органы культуры любого уровня – и просто взрослые бдительные граждане.
Замечательное американское золотообрезное издание «Гекльберри Финна», выпущенное к столетию книги, я подарила ученику: негритянским сленгом рабовладельческого Юга не владею, а спотыкаться на каждой строке – не чтение. Но есть у нас перевод Нины Дарузес, и мне его хватило, чтобы не только насладиться этим произведением, но и сделать вывод: пожалуй, затруднюсь я назвать ориентированный прежде всего на детей, столь же умный, пронзительный роман, заклеймивший рабство. Разве что «Убить пересмешника» Харпер Ли («To Kill A Mockingbird»), оставив за рамками значение книг в истории литературы. Шалость Тома Сойера, устраивающего побег до смерти напуганному негру, не догадывающемуся о своей официально признанной свободе, — заставляет ребенка задуматься. Однако уже несколько десятилетий в Штатах и в Канаде не утихает свара по поводу «безобразного языка книги, порочащего чернокожее население континента». Особенно упертые в политкорректность канадцы требуют, чтобы тиражи «Гекльберри Финна» задерживали на границе. Вняв голосу опечаленной общественности, расположенное в Алабаме издательство NewSouth Books поспешило воплотить ее чаяния и в 2011-м объявило об издании «очищенного» варианта приключений Гека. Слово «nigger» в нем 219 раз заменят на «slave» (раб), искорежив речевые характеристики героев, среди них — и самого негра Джима. Заодно и «Тома Сойера» приведут в надлежащий вид. Вот тогда онтарийские школы, исключившие книгу из программы, с дорогой душой возьмут ее обратно.
Кстати, и «To Kill A Mockingbird» едва ли не с момента выхода была помещена в первые строки списка «проблемных». Претензий к ней – уйма. Аморальна – потому что показано изнасилование (что неправда, оно не описано). И далее в ряд: подвергает сомнению общественные ценности, использует нецензурную лексику (имеются в виду «черт побери» и «проститутка»), утверждает возможность конфликта между детьми и взрослыми, ссылается на ведовство и – обхохочешься! – содержит грамматически неправильный текст (разговоры детей).
Пару слов об «Антигоне», созданной, как известно, ранее 441 г. до н.э. В 2011-м вождь саскачеванской резервации племени кри Dwayne Antoine и члены совета старейшин попытались запретить исполнение современной адаптации пьесы, в которой усилен мотив «придворной коррупции». Пьесу все же сыграли в местной школе, посмотрели ее примерно 60 человек, причем автор адаптации заверила, что ни в коем случае не имела в виду самого вождя.
Темы, вызывающие нарекание цензоров детской литературы, полагаю, по всему свету одинаковые. Насилие, безнравственное поведение, секс, гомосексуализм, отрицание той или иной религии или сведения, ей противоречащие. «Гарри Поттер» был изъят из десятков американских и канадских библиотек из-за «пропаганды оккультизма». Я уж однажды об этом высказывалась, так что пару слов: а куда девать волшебные сказки? Даже в адаптированном для детей варианте в персонажах — чародеи и ведьмы, со всей их словесной и жестовой магией. Наиболее прозорливые нашли в «Поттере» «отрицание Бога». Я, по должности, прочла всю серию. Этого там точно нет. В Штате Юта не читают «Этюда в багровых тонах» Конан Дойла. А некая проживающая в Вирджинии мама потребовала изъять из школьной библиотеки «Дневник Анны Франк», сославшись на звучащие там темы секса и насилия. Родительский комитет ее поддержал, но книга на полках все-таки осталась, только выдают ее теперь лишь старшеклассникам.
Ежегодно Canadian Library Association’s Intellectual Freedom Advisory Committee (цензурный комитет при ассоциации канадских библиотек, CLA) печатает списки «сомнительной литературы». «And Tango Makes Three» («Танго танцуют трое»), написанная супружеской парой геев (Peter Parnell и Justin Richardson), опубликованная в 2005-м и завоевавшая кучу литературных премий, из них не вылезает. История, рассказанная в ней, — мила и трогательна. Жили в Центральном зоопарке, в Нью-Йорке, два самца-пингвина. Чувствовали друг к другу сердечное влечение и стремились основать семью. Нашли камень, формой напоминающий пингвинье яйцо, пытались его согреть. Служители зоопарка решили помочь бедолагам: так случилось, что самка в гетеросексуальной паре снесла два яйца, а высидеть двух пингвинят – невозможно. Одно из них отдали геям – и вылупилась у них прелестная «девочка». Насколько этот рассказ отвечает «правде жизни» — на мой взгляд, не важно. В конце концов, гомосексуализм среди животных и птиц – факт доказанный. Книга учит терпимости, позволяет понять, что нетрадиционная семья, коли она сама никого не задевает (не пытались же пингвины-геи отнять яйцо силой), имеет право на существование. Прогуляйтесь на сайт: freedomtoread.ca. Много нового для себя почерпнете.
А теперь о России, сквозь призму знаменитой песни. Все же Канада – не она. Да, кто угодно, от человека до организации, может (желательно, аргументированно) выразить у нас свой протест против наличия в детской библиотеке той или иной печатной информации. Однако это не означает, что книгу тут же подвергнут аутодафе. Даже если CLA согласится с критикой, она имеет право лишь рекомендовать ограничение доступа к обсуждаемому изданию, а уж дальше библиотеки решают сами. В России теперь все иначе. 436-й закон тоже защищает, вроде первой поправки к американской Конституции. Вот только забота о том, чтобы к деткам не пробилась вредная книга, в качестве первого же шага охранителей предполагает заявление в прокуратуру, а та незамедлительно формирует комиссию по расследованию инцидента. Скандал с энциклопедией «Флаги мира для детей» (см. МВ №710) завершился почти полным возвратом тиража издательству КомпасГид. Заметьте, депутат Хинштейн и в органы-то обратиться не успел. Держащие нос по ветру магазины поспешили уберечься от скандала, попросту – испугались. А дети лишились хорошо написанной, переведенной и изданной, познавательной книжки. Кому какое дело?
9 раз подряд издательство «Малыш» допечатывало тираж переводной французской сексуальной энциклопедии, строго рассчитанной на несколько возрастов: для читателя 5-8 лет, 9-11 лет и 11-13 лет. Очевидно, что спрос на нее был огромен. 10-ю допечатку тиража запретили. Нашелся инициатор. Более того, в сети под обложкой книги помещены страницы, не имеющие к ней отношения. Право, и не знаю, кому адресованные, пошлости много. Но, сколько ни кричат об этой фальсификации читатели, которым энциклопедия действительно помогла разобраться вместе с детьми в непростых темах, vox populi оценил ее как «вредную, безобразную» (обсценной лексики не привожу).
Охранительный закон №436 плодит доносы. Мысль не моя, ее высказал директор КомпасГида Виталий Зюсько в передаче на Радио Свобода. Надеялись, что все как-то само собой утихнет. Ан нет! Анафему «Флагам мира» уже провозгласили газеты, усмотрев тут «заговор» (не жидомасонский ли?). И не надо быть ведьмой, чтобы предсказать: это лишь первая ласточка.
До встречи!
Монреаль
