Это внушительное 3-этажное серое здание с заметным издалека серебристым куполом раскинулось на целый квартал. Все, кто бывает в Старом порту, хорошо его знают. Оно построено в 1847 по образцу здания таможни в Дублине. Когда-то в нем проходили жаркие политические дебаты: когда Монреаль был столицей, в этом здании размещался парламент Канады. Позже здесь разместили городской муниципалитет с библиотекой, бальным залом и полицейским управлением. Долгое время, пожалуй, это были самые веселые годы, здесь шла бойкая торговля. Именно от тех времен и сохранилось у здания название «Марше Бонсекур».Сейчас здание поскучнело: в нем разместились магазинчики и бутики по продаже всевозможных сувениров, изделий ручного промысла. Здесь можно приобрести подарки на любой вкус. Но цены кусаются, и пресыщенный турист лениво рассматривает витрины, редко что покупая. На 3-ем этаже размещаются 2 просторных холла, где проходят различные выставки. Между прочим, этот видный отовсюду купол здания дважды горел, в 1948 и в 1976 годах.
Однако не об истории рынка Бонсекур мы хотим рассказать. А о том, что именно сюда привели убийцу американского президента Авраама Линкольна.
Авраам Линкольн (Abraham Lincoln) был 16-м президентом США (1861-1865). Он вошел в историю как человек, выведший страну из тяжелейшего кризиса, сплотив сторонников единства страны и уничтожения рабства. Только сохранив единое государство, США смогли впоследствии стать ведущей державой мира.
Линкольн понимал и любил свой народ, и американские граждане ответили ему полной поддержкой. 8 ноября 1864 года на очередных выборах он был избран президентом на второй срок. 9 апреля 1865 года войска южан под командованием генерала Ли капитулировали. Гражданская война в США закончилась, но президент стал одной из последних жертв кровопролитной войны.
14 апреля 1865 года, когда страна праздновала победу, в Вашингтоне, в театре Форда, Авраам Линкольн был убит выстрелом в голову. Совершив злодеяние, убийца актер Джон Бутс, фанатичный сторонник южан, выскочил на сцену и выкрикнул: «Так погибают тираны! Юг отомщен!»
В субботнюю ночь 29 апреля 1865 года 3 монреальских детектива подошли к отелю “Гарно”, собираясь произвести самый сенсационный, как они думали, арест в истории Северной Америки. Человек, которого они намеревались арестовать, был Джон Бутс, убийца американского президента Авраама Линкольна.
полмесяца назад после выпивки с друзьями Джон Бутс приехал поздним вечером в театр Форда в Вашингтоне. Подойдя к ложе президента, из которой тот наблюдал пьесу, актер выстрелил ему в голову и спину и скрылся.
Задержать убийцу сразу не удалось, началась массивная полицейская облава. Но пришло официальное сообщение из Вирджинии, в котором говорилось, что Бутс окружен в сарае табачной фирмы , взять живым его не смогли, кто-то из полицейских его застрелил. Это случилось 26 апреля.
Однако монреальская полиция не поверила присланному рапорту. Несколько дней она следила за отелем “Гарно”, в котором, по сообщению одного из осведомителей, остановился Бутс. Были и другие свидетельства о том, что видели Бутса в Монреале уже после убийства Линкольна.
Монреальская полиция была уверена, что убийца попытается скрыться в Канаде, именно в Монреале. Дело в том, что на протяжении нескольких лет Монреаль был штаб-квартирой шпионов и заговорщиков Конфедерации. Хотя во время Гражданской войны Севера и Юга это была нейтральная территория, близость Монреаля к американской границе делала его идеальным местом для организации террористических актов в северных штатах.
В Монреале Бутс жил на широкую ногу. Имея довольно крупную сумму в банке Монреаля и до покушения, он проживал в одном из самых роскошных отелей города “Сент-Лоренс-Холл” (о пожаре в этом отеле мы как-то писали — прим. авт.) на улице Сент-Джеймс, недалеко от площади Оружия. Чувствуя себя в безопасности, Бутс не скрывал от постояльцев отеля о существующем заговоре.
Как-то вечером Бутс играл в бильярд в отеле с одним путешественником из Верхней Канады. Выпив и сильно охмелев, стал громко намекать о существовании какого-то большого заговора и бравировал тем, что собирается сыграть величайшую игру в истории Америки. И, разоткровенничавшись еще больше, двусмысленно сказал, что контракт Линкольна почти закончен, и независимо от того, будет он переизбран или нет, получит свое. Он намекал также, что скоро ненадолго уедет, а потом вернется обратно в Канаду.
К сожалению, откровенная болтовня Бутса стала известна полиции уже после убийства президента. Монреальская полиция хотела реабилитировать себя хотя бы поимкой преступника. Сыщики были уверены, что Бутс после преступления вернется в город, им не верилось, что его застрелили в Вирджинии, так как знали, что американской полиции был дан приказ взять Бутса живым. Было подозрительным, что тот, кого застрелили в Вирджинии, похоронен столь поспешно под подвалами федеральной тюрьмы в Вашингтоне без надлежащей системы опознания.
Итак, в субботнюю апрельскую ночь 3 монреальских сыщика вошли в отель “Гарно”. Опасаясь осложнений, из отеля под благовидным предлогом удалили посторонних и даже владельца. Детективы оперативно прошли в читальную комнату, где, как им сообщили, сидел подозреваемый. Путей к отступлению не было. Но задержанный, собственно, и не делал никакой попытки бежать.
Полицейские были на 100 процентов уверены, что это Джон Бутс. В их руках были фотографии, сходство которых с постояльцем отеля не вызывало никаких сомнений. Тем не менее, мужчина протестовал, утверждая, что он не Джон Бутс. Полицейские предъявили фотографии, на что задержанный невозмутимо заметил, что это не он.
Его протест полицейские не приняли. Они, как было положено, доставили Бутса в полицейский участок, где его обыскали и не обнаружили никаких документов, что еще раз убедило детективов, что у них в руках крупная добыча. Подозреваемого перевезли в Центральный полицейский участок, расположенный тогда в здании Бонсекур-Маркет (сегодня это здание называется на французский манер Марше Бонсекур) на улице Сен-Поль. Сыщики надеялись получить там обещанную награду, объявленную в случае поимки убийцы Линкольна.
Однако находящийся в полицейском участке в то время суперинтендант полиции Монреаля Чарльз Джозеф Курсол заявил, что произошла ошибка, и задержанный не Джон Бутс. Он приказал отпустить задержанного, отдав устное распоряжение, не сделав никаких письменных записей, положенных допросов, грубо нарушив при этом закон. Мужчина моментально исчез, и в Монреале его больше не видели.
Вся эта история с быстрым освобождением подозреваемого показалась сыщикам очень подозрительной. Но они ничего не могли сделать против стоящего над ними начальника. Они до конца жизни считали, что выпустили настоящего убийцу президента.
Их убежденность подкреплялась еще и тем, что Курсол имел репутацию человека благосклонного к Конфедерации. За год до этого он был судьей на монреальском процессе над молодыми офицерами-конфедератами, которые останавливались, как и Бутс, в отеле “Сент-Лоренс-Холл”.
Эти молодчики совершали рейды в Вермонт, где терроризировали город Сент-Олбан, грабили банки. Убив одного из жителей города, они скрылись за канадской границей. В середине процесса Курсол внезапно объявил, что у него нет оснований для обвинения. Он не стал следовать принятой процедуре передавать подсудимых в суд высшей инстанции, а освободил их прямо в зале суда. Когда им выписали повестки на новый суд, они уже исчезли.
Прошло много лет. И вот как-то раз с европейского континента дошло до Америки сообщение об одном странном случае с Эдвином Бутсом, старшим братом Джона. Эдвин жил в Лондоне, и к тому времени был одним из самых знаменитых актеров, играя преимущественно в шекспировских пьесах. Однажды вечером Эдвин ехал в кэбе на представление. Кэб застрял в дорожной пробке, Эдвин случайно поднял глаза и через окно увидел… своего брата Джона, пристально смотрящего на него. Актер бросился к двери, открыл ее и спрыгнул с повозки, но в темноте и тумане никого не нашел. Возбужденный, он рассказал об этом актерам, которые стали уверять его, что, скорее всего, ему привиделось. Тем не менее, Эдвин Бутс утверждал, что у него всегда было чувство, что брат жив. Это чувство преследовало его до конца дней.
Оценивая заслуги Линкольна, Лев Толстой сказал так: “Он был тем, чем Бетховен был в музыке, Данте — в поэзии, Рафаэль — в живописи, Христос — в философии жизни”.
Монреаль
